Жалеть буду кохать буду работать у нас есть кому будешь у окна сидеть книжки
Опубликовано: 26.12.2024
© М. А. Шолохов (наследник), 2014
© ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2014
Мелеховский двор – на самом краю хутора. Воротца со скотиньего база ведут на север к Дону. Крутой восьмисаженный спуск меж замшелых в прозелени меловых глыб, и вот берег: перламутровая россыпь ракушек, серая изломистая кайма нацелованной волнами гальки и дальше – перекипающее под ветром вороненой рябью стремя Дона. На восток, за красноталом гуменных плетней, – Гетманский шлях, полынная проседь, истоптанный конскими копытами бурый, живущо́й придорожник, часовенка на развилке; за ней – задернутая текучим маревом степь. С юга – меловая хребтина горы. На запад – улица, пронизывающая площадь, бегущая к займищу.
В предпоследнюю турецкую кампанию вернулся в хутор казак Мелехов Прокофий. Из Туретчины привел он жену – маленькую, закутанную в шаль женщину. Она прятала лицо, редко показывая тоскующие одичалые глаза. Пахла шелковая шаль далекими неведомыми запахами, радужные узоры ее питали бабью зависть. Пленная турчанка сторонилась родных Прокофия, и старик Мелехов вскоре отделил сына. В курень его не ходил до смерти, не забывая обиды.
Прокофий обстроился скоро: плотники срубили курень, сам пригородил базы для скотины и к осени увел на новое хозяйство сгорбленную иноземку-жену. Шел с ней за арбой с имуществом по хутору – высыпали на улицу все, от мала до велика. Казаки сдержанно посмеивались в бороды, голосисто перекликались бабы, орда немытых казачат улюлюкала Прокофию вслед, но он, распахнув чекмень, шел медленно, как по пахотной борозде, сжимал в черной ладони хрупкую кисть жениной руки, непокорно нес белесо-чубатую голову, – лишь под скулами у него пухли и катались желваки да промеж каменных, по всегдашней неподвижности, бровей проступал пот.
С той поры редко видели его в хуторе, не бывал он и на майдане. Жил в своем курене, на отшибе у Дона, бирюком. Гутарили про него по хутору чудно́е. Ребятишки, пасшие за прогоном телят, рассказывали, будто видели они, как Прокофий вечерами, когда вянут зори, на руках носил жену до Татарского ажник кургана. Сажал ее там на макушке кургана, спиной к источенному столетиями ноздреватому камню, садился с ней рядом, и так подолгу глядели они в степь. Глядели до тех пор, пока истухала заря, а потом Прокофий кутал жену в зипун и на руках относил домой. Хутор терялся в догадках, подыскивая объяснение таким диковинным поступкам, бабам за разговорами поискаться некогда было. Разно гутарили и о жене Прокофия: одни утверждали, что красоты она досель невиданной, другие – наоборот. Решилось все после того, как самая отчаянная из баб, жалмерка Мавра, сбегала к Прокофию будто бы за свежей накваской. Прокофий полез за накваской в погреб, а за это время Мавра и разглядела, что турчанка попалась Прокофию последняя из никудышных…
Спустя время раскрасневшаяся Мавра, с платком, съехавшим набок, торочила на проулке бабьей толпе:
– И что он, милушки, нашел в ней хорошего? Хоть бы баба была, а то так… Ни заду, ни пуза, одна страма. У нас девки глаже ее выгуливаются. В стану – перервать можно, как оса; глазюки – черные, здоровющие, стригеть ими, как Сатана, прости Бог. Должно, на сносях дохаживает, ей-бо!
– На сносях? – дивились бабы.
– Кубыть, не махонькая, сама трех вынянчила.
– С лица-то? Желтая. Глаза тусменныи, – небось не сладко на чужой сторонушке. А ишо, бабоньки, ходит-то она… в Прокофьевых шароварах.
– Ну-у. – ахали бабы испуганно и дружно.
– Сама видала – в шароварах, тольки без лампасин. Должно, буднишние его подцепила. Длинная на ней рубаха, а из-под рубахи шаровары, в чулки вобратые. Я как разглядела, так и захолонуло во мне…
Шепотом гутарили по хутору, что Прокофьева жена ведьмачит. Сноха Астаховых (жили Астаховы от хутора крайние к Прокофию) божилась, будто на второй день Троицы, перед светом, видела, как Прокофьева жена, простоволосая и босая, доила на их базу корову. С тех пор ссохлось у коровы вымя в детский кулачок, отбила от молока и вскоре издохла.
В тот год случился небывалый падеж скота. На стойле возле Дона каждый день пятнилась песчаная коса трупами коров и молодняка. Падеж перекинулся на лошадей. Таяли конские косяки, гулявшие на станичном отводе. И вот тут-то прополз по проулкам и улицам черный слушок…
С хуторского схода пришли казаки к Прокофию.
Хозяин вышел на крыльцо, кланяясь.
– За чем добрым пожаловали, господа старики?
Толпа, подступая к крыльцу, немо молчала.
Наконец один подвыпивший старик первый крикнул:
– Волоки нам свою ведьму! Суд наведем.
Прокофий кинулся в дом, но в сенцах его догнали. Рослый батареец, по уличному прозвищу – Люшня, стукал Прокофия головой о стену, уговаривал:
– Не шуми, не шуми, нечего тут. Тебя не тронем, а бабу твою в землю втолочим. Лучше ее уничтожить, чем всему хутору без скотины гибнуть. А ты не шуми, а то головой стену развалю!
– Тяни ее, суку, на баз. – гахнули у крыльца.
Полчанин Прокофия, намотав на руку волосы турчанки, другой рукой зажимая рот ее, распяленный в крике, бегом протащил ее через сени и кинул под ноги толпе. Тонкий вскрик просверлил ревущие голоса.
Прокофий раскидал шестерых казаков и, вломившись в горницу, сорвал со стены шашку. Давя друг друга, казаки шарахнулись из сенцев. Кружа над головой мерцающую, взвизгивающую шашку, Прокофий сбежал с крыльца. Толпа дрогнула и рассыпалась по двору.
У амбара Прокофий настиг тяжелого в беге батарейца Люшню и сзади, с левого плеча наискось, развалил его до пояса. Казаки, выламывавшие из плетня колья, сыпанули через гумно в степь.
Через полчаса осмелевшая толпа подступила ко двору. Двое разведчиков, пожимаясь, вошли в сенцы. На пороге кухни, подплывшая кровью, неловко запрокинув голову, лежала Прокофьева жена; в прорези мученически оскаленных зубов ее ворочался искусанный язык. Прокофий, с трясущейся головой и остановившимся взглядом, кутал в овчинную шубу попискивающий комочек – преждевременно родившегося ребенка.
Жена Прокофия умерла вечером этого же дня. Недоношенного ребенка, сжалившись, взяла бабка, Прокофьева мать.
Его обложили пареными отрубями, поили кобыльим молоком и через месяц, убедившись в том, что смуглый турковатый мальчонок выживет, понесли в церковь, окрестили. Назвали по деду Пантелеем. Прокофий вернулся с каторги через двенадцать лет. Подстриженная рыжая с проседью борода и обычная русская одежда делали его чужим, непохожим на казака. Он взял сына и стал на хозяйство.
Пантелей рос исчерна-смуглым, бедовым. Схож был на мать лицом и подбористой фигурой.
На берегу безлюдно, припудренные меловой пылью огородные плетни над Доном изнывали, опыленные горячим ветром, поили воздух запахом прижженного хвороста. Тяжелые, обклеванные воробьями шляпки подсолнухов, вызрев до предела, никли к земле, роняли опушенные семечки. Займище изумрудилось наращенной молодой отавой. Вдали взбрыкивали жеребята, и тягучий смех балабонов, привешенных к их шеям, несло к Дону южным горячим ветром.
Митька поднял рыбу, протянул выходившей из баркаса Елизавете.
- Возьми улов-то. На!
Она испуганно взмахнула ресницами, взяла.
Пошла, держа в откинутой руке нанизанную на таловую хворостинку рыбу, жалкая, растерявшая в боярышнике недавнюю самоуверенность и веселость.
Она повернулась, тая в изломе бровей досаду и недоуменье.
И когда подошла поближе, сказал, досадуя на свое смущенье:
- Недоглядели мы с тобой… Эх, юбка-то сзади… пятнышко… махонькое оно…
Она вспыхнула и залилась краской до ключиц.
Митька, помолчав, посоветовал:
- Все равно через площадь надо идти. Хотела ведь черную юбку надеть, - прошептала, с тоской и неожиданной ненавистью озирая Митькино лицо.
- Дай листком обзеленю? - просто предложил Митька и удивился выступившим на глазах ее слезам.
…Ветровым шелестом-перешепотом поползла по хутору новость: "Митька Коршунов Сергея Платоновича дочку обгулял!" Гутарили бабы на прогоне зарей, когда прогоняли табун коров, под узенькой, плавающей в серой пыли тенью колодезного журавля, проливая из ведер воду, у Дона на плитняках самородного камня, выколачивая простиранные лохунишки.
- То-то оно без родной матушки.
- Самому-то дохнуть некогда, а мачеха скрозь пальцев поглядывает…
- Надысь сторож Давыдка Беспалый рассказывал: "Гляжу в полночь, а в крайнюю окно гребется человек. Ну, думаю, вор к Платоновичу. Подбегаю, стал быть. - Кто такое есть? Полицевский, сюда! - А это, стал быть, он и есть, Митька".
- Девки ноне, хвитина им в дыхло, пошли…
- Митька мому Микишке расписывал: "Дескать, сватать буду".
- Нехай хоть трошки сопли утрет!
- Приневолил ее, гутарили надысь, ссильничал…
Текли по улицам и проулкам слухи, мазали прежде чистое имя девушки, как свежие ворота густым дегтем…
Пала молва на лысеющую голову Сергея Платоновича и придавила к земле.
Двое суток не выходил ни в магазин, ни на мельницу. Прислуга, жившая на низах, появлялась только перед обедом.
На третий день заложили Сергею Платоновичу в беговые дрожки серого в яблоках жеребца, укатил в станицу, важно и недоступно кивая головой встречавшимся казакам. А следом за ним прошуршала из двора блестящая лаком венская коляска. Кучер Емельян, слюнявя прикипевшую к седеющей бороденке гнутую трубочку, разобрал синее шелковье вожжей, и пара вороных, играючись, защелкала по улице. За кручей Емельяновой спины виднелась бледная Елизавета. Легонький чемоданчик держала в руках и невесело улыбалась; махала перчаткой стоявшим у ворот Владимиру и мачехе. Хромавший из лавки Пантелей Прокофьевич поинтересовался, обращаясь к дворовому Никите:
- Куда же отправилась наследница-то?
И тот, снисходя к простой человеческой слабости, ответил:
- В Москву, на ученье, курсы проходить.
На другой день случилось событие, рассказ о котором долго пережевывали и у Дона, и под тенью колодезных журавлей, и на прогоне… Перед сумерками (из степи проплыл уже табун) пришел к Сергею Платоновичу Митька (нарочно припозднился, чтоб не видели люди). Не просто так-таки пришел, а сватать дочь его Елизавету.
До этого виделся он с ней раза четыре, не больше. В последнюю встречу между ними происходил такой разговор:
- Выходи за меня замуж, Лизавета, а?
- Жалеть буду, кохать буду… Работать у нас есть кому, будешь у окна сидеть, книжки читать.
Митька обиделся и замолчал. Ушел в этот вечер домой рано, а утром заявил изумленному Мирону Григорьевичу:
- На самом деле, не шутейно говорю.
- Какая ж прищемила, не Марфушка-дурочка?
- Засылай сватов к Сергею Платоновичу.
Мирон Григорьевич аккуратно разложил на лавке чеботарный инструмент (чинил он шлеи), хахакнул:
- Ты, сынок, ноне веселый, вижу.
Митька уперся в свое, как бугай в стену; отец вспылил:
- Дурак! У Сергея Платоновича капиталу более ста тысячев; купец, а ты. Иди-ка отсель, не придуривайся, а то вот шлеей потяну жениха этого!
- У нас четырнадцать пар быков, именье вон какое, опять же он мужик, а мы казаки.
- Ступай! - коротко приказал Мирон Григорьевич, не любивший долгих разговоров.
Митька встретил сочувствие лишь у деда Гришаки. Тот приковылял к сыну, цокая костылем по полу.
- Что супротивничаешь? Раз парню пришлась как раз…
- Батя, вы - чистое дите, истинный бог! Уж Митрий глупой, а вы на диковину…
- Цыц! - пристукнул дед Гришака. - Аль мы им не ровня? Он за честь должен принять, что за его дочерю сын казака сватается. Отдаст с руками и с потрохами. Мы люди по всему округу звестные. Не голутьва, а хозяева.
Да-с. Поезжай, Мирошка, нечего там! В приданое мельницу нехай дает.
Мирон Григорьевич запыхтел и ушел на баз, а Митька порешил дождаться вечера и идти самому - знал: отцово упрямство что вяз на корню: гнуться - гнется, а сломить и не пробуй.
Дошел до парадного, посвистывая, а тут оробел. Потоптался и пошел через двор. На крыльце спросил у горничной, гремевшей накрахмаленным фартуком:
- Чай пьют. Подожди.
Сел, подождал, выкурил цигарку и, послюнявив пальцы, затушил, а окурок густо размазал по полу. Сергей Платонович вышел, обметая с жилета крошки сухаря; увидел - и сдвинул брови.
Митька первый вошел в прохладный, пахнущий книгами и табаком кабинет, почувствовал, что той смелости, которой зарядился из дому, хватило как раз до порога кабинета.
Сергей Платонович подошел к столу, крутнулся на пискнувших каблуках.
- Ну? - Пальцы за его спиной царапали доску письменного стола.
- Пришел узнать… - Митька нырнул в холодную слизь буравивших его глаз и зябко передернул плечами, - может, отдадите Лизавету?
Отчаяние, злоба, трусость выдавили на растерянном Митькином лице пот, скупой, как росная сырость в засуху.
У Сергея Платоновича дрожала левая бровь и топырилась, выворачивая бордовую изнанку, верхняя губа. Вытягивая шею, он весь клонился вперед.
- Что. Что-о-о. Мерзавец. Пошел. К атаману тебя! Ах ты сукин сын! Пас-ку-да.
Митька, осмелев от чужого крика, следил за приливом сизой крови, напиравшей на щеки Сергея Платоновича.
- Не примите в обиду… Думал вину свою покрыть.
Сергей Платонович закатил набухшие от крови и слез глаза и жмякнул под ноги Митьке чугунную массивную пепельницу. Она рикошетом ударила Митьку в чашечку левой ноги, но он стойко выдержал боль и, рывком распахнув дверь, выкрикивал, скалясь, наглея от обиды и боли:
- Воля ваша, Сергей Платонович, как хотите, а я от души… Кому она такая-то нужна? Вот и думалось славу прикрыть… Ато ить надкушенный кусок кому нужен? Собака и то не исть.
Сергей Платонович, прикладывая к губам скомканный платок, шел за Митькой по пятам. Он загородил дорогу через парадный ход, и Митька сбежал во двор. Тут-то Сергей Платонович только глазом мигнул торчавшему во дворе Емельяну-кучеру. Пока Митька возился с тугим засовом у калитки, вырвались из-за угла сарая четыре выпущенные собаки и, завидя чужого, распластались в беге по чисто выметенному двору.
Из Нижнего с ярмарки привез Сергей Платонович в 1910 году пару щенят - суку и кобелька. Были они черны, курчавы, зевлороты. Через год вымахали с годовалого телка ростом, сначала рвали на бабах, ходивших мимо моховского двора, юбки, потом научились валить баб на землю и кусать им ляжки, и только тогда, когда загрызли до смерти телку отца Панкратия да пару атепинских кабанков-зимнухов, Сергей Платонович приказал посадить их на цепь. Спускали собак по ночам да раз в год, весною, на случку.
Митька не успел повернуться лицом, как передний, по кличке Баян, кинул ему лапы на плечи и сомкнул пасть, увязив зубы в ватном сюртуке. Рвали, тянули, клубились черным комом. Митька отбивался руками, стараясь не упасть. Мельком видел, как Емельян, развеивая из трубки искры, промелся в кухню, хлопнул крашеной дверью.
На углу крыльца, прислонясь спиной к водосточной трубе, стоял Сергей Платонович, сучил беленькие кулачки, поросшие глянцевитым жестким волосом.
Качаясь, выдернул Митька засов и на окровяненных ногах выволок за собой рычащий, жарко воняющий псиной собачий клубище. Баяну он изломал горло - задушил, а от остальных с трудом отбили его проходившие мимо казаки.
100 самых мудрых цитат в мире
В цитатах скрыта правда, они заставляют задуматься…
2. Не всегда прощения просит тот, кто виноват. Прощения просит тот, кто дорожит отношениями.
Эрих Мария Ремарк
3. В молодости мы ищем красивое тело - с годами родную душу.
4. Один не разберет, чем пахнут розы. Другой из горьких трав добудет мед. Кому-то мелочь дашь, навек запомнит. Кому-то жизнь отдашь, а он и не поймет.
5. Какая разница, кто сильнее, кто умнее, кто красивее, кто богаче? Ведь, в конечном итоге, имеет значение только то, счастливый ли ты человек или нет?
6. Самое бесполезное жить для других когда не просят.
7. Жить надо так, чтобы тебя помнили и сволочи.
8. Я все равно ни о чем не жалею — хотя бы потому, что это бессмысленно.
10. У иных людей мозгов — кот наплакал, зато амбиций — слон наложил.
11. Мне наплевать, что вы обо мне думаете. Я о вас не думаю вообще.
12. В наши дни люди всему знают цену, но ничего не умеют ценить
13. Когда тебя предали — это все равно, что руки сломали. Простить можно, но вот обнять уже НИКОГДА не получится.
Лев Николаевич Толстой
14. Любовь бежит от тех, кто гонится за нею, а тем, кто прочь бежит, кидается на шею.
15. Говори правду, и тогда не придется ничего запоминать.
16. Я всегда ищу в людях только хорошее. Плохое они сами покажут.
17. Бывает лед сильней огня, зима — порой длиннее лета, бывает ночь длиннее дня и тьма вдвойне сильнее света. Бывает сад громаден, густ, а вот плодов совсем не снимешь. Так берегись холодных чувств, не то, смотри, совсем застынешь.
Иосиф Александрович Бродский
19. Люди одиноки, потомy что вместо мостов они стpоят стены.
Станислав Ежи Лец
20. Не бойтесь кого-то потерять. Вы не потеряете того, кто нужен вам по жизни. Теряются те, кто послан вам для опыта. Остаются те, кто послан вам судьбой.
22. Перед тем как излить душу, убедитесь что «сосуд», не протекает.
Джордж Бернард Шоу
23. Интернет, он не сближает. Это скопление одиночества. Мы вроде вместе, но каждый один. Иллюзия общения, иллюзия дружбы, иллюзия жизни…
Януш Леон Вишневский
24. Если человек предал кого-то из-за тебя, не стоит связывать с ним жизнь, рано или поздно он предаст тебя из-за кого-то.
Антуан де Сент-Экзюпери
25. Если все сложилось не так, как вы ожидали, не расстраивайтесь. Божьи планы всегда лучше наших.
Иоганн Вольфганг фон Гёте
26. Есть только две бесконечные вещи: Вселенная и глупость. Хотя насчет Вселенной я не вполне уверен.
27. Верность, которую удается сохранить только ценой больших усилий, ничуть не лучше измены.
Франсуа Де Ларошфуко
28. Доброму человеку бывает стыдно даже перед собакой.
Антон Павлович Чехов
29. Есть три вещи, которых боится большинство людей: доверять, говорить правду и быть собой.
Федор Михайлович Достоевский
30. Две самые ужасные фразы в мире, это: „Мне надо с тобой поговорить“ и „Надеюсь, мы останемся друзьями“. Самое смешное, они всегда приводят к противоположному результату, ломая и беседу, и дружбу.»
31. Что толку трогать ножкой омут, когда ныряешь с головой?
32. В грозы, в бури, в житейскую стынь, при тяжёлых утратах и когда тебе грустно, казаться улыбчивым и простым — самое высшее в мире искусство.
33. B мою жизнь входят те, кто хочет, и кто хочет уходит, но есть общие правила для всех гостей: заходя — вытирайте ноги, уходя — закрывайте за собой дверь.
34. Счастливей всех тот, кто без тревоги ждет завтрашнего дня: он уверен, что принадлежит сам себе.
Луций Анней Сенека
35. Есть такие слезы, которые надо выплакать обязательно, в любое время дня и ночи, выплакать, чтобы все внутри перегорело…
36. Всё приходит в своё время для тех, кто умеет ждать.
Оноре де Бальзак
37. В молодости мужчина хочет секса, а женщина любви. В зрелости он хочет любви, а она секса. И только в старости они хотят одного и того же: покоя.
39. Когда человеку по-настоящему тяжело, он не плачет и голос его звучит почти спокойно. Боль уходит вглубь. Истерика и слезы — спутники скорее слабой или показной боли, чем истинной.
40. Величайшее в жизни счастье — это уверенность в том, что нас любят, любят за то, что мы такие, какие мы есть, или несмотря на то, что мы такие, какие мы есть.
41. Я презираю свое Отечество с головы до ног, но если с этим соглашаются иностранцы, мне становится очень обидно.
Александр Сергеевич Пушкин
42. У каждого мужчины где-то на свете есть женщина, созданная только для него. Она не лучше других, но она единственная, кто ему по-настоящему нужен. И у каждой женщины тоже обязательно есть такой мужчина. Мало кому выпадает счастье встретиться. Или же люди встречаются и проходят мимо, не распознав своей судьбы. Это тайна, у которой нет объяснений.
Габриэль Гарсиа Маркес
44. Любовь в браке сохраняется до тех пор, пока муж и жена продолжают интересоваться мыслями друг друга.
45. Умный человек не обижается, а делает выводы.
46. Депрессия не признак слабости — это признак того, что вы пытались быть сильным слишком долго.
47. Человек должен быть порядочным, это осуществимо в любых условиях при любой власти. Порядочность не предполагает героичности, она предполагает неучастие в подлости.
48. Все хотят, чтобы что-нибудь произошло, и все боятся, как бы чего не случилось.
49. У женщины действительно есть такое место, прикоснувшись к которому, можно свести ее с ума… это Душа…
50. Не спрашивай о том, что тебя не касается, не услышишь того, что тебе не понравится.
51. Дайте человеку необходимое и он захочет удобств. Обеспечьте его удобствами — он будет стремиться к роскоши. Осыпьте его роскошью — он начнет вздыхать по изысканному. Позвольте ему получать изысканное и он возжаждет безумств. Одарите его всем, что он пожелает — он будет жаловаться, что его обманули и что он получил совсем не то, что хотел.
52. Кто не любит одиночества — тот не любит свободы, ибо лишь в одиночестве можно быть свободным.
53. Перед самым рождением младенца ангел прижимает палец к его губам и шепчет: «Забудь все свои прошлые жизни, воспоминания о них не должны смущать тебя в жизни настоящей». И над верхней губой новорожденного остается ложбинка.
54. Мужчина должен помочь женщине быть слабой, сильной она может быть и без него.
55. Чем честнее человек, тем меньше он подозревает других в бесчестности. Низкая душа предполагает всегда и самые низкие побуждения у благородных поступков.
Марк Туллий Цицерон
56. Уважения заслуживают те люди, которые независимо от ситуации, времени и места, остаются такими же, какие они есть на самом деле.
Михаил Юрьевич Лермонтов
57. Все люди, посланные нам -это наше отражение. И посланы они для того, чтобы мы, смотря на этих людей, исправляли свои ошибки, и когда мы их исправляем, эти люди либо тоже меняются, либо уходят из нашей жизни.
58. Одна большая любовь, которая произошла один раз за всю жизнь, оправдывает все те бесконечные приступы отчаяния, которым человек бывает обычно так подвержен.
Михаил Афанасьевич Булгаков
60. Прощать надо молча — иначе какое же это прощение.
61. Стараться забыть кого-то-значит все время о нем помнить…
Жан де Лабрюйер
62. Счастлив тот, кто умеет быть простым в сложных отношениях.
63. То как ты поступаешь по отношению к другим людям, вернется к тебе рано или поздно. Это закон Окончательного Возврата. Он не имеет ничего общего с наказанием или вознаграждением. Так устроен мир. Ты получаешь то, что посылаешь. Это неизбежно.
Нил Доналд Уолш
64. Вот она, жизнь…Вечно всё то же: один ждёт другого, а его нет и нет. Всегда кто-нибудь любит сильнее, чем любят его. И наступает час, когда хочется уничтожить то, что ты любишь, чтобы оно тебя больше не мучило…
65. Слова, предназначенные для одного человека, ничего не дадут другому.
67. Пессимист видит трудности при каждой возможности; оптимист в каждой трудности видит возможности.
68. Счастье — это когда ты хочешь то, что можешь, и можешь то, что хочешь.
69. Брак без любви — чреват любовью без брака.
70. Будьте заняты. Это самое дешевое лекарство на земле — и одно из самых эффективных.
71. Каждый человек — кузнец своего счастья, причем голова служит ему то молотом, то наковальней.
72. Люди, как правило, не отдают себе отчета в том, что в любой момент могут выбросить из своей жизни все что угодно. В любое время. Мгновенно.
Иван Сергеевич Тургенев
74. Войско баранов, возглавляемое львом всегда одержит победу над войском львов, возглавляемых бараном.
76. Знаешь, что такое верность? Умение себе запрещать.
Александр Александрович Блок
78. Грех отдаваться без любви, грех не отдаваться, если любишь.
Михаил Ефимович Литвак
79. У каждого в жизни есть кто-то, кто никогда тебя не отпустит, и кто-то, кого никогда не опустишь ты.
80. Есть люди, как наркотик — знаешь, что нельзя, а тянет… А есть люди, как торт — сладко, вкусно, но уже тошнит…
81. Умная девушка целует, но не любит, слушает, но не верит и уходит до того, как ее оставили.
82. Брак — это единственный вид тюрьмы, из которой тебя выпустят на свободу за плохое поведение.
83. Душа, в отличие от разума, не думает и не рассуждает — она чувствует и знает, поэтому не ошибается.
84. Никогда не осуждайте человека, пока не пройдете долгий путь в его ботинках.
85. Всегда помни, что толпа, рукоплещущая твоей коронации— та же толпа, которая будет рукоплескать твоему обезглавливанию. Люди любят шоу.
86. Кто хочет делать — ищет способ, кто не хочет — ищет причину.
87. Потерять любимого человека — это страшно, но еще страшнее так никогда его и не встретить.
88. Диких зверей можно не бояться, нужно бояться плохого друга. Ибо дикий зверь ранит только тело, а плохой друг ранит душу.
Сиддхартха Гаутама (Будда Шакьямуни)
89. У её ног лежат 10 мужчин, а ей нужен одиннадцатый, который стоит и смотрит в другую сторону.
90. Для создания семьи достаточно полюбить, а для её сохранения нужно научиться терпеть и прощать.
91. Слабые никогда не прощают. Умение прощать — свойство сильных.
92. Многоточие — это следы на цыпочках ушедших слов.
93. Друг — это одна душа, живущая в двух телах.
94. Умен не тот, кто не делает ошибок, Умен тот, кто умеет легко и быстро исправлять их.
Владимир Ильич Ленин
95. Не тот дорог, с кем хорошо, а тот, без которого плохо …
96. Чем больше я узнаю людей, тем больше я люблю собак.
97. Самый большой обман — обещать любить одного человека всю жизнь.
98. Деревья обнажили плечи, скрывает маски желтый бал, Кто говорит, что время лечит, тот никогда любви не знал.
99. Прежде чем осуждать кого-то возьми его обувь и пройди его путь, попробуй его слезы, почувствуй его боли. Наткнись на каждый камень, о который он споткнулся. И только после этого говори, что ты знаешь- как правильно жить.
Могут ли все ваши тревоги вместе взятые продлить вашу жизнь хоть на мгновение? Зачем волноваться о том, что будет завтра? Есть ли жизнь после смерти? Буду ли я жить после того как умру? Кто-то когда-то сказал: Жизнь-это то что случается с нами пока мы составляем планы.
На стихах Агнии Барто выросло не одно поколение, но они и сегодня остаются интересны детям и взрослым. Именно с ее простых, запоминающихся строчек начинается знакомство ребенка с поэзией и русским языком.
В нашу подборку вошли как короткие стихотворения для самых маленьких, так и сказки в стихах для школьников.
ИГРУШКИ
Зайка
Зайку бросила хозяйка -
Под дождем остался зайка.
Со скамейки слезть не смог,
Весь до ниточки промок.
Лошадка
Я люблю свою лошадку,
Причешу ей шерстку гладко,
Гребешком приглажу хвостик
И верхом поеду в гости.
Бычок
Идет бычок, качается,
Вздыхает на ходу:
- Ох, доска кончается,
Сейчас я упаду!
Грузовик
Нет, напрасно мы решили
Прокатить кота в машине:
Кот кататься не привык -
Опрокинул грузовик.
Самолет
Самолет построим сами,
Понесемся над лесами,
Понесемся над лесами,
А потом вернемся к маме.
Кораблик
Матросская шапка,
Веревка в руке,
Тяну я кораблик
По быстрой реке
И скачут лягушки
За мной по пятам
И просят меня:
- Прокати, капитан!
Мячик
Наша Таня громко плачет:
Уронила в речку мячик.
Тише, Танечка, не плачь:
Не утонет в речке мяч.
Мишка
Уронили мишку на пол,
Оторвали мишке лапу.
Все равно его не брошу,
Потому что он хороший.
Спать пора! Уснул бычок,
Лег в коробку на бочок.
Сонный мишка лег в кровать.
Только слон не хочет спать.
Головой кивает слон,
Он слонихе шлет поклон.
Козленок
У меня живет козленок,
Я сама его пасу.
Я козленка в сад зеленый
Рано утром отнесу.
Он заблудится в саду -
Я в траве его найду.
Флажок
Горит на солнышке
Флажок,
Как будто я
Огонь зажег.
Барабан
Левой, правой!
Левой, правой!
На парад
Идет отряд.
На парад
Идет отряд.
Барабанщик
Очень рад:
Барабанит,
Барабанит
Полтора часа
Подряд!
Левой, правой!
Левой, правой!
Барабан
Уже дырявый!
Медвежонок - невежа
Был сынок у маменьки -
Медвежонок маленький.
В маму был фигурою -
В медведицу бурую.
Уляжется медведица
Под деревом, в тени,
Сын рядом присоседится,
И так лежат они.
Он упадет. - Ах, бедненький! -
Его жалеет мать. -
Умнее в заповеднике
Ребенка не сыскать!
Сыночек дисциплины
Совсем не признает!
Нашел он мед пчелинный -
И грязной лапой в мед!
Мать твердит:
- Имей в виду -
Так нельзя хватать еду!
А он как начал чавкать,
Измазался в меду.
Мать за ним ухаживай,
Мучайся с сынком:
Мой его, приглаживай
Шерстку языком.
Родители беседуют -
Мешает он беседе.
Перебивать не следует
Взрослого медведя!
Вот он примчался к дому
И первым влез в берлогу -
Медведю пожилому
Не уступил дорогу.
Вчера пропал куда-то,
Мамаша сбилась с ног!
Взъерошенный, лохматый
Пришел домой сынок
И заявляет маме:
- А я валялся в яме.
Ужасно он воспитан,
Всю ночь ревет, не спит он!
Он мать изводит просто.
Тут разве хватит сил?
Пошел сыночек в гости -
Соседку укусил,
А медвежат соседки
Столкнул с высокой ветки.
Медведица бурая
Три дня ходила хмурая,
Три дня горевала:
- Ах, какая дура я -
Сынка избаловала!
Советоваться к мужу
Медведица пошла:
- Сынок-то наш все хуже,
Не ладятся дела!
Не знает он приличий -
Он дом разрушил птичий,
Дерется он в кустах,
В общественных местах!
Заравел в ответ медведь:
- Я причем тут, женка?
Это мать должна уметь
Влиять на медвежонка!
Сынок - забота ваша,
На то вы и мамаша.
Но вот дошло и до того,
Что на медведя самого,
На родного папу,
Мишка поднял лапу!
Отец сердито воя,
Отшлепал сорванца.
(Задело за живое,
Как видно, и отца.)
А медведица скулит,
Сына трогать не велит:
- Бить детей недопустимо!
У меня душа болит.
Нелады в семье
Медвежей -
А сынок
Растет невежей!
Я знаю понаслышке,
И люди говорят,
Что такие мишки
Есть среди ребят.
Игра в стадо
Мы вчера играли в стадо,
И рычать нам было надо.
Мы рычали и мычали,
По-собачьи лаяли,
Не слыхали замечаний
Анны Николаевны.
А она сказала строго:
- Что за шум такой у вас?
Я детей видала много -
Таких я вижу в первый раз.
Мы сказали ей в ответ:
- Никаких детей тут нет!
Мы не Пети и не Вовы -
Мы собаки и коровы!
И всегда собаки лают,
Ваших слов не понимают.
И всегда мычат коровы,
Отгоняя мух.
А она в ответ: - Да что вы?
Ладно, если вы коровы,
Я тогда пастух.
И прошу иметь в виду:
Я коров домой веду!
Девочка чумазая
- Ах ты, девочка чумазая,
Где ты руки так измазала?
Черные ладошки;
На локтях -
Дорожки.
- Я на солнышке
Лежала,
Руки кверху
Держала.
Вот они и загорели.
- Ах ты, девочка чумазая,
Где ты носик так измазала?
Кончик носа черный,
Будто закопченый.
- Я на солнышке
Лежала,
Нос кверху
Держала.
Вот он и загорел.
- Ах ты, девочка чумазая,
Ноги в полосы измазала,
Не девочка,
А зебра,
Ноги - как у нeгрa.
- Я на солнышке
Лежала,
Пятки кверху
Держала.
Вот они и загорели.
- Ой ли, так ли?
Так ли дело было?
Отмоем все до капли.
Ну-ка, дайте мыло.
Мы ее ототрем.
Громко девочка кричала,
Как увидела мочалу,
Царапалась,
Как кошка:
- Не трогайте
Ладошки!
Они не будут белые:
Они же загорелые. -
А ладошки-то отмылись.
Оттирали губкой нос -
Разобиделась до слез:
- Ой, мой бедный носик!
Он мыла не выносит!
Он не будет белый:
Он же загорелый. -
А нос тоже отмылся.
Отмывали полосы -
Кричала громким
Голосом:
- Ой, боюсь щекотки!
Уберите щетки!
Не будут пятки белые,
Они же загорелые. -
А пятки тоже отмылись.
- Вот теперь ты белая,
Ничуть не загорелая.
Это была грязь.
Я расту
Я не знал, что я расту
Все время, каждый час.
Я сел на стул -
Но я расту,
Расту, шагая в класс.
Расту,
Когда гляжу в окно,
Расту,
Когда сижу в кино,
Когда светло,
Когда темно,
Расту,
Расту я все равно.
Идет борьба
За чистоту,
Я подметаю
И расту.
Сажусь я с книжкой
На тахту,
Читаю книжку
И расту.
Стоим мы с папой
На мосту,
Он не растет,
А я расту.
Отметку ставят мне
Не ту,
Я чуть не плачу,
Но расту.
Расту и в дождик,
И в мороз,
Уже я маму
Перерос!
Я выросла
Мне теперь не до игрушек -
Я учусь по букварю,
Соберу свои игрушки
И Сереже подарю.
Деревянную посуду
Я дарить пока не буду.
Заяц нужен мне самой -
Ничего, что он хромой,
А медведь измазан слишком.
Куклу жалко отдавать:
Он отдаст ее мальчишкам
Или бросит под кровать.
Паровоз отдать Сереже?
Он плохой, без колеса.
И потом, мне нужно тоже
Поиграть хоть полчаса!
Мне теперь не до игрушек -
Я учусь по букварю.
Но я, кажется, Сереже
Ничего не подарю.
Воробей
Воробей по лужице
Прыгает и кружится.
Перышки взъерошил он,
Хвостик распушил.
Погода хорошая!
Чил-чив-чил!
Ути-ути
Рано, рано утречком
Вышла мама-уточка
Поучить утят.
Уж она их учит, учит!
- Вы плывите, ути-ути,
Плавно, в ряд.
Хоть сыночек не велик,
Не велик,
Мама трусить не велит,
Не велит.
- Плыви, плыви,
Утеныш,
Не бойся,
Не утонешь.
Мы целое утро
Возились с ростками,
Мы их посадили
Своими руками.
Мы с бабушкой вместе
Сажали рассаду,
А Катя ходила
С подругой по саду.
Потом нам пришлось
Воевать с сорняками.
Мы их вырывали
Своими руками.
Таскали мы с бабушкой
Полные лейки,
А Катя сидела
В саду на скамейке.
- Ты что на скамейке
Сидишь, как чужая?
А Катя сказала:
- Я жду урожая.
Жил на свете самосвал
Жил на свете самосвал,
Он на стройке побывал,
Подкатил с утра к воротам.
Сторожа спросили: - Кто там? -
Самосвал ответил так:
- Я привез отличный шлак.
Молодчина самосвал,
Где он только не бывал!
Он кирпич возил и гравий,
Но, увы, застрял в канаве!
Буксовал он, буксовал,
Еле вылез самосвал.
Говорит:- Меня не троньте,
Я сегодня на ремонте.
У меня помята рама!
-Алексей! - сказала мама.-
Ты успел в канаву влезть?
Дело в том, что самосвалом
Был Алеша, славный малый.
Сколько лет ему?
Лет шесть!
Самосвал сигналит громко:
- У меня сейчас поломка,
Но с утра я снова в путь.
- Хорошо, - сказала мама, -
Но пока Алешей будь!
Молока попьешь, и спать!
Что ж, пришлось Алешей стать!
Где Алеша? Спит уже,
Дома спит, не в гараже.
Мы не заметили жука
Мы не заметили жука
И рамы зимние закрыли,
А он живой,
Он жив пока,
Жужжит в окне,
Расправив крылья.
И я зову на помощь маму:
- Там жук живой!
Откроем раму!
Башмаки
Брату впору башмаки:
Не малы, не велики.
Их надели на Андрюшку,
Но ни с места он пока -
Он их принял за игрушку,
Глаз не сводит с башмака.
Мальчик с толком, с расстановкой
Занимается обновкой:
То погладит башмаки,
То потянет за шнурки.
Сел Андрей и поднял ногу,
Языком лизнул башмак.
Ну, теперь пора в дорогу,
Можно сделать первый шаг!
Дело было в январе
Дело было в январе,
Стояла елка на горе,
А возле этой елки
Бродили злые волки.
Вот как-то раз
Ночной порой,
Когда в лесу так тихо,
Встречают волка под горой
Зайчата и зайчиха.
Кому охота в Новый год
Попасться в лапы волку!
Зайчата бросились вперед
И прыгнули на елку.
Они прижали ушки,
Повисли, как игрушки.
Десять маленьких зайчат
Висят на елке и молчат -
Обманули волка.
Дело было в январе, -
Подумал он, что на горе
Украшенная елка.
Сто одежек
Лиф на байке,три фуфайки,
На подкладке платьице.
Шарф на шее, шаль большая,
Что за шарик катится?
Сто одежек, сто застежек.
Слова вымолвить не может.
"Так меня закутали,
Что не знаю, тут ли я?"
Чудеса
- Чудеса! - сказала Люба.-
Шуба длинная была.
В сундуке лежала шуба,
Стала шуба мне мала.
Погремушка
Как большой сидит Андрюшка
На ковре перед крыльцом.
У него в руках игрушка –
Погремушка с бубенцом.
Мальчик смотрит – что за чудо?
Мальчик очень удивлен,
Не поймет он: ну откуда
Раздается звон?
Машенька
Кто, кто
В этой комнате живет?
Кто, кто
Вместе с солнышком встает?
Это Машенька проснулась,
С боку на бок повернулась
И, откинув одеяло,
Вдруг сама на ножки встала.
Здесь не комната большая –
Здесь огромная страна,
Два дивана-великана,
Вот зеленая поляна –
Это коврик у окна.
Потянулась Машенька
К зеркалу рукой,
Удивилась Машенька:
«Кто же там такой?»
Она дошла до стула,
Немножко отдохнула,
Постояла у стола
И опять вперед пошла.
Стала Маша подрастать.
Надо дочку воспитать.
Есть у Маши дочка –
Ей скоро пол годочка.
Она лежит не плачет,
Глаза от света прячет.
Чтоб у нас она спала,
Снимем лампу со стола.
Уехали
Щенка кормили молоком,
Чтоб он здоровым рос.
Вставали ночью и тайком
К нему бежали босиком –
Ему пощупать нос.
Учили мальчики щенка,
Возились с ним в саду,
И он, расстроенный слегка,
Шагал на поводу.
Он на чужих ворчать привык,
Совсем как взрослый пес,
И вдруг приехал грузовик
И всех ребят увез.
Он ждал: когда начнут игру?
Когда зажгут костер?
Привык он к яркому костру,
К тому, что рано поутру
Труба зовет на сбор.
И лаял он до хрипоты
На темные кусты.
Он был один в саду пустом,
Он на террасе лег.
Он целый час лежал пластом,
Он даже не хотел махать хвостом,
Он даже есть не мог.
Ребята вспомнили о нем –
Вернулись с полпути.
Они войти хотели в дом,
Но он не дал войти.
Он им навстречу, на крыльцо,
Он всех подряд лизал в лицо.
Его ласкали малыши,
И лаял он от всей души.
Сонечка
Тронь ее нечаянно –
Сразу: – Караул!
Ольга Николаевна,
Он меня толкнул!
– Ой, я укололась! –
Слышен Сонин голос. –
Мне попало что-то в глаз,
Я пожалуюсь на вас!
Дома снова жалобы:
– Голова болит.
Я бы полежала бы –
Мама не велит.
Сговорились мальчики:
– Мы откроем счет:
Сосчитаем жалобы –
Сколько выйдет в год?
Испугалась Сонечка
И сидит тихонечко.
Болтунья
Что болтунья Лида, мол,
Это Вовка выдумал.
А болтать-то мне когда?
Мне болтать-то некогда!
Драмкружок, кружок по фото,
Хоркружок – мне петь охота,
За кружок по рисованью
Тоже все голосовали.
А Марья Марковна сказала,
Когда я шла вчера из зала:
«Драмкружок, кружок по фото –
Это слишком много что-то.
Выбирай себе, дружок,
Один какой-нибудь кружок.»
Ну, я выбрала по фото.
Но мне еще и петь охота,
И за кружок по рисованью
Тоже все голосовали.
А что болтунья Лида, мол,
Это Вовка выдумал.
А болтать-то мне когда?
Мне болтать-то некогда!
Я теперь до старости
В нашем классе староста.
А чего мне хочется?
Стать, ребята, летчицей.
Поднимусь на стратостате.
Что такое это, кстати?
Может, это стратостат,
Когда старосты летят?
А что болтунья Лида, мол,
Это Вовка выдумал.
А болтать-то мне когда?
Мне болтать-то некогда!
У меня еще нагрузки
По-немецки и по-русски.
Нам задание дано –
Чтенье и грамматика.
Я сижу гляжу в окно
И вдруг там вижу мальчика.
Он говорит: «Иди сюда,
Я тебе ирису дам».
А я говорю: «У меня нагрузки
По-немецки и по-русски»
А он говорит: «Иди сюда,
Я тебе ирису дам».
А что болтунья Лида, мол,
Это Вовка выдумал.
А болтать-то мне когда?
Мне болтать-то некогда!
Ку-ка-ре-ку!
Кур стерегу.
Кудах-тах-тах!
Снеслась в кустах.
Мур-мур-мур,
Пугаю кур!
Ам-ам! Кто - там?
Кря-кря-кря!
Звтра дождь с утра!
Му-му-му!
Молока кому?
Зайка в витрине
Зайка сидит в витрине.
Он в серенькой рубашке из плюша.
Сделали серому зайке
Слишком большие уши.
В плюшевой шубке серой
Сидит он, прижавшись к раме.
Ну как тут казаться храбрым
С такими большими ушами?
Смешной цветок
Смешной цветок поставлен в вазу!
Его не полили ни разу,
Ему не нужно влаги,
Он сделан из бумаги.
Я всю жизнь свою провел в мытье посуды
И в сложении возвышенных стихов
Мудрость жизненная вся моя отсюда
Оттого и нрав мой тверд и несуров
БАНАЛЬНОЕ РАССУЖДЕНИЕ НА ТЕМУ:
НЕ ХЛЕБОМ ЕДИНЫМ ЖИВ ЧЕЛОВЕК
Если, скажем, есть продукты
То чего-то нет другого
Если ж, скажем, есть другое
То тогда продуктов нет
БАНАЛЬНОЕ РАССУЖДЕНИЕ
НА ЭКОЛОГИЧЕСКУЮ ТЕМУ
БАНАЛЬНОЕ РАССУЖДЕНИЕ
НА ТЕМУ СВОБОДЫ
Вот и ряженка смолистая
Вкуса полная и сытости,
Полная отсутствья запаха,
Полная и цвета розоватого.
Уж не ангелы ли кушают ее
По воскресным дням и по церковным праздникам
И с улыбкой просветленной какают
На землю снегами и туманами
Иные посуду не моют
И курам не режут живот
И все же им счастье бывает
За что же такое им вот
За то вот на том белом свете
Мы сядем за белым столом
Как малые чистые дети
Они же с разинутым ртом
Плевки наши в воздухе ловить будут
Я выпью бразильского кофе
Голландскую курицу съем
И вымоюсь польским шампунем
И стану интернацьонал
И выйду на улицы Праги
И в Тихий влечу океан
И братия станут все люди
И Господи-Боже, прости
В полуфабрикатах достал я азу
И в сумке домой аккуратно несу
А из-за прилавка совсем не таяся
С огромным куском незаконного мяса
Полдня простоял меж чужими людьми
А счастье живет вот с такими блядьми
Вот из очереди, гады
Выперли меня
Я стоял за виноградом
Полакомиться мня
Налетели злые бабы
Говорят, что не стоял
Ну, всю очередь-то не стоял
Но немножечко-то простоял
Рядом
Как зверь влачит своей супруге
Текущий кровью жаркий кус
Так я со связочкой моркови
С универсама волокусь
Еще лучок там, может репка
Картошечки пакетик-два
Еще бутылочка там крепкой
Чтоб закружилась голова
Вот я котлеточку зажарю
Бульончик маленький сварю
И положу, чтобы лежало
А сам окошко отворю
Во двор и сразу прыгну в небо
И полечу, и полечу
И полечу, потом вернуся
Покушаю, коль захочу
Грибочки мы с тобой поджарим
И со сметанкой поедим
А после спать с тобою ляжем
И крепко-накрепко поспим
Вымою посуду
Зимним вечерком
Еще лучше ночью
Когда спят кругом
Мою, вспоминаю:
С этим вот я ел
С этим выпивал
С этим вот сидел
Я с домашней борюсь энтропией
Как источник энергьи божественной
Незаметные силы слепые
Побеждаю в борьбе неторжественной
В день посуду помою я трижды
Пол помою-протру повсеместно
Мира смысл и структуру я зиждю
На пустом вот казалось бы месте
Как будто рыдает труба водосточная
Гулкая
Иль примус небесный на кухне поет
Как будто бы кто-то узлы увязал
Беззлобный уже и летит на вокзал
Казанский
Вот плачет бедная стиральная машина
Всем своим женским скрытым существом
А я надмирным неким существом
Стою над ней, чтоб подвиг совершила
Поскольку мне его не совершить
Она же плачет, но и совершает
И по покорности великой разрешает
Мне над собою правый суд вершить
Как я виновен перед вами!
Я рядом с вами жить бы стал
Да не могу уйти с поста
Я человеком здесь поставлен
На время
Волю всю собравши, вот
Он стирать себя заставил
Все дела свои оставил
А завтра может и помрет
О, как давно все это было
Как я в матросочке своей
Скакал младенцем меж людей
И сверху солнышко светило
А щас прохожих за рукав
Хватаю: Помните ли, гады
Как я в матросочке нарядной
Скакал! ведь было же! ведь правда!
Не помнят
Конфеточку нарезывает он
И на хлеб кладет
О, деточка болезная
Послевоенных лет
Когда бы то увидел
Какой капиталист
То он при этом виде
Весь задрожал б как лист
Вот детка человечая
Насекомая на вид
Головкою овечею
Над сладостью дрожит
На прудах на Патриарших
Пробежало мое детство
А теперь куда мне деться
Когда стал намного старше
На какие на пруды
На какие смутны воды
Ах, неужто ль у природы
Нету для меня воды
Обидно молодым, конечно, умирать
Но это по земным, по слабым меркам
Когда ж от старости придешь туда калекой
А он там молодой, едрена мать
На всю оставшуюся вечность
Любую бы отдал конечность
Чтобы на всю, на ту же вечность
Быть молодым
Ан поздно
Я гуляю по Садовой
Дохожу до Ногина
Головы моей бедовой
Участь определена
Вот я на метро сажуся
Доезжаю до себя
Прихожу домой, ложуся
Вот она и спит уж вся
Бедовая
Мальчик, мальчик, грамотей,
Пионер-отличник!
Расскажи-ка мне скорей,
Что со мною станет?
Бегущий, ясно, что споткнется
Да и идущий, и летящий
Да и лежащий, и сидящий
И пьющий, любящий, едящий
О первую же кость преткнется
Поскольку очень уж бежит
Идет уж очень и лежит
Уж очень есть и пьет, и любит
Вот это вот его и сгубит
Заметил я, как тяжело народ в метро спит
Как-то тупо и бессодержательно, хотя бывают и молодые на вид
Может быть жизнь такая, а может глубина выше человеческих сил
Ведь это же все на уровне могил
Я немножко смертельно устал
Оттого что наверно устал
Жил себе я и не уставал
А теперь вот чегой-то устал
Оттого ли в итоге устал
Иль от этого просто устал
А после этого в песнях поют
Мол, в стране у нас не устают
Сколько милых и манящих
И вполне приличных дев
Они пляшут, они пляшут
Юбки ножкою поддев
Пональюсь-ка жуткой силой
Женщина вот поглядит
Скажет: экий вот красивый
Полюби меня, едрит!
Я весь вздрогну, засвищу
Да и силу всю спущу
Незнамо куда
Отойдите на пять метров
А особенно девицы
Я щас буду материться
Воздуха пускать до ветру
Я понял как рожают. Боже
Когда огромным камнем кал
Зачавшись по кишкам мне шел
Все разрывая там, что можно
Я выл, рыдал, стенал, я пел
Когда же он на свет явился
Над ним слезою я залился
Прозрачной, но он мертвым был
Он испражнялся исправно
Работал исправно и ел
И пил и все-таки счастья
Он в жизни своей не имел
Судьба к нему что ли жестока
Иль счастия нет вообще
А может быть близость Востока
А может быть что-то еще
Вот стенами отградился
Понавесил сверху крыш
Заперся, уединился
И позорное творишь
И не видишь, и не слышишь
Что оттуда твой позор
Виден, словно сняли крышу
И глядят тебя в упор
Такая сила есть во мне
Не выйди она вся
В нечеловечий запах ног
Убийцей стал бы я
Птицы весело поют
В небе поднебесном
А и следом разный люд
Распевает песни
Жизнь идет. А ведь вчера
Думалось: Кончаемся!
Конец света! Все! Ура!
Как мы ошибаемся
Однако
Читайте также: