Как написать калашникову директору фсин

Опубликовано: 26.12.2024

Заключенным обещают немного интернета и труд за гастарбайтеров

Как выяснила «НГ», правозащитное сообщество уже слабо верит в возможность гуманизациии уголовно-исполнительной системы (УИС). Громкие инициативы Минюста и Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН) последнего времени скорее направлены на поддержание положительного имиджа руководителей ведомств, чем на решение главных проблем вроде роста насилия в местах заключения. При этом чиновники противодействуют попыткам обновить механизм формирования общественных наблюдательных комиссий (ОНК).

В последнее время ФСИН и Минюст стали выступать с позитивными инициативами об исправлении пенитенциарной системы страны. Скажем, министр юстиции Константин Чуйченко считает, что заключенным можно разрешить ограниченно пользоваться интернетом, дать больше времени на телефонное общение с детьми и сделать более частыми свидания с родственниками. А руководитель ФСИН Александр Калашников предложил привлекать заключенных к работе на объектах, где сегодня используют трудовых мигрантов. Будущие трудовые лагеря якобы не будут иметь ничего общего с ГУЛАГом, ведь там обеспечат «достойные условия» жизни и труда.

В целом к 2030 году оба ведомства запланировали «гуманизировать условия содержания» осужденных: им обещаны уединенные уборные и телевизоры в камерах, расширение списка разрешенных вещей, совершенствование системы мер поощрений и взысканий. «Обеспечение прав и законных интересов подозреваемых и обвиняемых, создание надлежащих условий содержания в следственных изоляторах уголовно-исполнительной системы» обещает обновленная концепция развития УИС.

Инициатива замены мигрантов заключенными вообще вызывает опасения у правозащитников, поскольку речь идет не только о принудительном труде, который по Конституции запрещен, но еще и о низкооплачиваемом труде. По мнению Борщева, «аналогия с ГУЛАГом просто очевидна», а ФСИН «остается репрессивной машиной». «У меня нет оптимистических прогнозов: нельзя сказать, что система повернулась и выбрала путь противодействия пыткам и насилию. Ведомство реагирует на такие случаи эпизодически, но не ставит своей задачей бороться с проблемой в целом. Нет мер, которые бы об этом могли свидетельствовать», – подчеркнул правозащитник. Он напомнил, что ФСИН уже несколько месяцев сотрясают скандалы, связанные с истязаниями заключенных в иркутских колониях, против ряда сотрудников возбуждены уголовные дела. Чтобы снизить градус насилия за решеткой, по его словам, не нужно законодательных новелл, достаточно скорректировать внутренние правила в колониях и СИЗО, однако такие изменения даже не обсуждаются. Ко всему прочему ФСИН упорно противодействует формированию ОНК из правозащитников. Списки кандидатов в составы комиссий негласно согласовываются с региональными УФСИН.

По словам вице-президента российского подразделения Международного комитета защиты прав человека Ивана Мельникова, согласно закону, ОНК и вовсе не могут инспектировать исправительные центры и колонии-поселения. Потому администрации этих учреждений, получив новый функционал, могут принуждать заключенных «трудоустраиваться». Нужно понимать, что основу такой рабочей силы составят осужденные по легким статьям, например неплательщики алиментов или граждане, не исполнившие решение суда. В принципе, заметил эксперт, ему понятен интерес ряда корпораций привлечь осужденных к самым тяжелым работам. Но подобного рода инициативы при нынешнем состоянии пенитенциарной системы и отсутствии эффективного общественного контроля заведомо провальны.

Как отметил в беседе с «НГ» руководитель Комитета против коррупции и пыток Gulagu.net Владимир Осечкин, министр юстиции и директор ФСИН оказались сейчас в непростой ситуации: им в наследство досталось самое проблемное ведомство из всех возможных. Сама система «более чем на 80% – порочное наследие ГУЛАГа с устаревшими зданиями, гнилыми коммуникациями, сложным тюремным населением» и не менее проблемным личным составом, страдающим профессиональной деформацией, подчеркнул эксперт. От нового директора ФСИН ждут не завиральных идей, а декриминализации личного состава и пресечения пыток. «Задачи для генерала Калашникова очевидны: снижение затрат и расходов, экономия и рачительное использование бюджетных средств, борьба с картелями, которые опутали своими щупальцами систему госзакупок и Гособоронзаказа для ФСИН, и снижение уровня произвола в учреждениях системы», – говорит собеседник «НГ».

С одной стороны, заметила председатель Комитета родственников заключенных Елена Брылякова, можно приветствовать готовность Калашникова «отказаться от пыточных практик» и организовать уголовное преследование в отношении всех причастных к пыточному конвейеру в Иркутской области. С другой – если это делается «не для красного словца и самопиара», то аналогичные комиссии из ФСИН должны выехать в Красноярск, Киров, Омск, Владимир, Саратов и еще ряд регионов, «где функционируют пресс-хаты и пыточные». Что касается труда заключенных, то, по ее словам, важно понимать, что приговоренные к реальным срокам уже наказаны и отбывают свое, «так что придумывать им обязательные работы в качестве дополнительного наказания незаконно и бесчеловечно». При этом искренность обещаний о «достойных условиях» труда можно проверить, предложив чиновникам подтвердить сказанное на бумаге – введением трудовых договоров с прописанными там зарплатами на уровне рыночных, возможностью создавать в учреждениях профсоюзы трудящихся заключенных.

ПРАВОВОЕ ТОЛКОВАНИЕ ЗАКОНА.

Приказ Минюста России от 01.12.2005 N 235 (ред. от 28.06.2013) "Об утверждении Инструкции о порядке направления осужденных к лишению свободы для отбывания наказания, их перевода из одного исправительного учреждения в другое, а также направления осужденных на лечение и обследование в лечебно-профилактические и лечебные исправительные учреждения" (Зарегистрировано в Минюсте России 09.12.2005 N 7249)

В соответствии с частью 2 статьи 81 Уголовно-исполнительного кодекса РФ (УИК РФ) «перевод осужденного для дальнейшего отбывания наказания из одного исправительного учреждения в другое того же вида допускается в случае болезни осужденного либо для обеспечения его личной безопасности, при реорганизации или ликвидации исправительного учреждения, а также при иных исключительных обстоятельствах, препятствующих дальнейшему нахождению осужденного в данном исправительном учреждении».

Такой перевод допускается:

в случае болезни осужденного (перевод для стационарного лечения и оказания специализированной медицинской помощи в лечебные заведения уголовно-исполнительной системы, расположенные, как правило, в другой климатической зоне);
для обеспечения личной безопасности осужденных (в случае реальной угрозы жизни осужденного, исходящей от других осужденных);
при реорганизации или ликвидации исправительного учреждения, в котором отбывает наказание осужденный;
при иных исключительных обстоятельствах, препятствующих дальнейшему нахождению осужденного в данном ИУ (стихийные бедствия, техногенные катастрофы, массовые беспорядки, групповые неповиновения осужденных администрации учреждения, эпидемии).

Следует учитывать, что такие обстоятельства, как затруднительное материальное положение родственников, тяжелое состояние здоровья родных и близких, а также иные социально-бытовые и семейные проблемы осужденных не являются «исключительными обстоятельствами» и не рассматриваются как основание для перевода осужденного в другое исправительное учреждение. Порядок переводов осужденных для дальнейшего отбывания наказания из одного исправительного учреждения в другое того же вида определяется Министерством юстиции Российской Федерации (в настоящее время действует Приказ Минюста России от 01.12.2005 № 235 «Об утверждении Инструкции о порядке направления осужденных к лишению свободы для отбывания наказания, их перевода из одного исправительного учреждения в другое, а также направления осужденных на лечение и обследование в лечебно-профилактические и лечебные исправительные учреждения»). Инициатива перевода может исходить согласно пункту 11 вышеназванного приказа от осужденного и (или) его родственника либо при иных исключительных обстоятельствах, препятствующих дальнейшему нахождению осужденного в данном исправительном учреждении, по рапорту начальника исправительного учреждения.

При каждом обращении с просьбой о переводе проверяется его обоснованность, после чего уполномоченными сотрудниками территориального органа УИС составляется необходимый пакет документов с выводами о целесообразности (нецелесообразности) перевода осужденного. Перевод осужденного в исправительное учреждение, расположенное в пределах одного субъекта Российской Федерации осуществляется по указанию начальника территориального органа управления уголовно-исполнительной системы. Перевод осужденного в исправительное учреждение, расположенное в другом субъекте Российской Федерации осуществляется по указанию руководства Федеральной службы исполнения наказаний России (ФСИН РФ, г. Москва) на основании мотивированного заключения. С письменным заявлением о переводе с указанием оснований для перевода можно обратиться в администрацию ИУ, где содержится осужденный. При получении отрицательного ответа и несогласии с ним, такие ответы могут быть обжалованы в органах прокуратуры, в вышестоящее инстанции (например, если решение было принято региональным органом федеральной службы исполнения наказаний, то оно может быть обжаловано непосредственно во ФСИН РФ).

ФЕДЕРАЛЬНАЯ СЛУЖБА ИСПОЛНЕНИЯ НАКАЗАНИЙ (ФСИН РОССИИ)

Калашников Александр Петрович

119991, Москва, ГСП-1, Житная ул., 14

Уважаемый Александр Петрович, в рамках оказания юридической помощи осужденным, отбывающим наказание в учреждении ФКУ Т-2 УФСИН России по Владимирской области, полагаю необходимым довести до Вас информацию о нарушении прав адвокатов со стороны администрации Владимирского централа.

Смена руководства данного учреждения в октябре 2019 года, к сожалению, не только не привела к какому-либо улучшению положения, но, на мой взгляд, вызвала новые методы некоего противостояния системы ФСИН с адвокатами. Причем именно с теми адвокатами, которые открыто говорят, пишут и информируют иным доступными способами о нарушениях прав не только осужденных, но и самих адвокатов.

Одним из важнейших вопросов на сегодняшний день является нарушение прав адвокатов на оказание правовой помощи в выходные, праздничные дни, что вызвано объективной необходимостью, поскольку фактически отсутствует возможность записи посредством электронной очереди в рабочие дни.

Если Вы посмотрите возможность записи в любое другое учреждение Вашей системы, использующей ФСИН ВИЗИТ, то увидите, что только во Владимирском централе постоянно красный цвет – записи нет!

Запись обновляется еженедельно в 00:00 часов в ночь с понедельника на воскресенье. В 00:01 свободных мест уже нет.

Электронная запись в системе ФСИН ВИЗИТ (Владимирский централ) в выходные дни отсутствует. В настоящее время электронная запись в рабочие дни невозможна практически до июня 2020 года.

К примеру, 29 апреля 2020 года в 11:14 я обратилась в ФКУ Т-2 УФСИН России по Владимирской области с заявлением о предоставлении мне встречи с осужденным 01-го мая 2020 года, в праздничный день, для оказания юридической помощи. Заявление и скан ордера были направлены мною посредством электронной связи ответчику в 11:14 на адрес официальной электронной почты учреждения: [email protected]

Оригинал заявления и ордер были опущены в ящик для корреспонденции, который в связи с пандемией расположен на КПП ответчика при входе на режимную территорию, 29 апреля 2020 года в 13:02.

Данное заявление было подано в присутствии адвоката О.В. Ралля.

Прибыв 1 мая 2020 года в 10:00 для встречи с осужденным, я уведомила об этом дежурного, который проинформировал меня о том, что никакого заявления от меня не поступало. Кроме того, он указал на то обстоятельство, что 1 мая - выходной день, что также, с его слов, является основанием для отказа в предоставлении встречи с осужденным, и запретил видеосъёмку.

Эти действия, как минимум, свидетельствуют о том, что заявления адвокатов администрацией ФКУ Т-2 УФСИН России по Владимирской области не изымаются, официальная электронная почта не просматривается, а если заявления изымаются, то, следовательно, игнорируются руководством.

Мною направлена жалоба во Владимирскую прокуратуру по надзору за соблюдением законов в исправительных учреждениях, сделан запрос руководству ФКУ Т-2 УФСИН России по Владимирской области о причинах отказа в предоставлении встречи с осужденным в праздничный день.

О действиях руководства Владимирского централа уведомлена Адвокатская палата Владимирской области.

Однако, как показывает опыт, даже при положительном разрешении отдельных жалоб, ситуация, к сожалению, не меняется.

А ответ от руководства ФКУ Т-2 УФСИН России по Владимирской области будет следующим:

- я не подавала заявление;

- осужденный отказался от услуг адвоката (!?);

- я не прибыла на встречу (при условии, что если я все-таки заявление подала).

Согласно приказу ФСИН РФ от 19.05.2006 N 245 (ред. от 13.10.2009) "Об утверждении Регламента Федеральной службы исполнения наказаний" (Зарегистрировано в Минюсте РФ 02.06.2006 N 7917) директор Федеральной службы исполнения наказаний организует ее работу и несет персональную ответственность за выполнение возложенных на ФСИН России полномочий, а также за реализацию государственной политики в установленной сфере деятельности.

Уважаемый Александр Петрович, ФСИН России, являясь федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим правоприменительные функции, функции по контролю и надзору в сфере исполнения уголовных наказаний в отношении осужденных, имеет все полномочия для обеспечения охраны прав, свобод и законных интересов осужденных и лиц, содержащихся под стражей.

Прошу Вас, Александр Петрович, обеспечить охрану прав и законных интересов осужденных, отбывающих наказание в ФКУ Т-2 УФСИН России по Владимирской области.

С уважением, адвокат Ирина Владимировна Панина

В приложении видеозаписи от 29.04.2020 и 01.05.2020, свидетельствующие о подаче заявления лично и отказе дежурного предоставить встречу с осужденным.

Глава ФСИН Александр Калашников предложил активнее использовать заключенных вместо трудовых мигрантов в России. Он подчеркнул, что «это будет не ГУЛАГ»,— к такой рабочей силе проявляют интерес крупные компании и даже главы регионов. Таким образом, российская экономика может получить дополнительно 188 тыс. работников. Инициативу поддержали уполномоченный по правам человека в России Татьяна Москалькова и глава СПЧ Валерий Фадеев. Представители бизнеса подтверждают потребность в рабочих руках, но сомневаются, что у осужденных будет высокая мотивация к труду.

Использовать осужденных в тех сферах, в которые обычно привлекают трудовых мигрантов, предложил директор Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН) Александр Калашников. «Недавно Владимир Владимирович (Путин.— “Ъ” ) встречался с представителями ближних азиатских регионов — Узбекистан, Таджикистан, обсуждалось, как наладить поток мигрантов для наших объектов, где не хватает рабочей силы. Мы реально можем предоставить, и это будет не ГУЛАГ. Это будут абсолютно новые достойные условия, потому что человек будет трудиться в рамках общежития или снимать квартиру, или работодатель ему предоставит условия для проживания с семьей. Он будет получать зарплату»,— сказал господин Калашников в четверг в Красноярске на заседании координационного совета уполномоченных по правам человека. По его данным, в исправительных учреждениях страны сейчас содержится около 482 тыс. человек, из них 188 тыс. имеют право на исполнение наказания в виде принудительных работ.

«Они могут полноценно трудиться и получать зарплату. Надеюсь, что за этим большое будущее. Мы будем это дело активно внедрять»,— пообещал господин Калашников. Более того, по его словам, идея уже обсуждалась с представителями бизнеса. «В Ненецком автономном округе будет строительство крупных объектов, в Красноярском крае — на Таймыре, в Магадане. Строительство БАМа — там сейчас требуются новые трудовые ресурсы, которые позволили бы расширить эту сеть железнодорожных магистралей; жилищное строительство — все возможно»,— перечислил глава ФСИН.

«Так я лучше спецконтингенту предоставлю рабочие места, построю общежитие, они потом останутся, будут там же работать. Мы, во-первых, решим трудовую проблему, и, во-вторых, это будет та самая ресоциализация, о которой мы говорим»,— пересказал слова губернатора господин Калашников. Он порекомендовал омбудсменам поднять эту тему в регионах, поговорить с губернаторами и представителями крупного бизнеса.

Уполномоченный по правам человека в России Татьяна Москалькова инициативу ФСИН поддержала.

Глава Совета при президенте РФ по правам человека Валерий Фадеев отметил, что предложение ФСИН не должно восприниматься как «замена трудовых мигрантов на сидельцев» и как «попытка российских властей восстановить ГУЛАГ». «В России есть дефицит рабочей силы, мигрантов стало меньше из-за эпидемии, они уехали,— сказал он “Ъ”.— Если ФСИН предложит разумную схему, не ущемляющую права осужденных, почему нет». Он также не исключил, что «осужденных, пожелавших работать» будут привлекать к строительству крупных промышленных объектов по аналогии с привлечением к строительству химкомбинатов в советское время: «Там был особый режим: осужденные жили в общежитиях. Теоретически это можно делать и сейчас. Но где они будут жить, как будут соблюдаться специальные условия их содержания, какая будет система охраны? Все это нужно обсудить. Главное, чтобы права заключенных не были ущемлены».

Пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков заявил, что у Кремля пока нет мнения насчет предложения главы ФСИН: «Это новая инициатива, наверное, она должна как-то обсуждаться, прорабатываться».

Ранее “Ъ” сообщал, что вопрос о возможности привлечения осужденных к строительству БАМа и Транссиба, где ощущается нехватка рабочих рук, в апреле обсуждался на совещании у вице-премьера Марата Хуснуллина. Проработать его и обсудить создание соответствующей инфраструктуры было поручено Минтрансу, ФСИН и ОАО РЖД.

Статьей 103 УИК РФ предусмотрена возможность привлечения лиц, отбывающих наказание, к выполнению трудовой функции в исправительном учреждении и за его пределами, поясняет партнер юридической фирмы «Рустам Курмаев и партнеры» Дмитрий Горбунов. «В основном на работы привлекаются лица, которые изъявляют соответствующую волю и согласие. Обычно это учитывается при рассмотрении ходатайств об условно-досрочном освобождении»,— отмечает юрист.

Строительные компании готовы рассматривать возможность привлечения труда заключенных, заявил “Ъ” президент Национального объединения строителей Антон Глушков: «Нехватка рабочих рук на стройках составляет минимум 3–4 млн человек. При этом требования по размещению иностранных работников, их вакцинации и т. д. сложны для массовой реализации, учитывая, что в строительном комплексе 95 тыс. юрлиц, из которых 90% — субъекты малого предпринимательства». При этом он указывает, что «использование труда осужденных превращает стройку в режимный объект». Кроме того, у такой рабочей силы очень низкая мотивация к труду, считает он, так как большая часть доходов осужденных идет государству в рамках судебных решений.

Эксперт фонда «В защиту прав заключенных» (внесен Минюстом РФ в список иноагентов) Олег Дубровкин полагает, что инициатива ФСИН нарушит права осужденных: «Как правило, работы, на которых привлекают трудовых мигрантов, очень тяжелые. Но если работает гражданин Таджикистана, то он получает нормальную зарплату по трудовому договору. Как правило, трудовые правоотношения в местах заключения не регулируются, фактически это может превратиться в рабский труд».

Директор Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН) Александр Калашников 20 мая предложил создавать исправительные центры для осужденных на базе крупных строек, где сейчас заняты мигранты из Средней Азии. Свою инициативу он представил на координационном совете уполномоченных по правам человека в Красноярске, передает ТАСС.

По данным Калашникова, из 482 тыс. заключенных колоний около трети (188 тыс.) имеют право на замену формы наказания на принудительные работы. «Это будет не ГУЛАГ, это будут абсолютно новые достойные условия, потому что этот человек уже будет трудиться в рамках общежития или снимать квартиру, при желании с семьей, получать достойную зарплату», — пояснил глава ФСИН, добавив, что речь идет о том, чтобы использовать осужденных как альтернативу приезжим работникам.

«Недавно Владимир Владимирович [Путин] встречался с руководителями азиатских регионов: Таджикистан, Узбекистан. Речь шла о том, как наладить поток мигрантов для наших объектов, где не хватает рабочей силы», — продолжил Калашников. В Магаданской области на золотых приисках работают мигранты из бывших стран СНГ, хотя в регионе много осужденных, рассказал он. А власти региона «вынуждены организовывать для таких рабочих чартерные рейсы, чтобы они могли вернуться домой», продолжил Калашников. «Лучше спецконтингенту построить общежития, предоставить рабочие места. Зато они останутся там, они будут там же работать. И мы решим трудовую проблему, и произойдет та самая социализация», — заключил глава ФСИН.

Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков заявил журналистам, что у Кремля пока нет позиции по этому вопросу: «Это такая новая инициатива, наверное, она должна как-то обсуждаться, прорабатываться».

«Это огромная проблема: здоровые мужики сидят в колониях, им нечего делать, и если будет разумно организован труд осужденных — почему нет», — заявил «Интерфаксу» глава президентского Совета по правам человека Валерий Фадеев. «Если заключенным предложена работа, на которую они согласятся, — пусть работают. Это не замена мигрантов. Если нужна рабочая сила — надо ее где-то брать, можно зарплату хорошую предлагать местным жителям, можно подумать о труде для осужденных, потому что далеко не во всех колониях есть цеха, возможность заработать, — сказал глава СПЧ. — Во ФСИН сказали, что это не будет ГУЛАГ — имеется в виду, когда жестко, тяжелые условия работы — конечно, ничего подобного не будет, никаких нарушений действующего законодательства это предложение не предполагает».

Почему непросто организовать эффективный труд заключенных

Часть российских осужденных работают и сейчас. Согласно официальной статистике ФСИН, производственная деятельность, связанная с привлечением осужденных к труду, организована в 603 центрах трудовой адаптации осужденных и 74 производственных мастерских. При учреждениях системы ФСИН работают 262 училища и 466 их филиалов.

С привлечением заключенных к труду в последние годы был связан ряд скандалов: так, о принуждении к тяжелой, 16–17-часовой ежедневной работе на «промке», как в российских зонах называют производственные цеха, рассказывала в 2014 году Надежда Толоконникова, осужденная по делу Pussy Riot.

Привлечение к труду людей, живущих на бюджетном обеспечении, может показаться привлекательной идеей, но «всерьез бизнес обсуждать эту идею не будет, поскольку она не имеет никакого отношения к реальности», сказал РБК руководитель юридического департамента фонда «Русь сидящая» Алексей Федяров.

Глава ФСИН предлагает заключенных в качестве альтернативы мигрантам, однако такая замена неравноценна, говорит Федяров. «Нужно понимать, что мигрант — это человек квалифицированный, обученный, имеющий необходимые навыки. Средний российский осужденный — это человек, не имеющий таких навыков, не обладающий средним техническим образованием и не умеющий даже класть кирпичи. Средний российский осужденный — это либо предприниматель, либо бывший чиновник, либо человек, употреблявший наркотики. Взять любую российскую зону, где есть «промка» и где нужны столяры или строители: осужденных с нужными навыками можно пересчитать по пальцам. Их относят в бараки чуть ли не на руках», — рассказывает правозащитник.

«Плюсы от того, чтобы привлекать к производству осужденных, могут быть — если дело происходит в стране, где индустрия активно развивается, где много активных строек и требуется много низкоквалифицированной силы. Но не для страны, где происходит распад промышленности. Сейчас в России нет никаких работ, где нужно много низкозатратного труда — ни БАМа, ни Беломорканала, ни ДнепроГЭСа», — продолжает Федяров. В Советском Союзе были объекты, которые нужно было строить большими массами людей; в современной России же на крупных производствах «местные жители стоят в очередях, чтобы устроиться туда на работу», говорит он.

«Труд зэков никому не нужен. А если предпринимателям будут его впаривать, они сделают все, чтобы вернуть мигрантов, уехавших из-за пандемии», — уверен правозащитник. «Когда зэк получает зарплату, с него взыскивают за все: за одежду, за мыло, за свет. У него нет мотивации, и если он работает на швейном производстве, то шьет так, что половина выбраковывается», — продолжает он.

Среди других проблем в этой сфере Федяров также называет текучку кадров: «У тебя сегодня человек есть, а завтра его этапировали, либо он освободился, либо заболел и умер. При этом учиться на столяра или токаря нужно год-два». Кроме того, организация труда в колониях сверхбюрократизирована, говорит Федяров, отмечая, что в центрах организации принудительных работ условия местами хуже и жалоб больше, чем от заключенных в колониях общего режима.

Насколько идея ФСИН соответствует законодательству

Привлекать осужденных к труду в принудительном порядке сейчас не позволяет российская Конституция и ратифицированные Россией международные конвенции, напомнил в разговоре с РБК руководитель правового департамента Конфедерации труда России Олег Бабич. Принудительный труд запрещен ст. 4 Трудового кодекса России и ст. 29 Конвенции о международной организации труда 1930 года, которая ратифицирована Россией, говорит юрист.

Эти документы делают исключение для осужденных, которые приговорены к работам решением суда. Однако принудительные работы не предполагают, что людей при этом «удерживают в каком-то конкретном месте». «Они просто проживают у себя дома и ходят на работу», — поясняет Бабич, который сомневается в возможности воплотить идею главы ФСИН так, чтобы это не шло вразрез с основными принципами прав человека.

Труд заключенных должен быть интересен обеим сторонам — не только бизнесу, но и работникам, убежден правозащитник Александр Хуруджи. «Заставить человека работать невозможно, но условия и гарантии, что человек сможет получить деньги, когда выйдет на волю, могут помочь. Сейчас люди выходят с пустыми карманами, отсюда большой процент рецидивов и невозможность вернуться к нормальной жизни. Чтобы человек начал работать, надо, чтобы он там, во-первых, зарабатывал вменяемые деньги, а не копейки, как сейчас, а во-вторых, чтобы они сохранялись на его счету, а не растворялись. При этом желательно фактор того, что человек работает, учитывать при решении вопроса об условно-досрочном освобождении. Важно выработать систему мотивации, чтобы это было интересно не только с материальной точки зрения, но и с точки зрения сокращения срока», — полагает он.

По его словам, важны гарантии и для бизнеса: «Важно, чтобы инвестиции были защищены и чтобы регламент взаимодействия не предусматривал «подводных камней» в силу особенностей режимных объектов».

Читайте также: