Данилов павел пенсионный возраст сто

НАСТРОЙКИ.





СОДЕРЖАНИЕ.

СОДЕРЖАНИЕ


  • 1
  • 2
  • 3
  • 4
  • » .
  • 6

Пенсионный возраст — сто

Шестьдесят один год — отличный возраст для новой жизни. Стоило мне привыкнуть к отсутствию работы и небольшой пенсии, как рухнуло и это маленькое мещанское счастье.

Запас круп и сахара превратился в пыль, и без того старенький диван, казалось, постарел еще лет на тридцать. Пластиковая карточка с последней пенсией лежала на столе, но единственный взгляд из замызганного окна подсказал: зеленый банкомат «Сбербанка» вряд ли выдаст что-то путное.

На растрескавшемся асфальте стояли сотни машин, словно в один миг попавшие в аварию. А между ними росли тополя и вязы не ниже пятиэтажного дома! И это на главной дороге города!

Первым делом я направился к моему соседу напротив и лучшему другу — Петровичу. У меня были ключи от его квартиры, у него — от моей. Мало ли что может случиться: ключи потеряешь или со здоровьем плохо станет, что и до двери не дойдешь.

Под ногами хрустнули осколки стекла. На верхней площадке лежала ввалившаяся в подъезд прогнившая рама. Пол покрылся слоем грязи, будто в доме никто не жил. Я постучал ради приличия в дверь напротив, но тишина ответила только коротким эхом моих ударов. Я засунул ключ в скважину и с трудом повернул. Из замка посыпалась труха высохшего масла. Потянув за потемневшую ручку, я вошел в квартиру друга.

Позвоночник пронзила боль, словно меня ударили по кобчику, а из легких вышибло весь воздух. В прихожей, возле ванной, меня встретил скелет в истлевшей одежде.

— Петрович… — пробормотал я. — Как так…

Справившись с шоком, я зашел в комнату. Одна створка окна покачивалась от ветра, вторая валялась на полу. От домашних цветов остались только коричневые пластиковые горшки с окаменевшей землей. На прогнившем диване, по которому маршировала добрая тысяча муравьем, лежал маленький скелет. Вот и кот Васька нашелся. То ли вырубился вместе со всем городом, то ли от голода сдох.

Я вернулся в прихожую и уставился на останки Петровича. Как же мне его похоронить? За домом закопать? Сжечь? Здесь оставить? Я дотронулся до скелета, и он рассыпался неопрятной кучей костей. Поморщившись, я шагнул в комнату. Взяв самый большой цветочный горшок, я выбил из него земляной ком. Не о такой могиле мечтал Петрович, но все же лучше, чем ничего. Хотя кто вообще мечтает о могиле?

Я сложил кости друга в горшок, взял его подмышку и пошел домой. «Как же выгляжу я, если Петрович превратился в трухлявый скелет?» — с ужасом подумал я, закрывая квартиру друга. Поставив прах около порога, я чуть ли не бегом бросился к зеркалу. Ничего необычного. Та же самая морда, что и утром, когда я решил сбрить двухдневную щетину. Я провел по щеке — гладко. Только одежда превратилась в лохмотья оборванца.

По груди разлился новый холодок страха и непонимания. Казалось, будто меня в одно мгновение заморозили, а потом, спустя года, разморозили. А мир людей в это время продолжал ветшать.

Я выбежал в подъезд и начал стучать во все двери подряд. Двери в нашей пятиэтажке закончились быстро. «Мне шестьдесят один год. Не стоит паниковать, словно потерявшийся мальчишка», — одернул я себя, переводя дыхание. Сердце закололо, в ногах появилась тяжесть.

Неужели во всем доме в живых остался я один? Или все ушли? Я стал вспоминать, чем я занимался перед неожиданным обмороком. Собирался на рыбалку с Петровичем. Что ж, не буду отступать от планов.

Я осторожно вышел на балкон. Плита вроде не собиралась обваливаться, и я сделал еще шаг. Оставленный на улице рюкзак выглядел жалко. Пожалуй, в этой обветшалой тряпке никто кроме меня и не признал бы основной походной инвентарь.

Я взял с полки поржавевшую саперную лопатку, которой обычно копал червей и полулитровую стеклянную банку. Больше на балконе не осталось ничего полезного.

Взгляд упал на радиоприемник. Дурак! Когда случается катастрофа, всегда надо в первую очередь включать радио! Что там говорят? Люди к старости становятся мудрыми? Что-то по себе я этого не замечаю. На кнопку включения приемник не отреагировал. Я снял крышку и взглянул на отсек для батареек. Наружу выпали две сморщенные палочки, покрытые белым налетом, и кусочки сожранных окислением клемм.

Да-а, о хронокатастрофах на уроках БЖД и собраниях по ГО нам не рассказывали. Время. Самый терпеливый, методичный и беспощадный враг. Уж тот, кому пошел седьмой десяток знает об этом. Хотя, судя по окружающим вещам, мне могло быть и сто лет. Что толку от запасов, если они превращаются в пыль, пока ты лежишь в обмороке?

Я решил обшарить квартиру, прежде чем покинуть ее. То, что ее нужно покинуть, я не сомневался ни секунды. Я не привык голодать дольше пяти-шести часов, и скоро желудок заявит о своих правах.

К лопатке и банке добавился старый советский фонарик со встроенным генератором, работающий от нажатия ручки-рычага. Единственным минусом было, что слышно его на полсотни метров в округе. Но работал он так же, как и тридцать лет назад, когда я его покупал. Хотя сейчас он, возможно, старше меня.

Клеенчатый китайский рюкзак, алюминиевый котелок, пластиковая телескопическая удочка с толстой леской, два килограмма соли, топорик, пакеты, бутылка, пьезозажигалка для плиты, пара отверток — куча в середине комнаты росла.

Набив этим добром рюкзак, я открыл шкаф. Переодевшись в синтетический спортивный костюм, я вышел из дома. За спиной — рюкзак, на правом плече — удочка, под левой подмышкой — горшок.

До Волги было десять минут ходьбы, до «нашего» с Петровичем места — двадцать. От знакомой дорожки не осталось и намека. Оживленные улицы пустовали, модные магазины зияли разбитыми зеркальными стенами. Я начал чувствовать себя Робинзоном Крузо, попавшим на необитаемый остров. И тут же я заметил своего Пятницу.

В одной из машин кто-то пошевелился. Я подбежал к проржавевшему красному «Matiz» и, бросив на заросший травой асфальт удочку, дернул за ручку. Сидевшая за рулем девушка взвизгнула и спросила:

— Что случилось?! Я попала в аварию?

— Да, — ответил я. — В катастрофу.

Она сама попробовала открыть дверь, но замок заклинило. Я подергал за все четыре ручки, нажал кнопку багажника, но машина превратилась в закрытую консервную банку. Проще всего было выбить заднее стекло, но я был уверен, что пораню девушку. Вытащив топор и отвертку, я с трех ударов отломил ручку на задней двери.

Я подцепил отверткой рычажок и дверь открылась.

Девушка испуганно моргнула и вылезла из машины.

— Что случилось? Где все?

— Не знаю. Конец света, наверно, — ответил я.

— Дедушка, что вы пялитесь? — чуть не плача, спросила она.

Я тряхнул головой и, кажется, даже покраснел. Девушка была до пояса голая, да и на ногах не было ничего, кроме легкомысленных шортиков.

— Как тебя зовут? — спросил я, заглядывая в машину в поисках одежды.

— Марина. Что с асфальтом? Что с домами? На нас сбросили бомбу?

— Я проснулся, как и ты, совсем недавно, — ответил я. — Электричества нет, живых людей, кроме тебя, я пока не встречал. Такое ощущение, что мы с тобой махнули лет на тридцать-сорок вперед.

Я стащил с плеча рюкзак и достал единственную сохранившуюся футболку. Помню, как узбек меня уговаривал ее купить. Говорил, что десять лет носиться будет. Узбека, поди, уже и в живых давно нет, а футболочка вот она — носится.

Марина выхватила футболку, быстро надела и заплакала. Женат я был давным-давно, да и то недолго,

Пенсионный возраст — сто

Шестьдесят один год — отличный возраст для новой жизни. Стоило мне привыкнуть к отсутствию работы и небольшой пенсии, как рухнуло и это маленькое мещанское счастье.

Запас круп и сахара превратился в пыль, и без того старенький диван, казалось, постарел еще лет на тридцать. Пластиковая карточка с последней пенсией лежала на столе, но единственный взгляд из замызганного окна подсказал: зеленый банкомат «Сбербанка» вряд ли выдаст что-то путное.

На растрескавшемся асфальте стояли сотни машин, словно в один миг попавшие в аварию. А между ними росли тополя и вязы не ниже пятиэтажного дома! И это на главной дороге города!

Первым делом я направился к моему соседу напротив и лучшему другу — Петровичу. У меня были ключи от его квартиры, у него — от моей. Мало ли что может случиться: ключи потеряешь или со здоровьем плохо станет, что и до двери не дойдешь.

Под ногами хрустнули осколки стекла. На верхней площадке лежала ввалившаяся в подъезд прогнившая рама. Пол покрылся слоем грязи, будто в доме никто не жил. Я постучал ради приличия в дверь напротив, но тишина ответила только коротким эхом моих ударов. Я засунул ключ в скважину и с трудом повернул. Из замка посыпалась труха высохшего масла. Потянув за потемневшую ручку, я вошел в квартиру друга.

Позвоночник пронзила боль, словно меня ударили по кобчику, а из легких вышибло весь воздух. В прихожей, возле ванной, меня встретил скелет в истлевшей одежде.

— Петрович… — пробормотал я. — Как так…

Справившись с шоком, я зашел в комнату. Одна створка окна покачивалась от ветра, вторая валялась на полу. От домашних цветов остались только коричневые пластиковые горшки с окаменевшей землей. На прогнившем диване, по которому маршировала добрая тысяча муравьем, лежал маленький скелет. Вот и кот Васька нашелся. То ли вырубился вместе со всем городом, то ли от голода сдох.

Я вернулся в прихожую и уставился на останки Петровича. Как же мне его похоронить? За домом закопать? Сжечь? Здесь оставить? Я дотронулся до скелета, и он рассыпался неопрятной кучей костей. Поморщившись, я шагнул в комнату. Взяв самый большой цветочный горшок, я выбил из него земляной ком. Не о такой могиле мечтал Петрович, но все же лучше, чем ничего. Хотя кто вообще мечтает о могиле?

Я сложил кости друга в горшок, взял его подмышку и пошел домой. «Как же выгляжу я, если Петрович превратился в трухлявый скелет?» — с ужасом подумал я, закрывая квартиру друга. Поставив прах около порога, я чуть ли не бегом бросился к зеркалу. Ничего необычного. Та же самая морда, что и утром, когда я решил сбрить двухдневную щетину. Я провел по щеке — гладко. Только одежда превратилась в лохмотья оборванца.

По груди разлился новый холодок страха и непонимания. Казалось, будто меня в одно мгновение заморозили, а потом, спустя года, разморозили. А мир людей в это время продолжал ветшать.

Я выбежал в подъезд и начал стучать во все двери подряд. Двери в нашей пятиэтажке закончились быстро. «Мне шестьдесят один год. Не стоит паниковать, словно потерявшийся мальчишка», — одернул я себя, переводя дыхание. Сердце закололо, в ногах появилась тяжесть.

Неужели во всем доме в живых остался я один? Или все ушли? Я стал вспоминать, чем я занимался перед неожиданным обмороком. Собирался на рыбалку с Петровичем. Что ж, не буду отступать от планов.

Я осторожно вышел на балкон. Плита вроде не собиралась обваливаться, и я сделал еще шаг. Оставленный на улице рюкзак выглядел жалко. Пожалуй, в этой обветшалой тряпке никто кроме меня и не признал бы основной походной инвентарь.

Я взял с полки поржавевшую саперную лопатку, которой обычно копал червей и полулитровую стеклянную банку. Больше на балконе не осталось ничего полезного.

Взгляд упал на радиоприемник. Дурак! Когда случается катастрофа, всегда надо в первую очередь включать радио! Что там говорят? Люди к старости становятся мудрыми? Что-то по себе я этого не замечаю. На кнопку включения приемник не отреагировал. Я снял крышку и взглянул на отсек для батареек. Наружу выпали две сморщенные палочки, покрытые белым налетом, и кусочки сожранных окислением клемм.

Да-а, о хронокатастрофах на уроках БЖД и собраниях по ГО нам не рассказывали. Время. Самый терпеливый, методичный и беспощадный враг. Уж тот, кому пошел седьмой десяток знает об этом. Хотя, судя по окружающим вещам, мне могло быть и сто лет. Что толку от запасов, если они превращаются в пыль, пока ты лежишь в обмороке?

Я решил обшарить квартиру, прежде чем покинуть ее. То, что ее нужно покинуть, я не сомневался ни секунды. Я не привык голодать дольше пяти-шести часов, и скоро желудок заявит о своих правах.

К лопатке и банке добавился старый советский фонарик со встроенным генератором, работающий от нажатия ручки-рычага. Единственным минусом было, что слышно его на полсотни метров в округе. Но работал он так же, как и тридцать лет назад, когда я его покупал. Хотя сейчас он, возможно, старше меня.

Клеенчатый китайский рюкзак, алюминиевый котелок, пластиковая телескопическая удочка с толстой леской, два килограмма соли, топорик, пакеты, бутылка, пьезозажигалка для плиты, пара отверток — куча в середине комнаты росла.

Набив этим добром рюкзак, я открыл шкаф. Переодевшись в синтетический спортивный костюм, я вышел из дома. За спиной — рюкзак, на правом плече — удочка, под левой подмышкой — горшок.

До Волги было десять минут ходьбы, до «нашего» с Петровичем места — двадцать. От знакомой дорожки не осталось и намека. Оживленные улицы пустовали, модные магазины зияли разбитыми зеркальными стенами. Я начал чувствовать себя Робинзоном Крузо, попавшим на необитаемый остров. И тут же я заметил своего Пятницу.

В одной из машин кто-то пошевелился. Я подбежал к проржавевшему красному «Matiz» и, бросив на заросший травой асфальт удочку, дернул за ручку. Сидевшая за рулем девушка взвизгнула и спросила:

— Что случилось?! Я попала в аварию?

— Да, — ответил я. — В катастрофу.

Она сама попробовала открыть дверь, но замок заклинило. Я подергал за все четыре ручки, нажал кнопку багажника, но машина превратилась в закрытую консервную банку. Проще всего было выбить заднее стекло, но я был уверен, что пораню девушку. Вытащив топор и отвертку, я с трех ударов отломил ручку на задней двери.

Я подцепил отверткой рычажок и дверь открылась.

Девушка испуганно моргнула и вылезла из машины.

— Что случилось? Где все?

— Не знаю. Конец света, наверно, — ответил я.

— Дедушка, что вы пялитесь? — чуть не плача, спросила она.

Я тряхнул головой и, кажется, даже покраснел. Девушка была до пояса голая, да и на ногах не было ничего, кроме легкомысленных шортиков.

— Как тебя зовут? — спросил я, заглядывая в машину в поисках одежды.

— Марина. Что с асфальтом? Что с домами? На нас сбросили бомбу?

— Я проснулся, как и ты, совсем недавно, — ответил я. — Электричества нет, живых людей, кроме тебя, я пока не встречал. Такое ощущение, что мы с тобой махнули лет на тридцать-сорок вперед.

Я стащил с плеча рюкзак и достал единственную сохранившуюся футболку. Помню, как узбек меня уговаривал ее купить. Говорил, что десять лет носиться будет. Узбека, поди, уже и в живых давно нет, а футболочка вот она — носится.

Марина выхватила футболку, быстро надела и заплакала. Женат я был давным-давно, да и то недолго, и как успокоить женщину, когда все очевидно плохо — не знал. В фильмах мужчины обычно обнимали их, и те сразу успокаивались. Но трогать незнакомую девушку, которая лет на сорок младше — по-моему перебор. Я уже год на пенсии и, кроме как о хорошем улове, теплом кресле и интересной книжке ни о чем не мечтал.

— Что будем делать? — спросила Марина спустя полминуты, оглядывая мир уже сухими глазами.

— Ну я вообще на рыбалку собирался, — пожал плечами я. — Кушать-то надо. Вон птицы летают, значит и рыба плавает.

Шестьдесят один год — отличный возраст для новой жизни. Стоило мне привыкнуть к отсутствию работы и небольшой пенсии, как рухнуло и это маленькое мещанское счастье.

Запас круп и сахара превратился в пыль, и без того старенький диван, казалось, постарел еще лет на тридцать. Пластиковая карточка с последней пенсией лежала на столе, но единственный взгляд из замызганного окна подсказал: зеленый банкомат «Сбербанка» вряд ли выдаст что-то путное.

На растрескавшемся асфальте стояли сотни машин, словно в один миг попавшие в аварию. А между ними росли тополя и вязы не ниже пятиэтажного дома! И это на главной дороге города!

Первым делом я направился к моему соседу напротив и лучшему другу — Петровичу. У меня были ключи от его квартиры, у него — от моей. Мало ли что может случиться: ключи потеряешь или со здоровьем плохо станет, что и до двери не дойдешь.

Под ногами хрустнули осколки стекла. На верхней площадке лежала ввалившаяся в подъезд прогнившая рама. Пол покрылся слоем грязи, будто в доме никто не жил. Я постучал ради приличия в дверь напротив, но тишина ответила только коротким эхом моих ударов. Я засунул ключ в скважину и с трудом повернул. Из замка посыпалась труха высохшего масла. Потянув за потемневшую ручку, я вошел в квартиру друга.

Позвоночник пронзила боль, словно меня ударили по кобчику, а из легких вышибло весь воздух. В прихожей, возле ванной, меня встретил скелет в истлевшей одежде.

— Петрович… — пробормотал я. — Как так…

Справившись с шоком, я зашел в комнату. Одна створка окна покачивалась от ветра, вторая валялась на полу. От домашних цветов остались только коричневые пластиковые горшки с окаменевшей землей. На прогнившем диване, по которому маршировала добрая тысяча муравьем, лежал маленький скелет. Вот и кот Васька нашелся. То ли вырубился вместе со всем городом, то ли от голода сдох.

Я вернулся в прихожую и уставился на останки Петровича. Как же мне его похоронить? За домом закопать? Сжечь? Здесь оставить? Я дотронулся до скелета, и он рассыпался неопрятной кучей костей. Поморщившись, я шагнул в комнату. Взяв самый большой цветочный горшок, я выбил из него земляной ком. Не о такой могиле мечтал Петрович, но все же лучше, чем ничего. Хотя кто вообще мечтает о могиле?

Я сложил кости друга в горшок, взял его подмышку и пошел домой. «Как же выгляжу я, если Петрович превратился в трухлявый скелет?» — с ужасом подумал я, закрывая квартиру друга. Поставив прах около порога, я чуть ли не бегом бросился к зеркалу. Ничего необычного. Та же самая морда, что и утром, когда я решил сбрить двухдневную щетину. Я провел по щеке — гладко. Только одежда превратилась в лохмотья оборванца.

По груди разлился новый холодок страха и непонимания. Казалось, будто меня в одно мгновение заморозили, а потом, спустя года, разморозили. А мир людей в это время продолжал ветшать.

Я выбежал в подъезд и начал стучать во все двери подряд. Двери в нашей пятиэтажке закончились быстро. «Мне шестьдесят один год. Не стоит паниковать, словно потерявшийся мальчишка», — одернул я себя, переводя дыхание. Сердце закололо, в ногах появилась тяжесть.

Неужели во всем доме в живых остался я один? Или все ушли? Я стал вспоминать, чем я занимался перед неожиданным обмороком. Собирался на рыбалку с Петровичем. Что ж, не буду отступать от планов.

Я осторожно вышел на балкон. Плита вроде не собиралась обваливаться, и я сделал еще шаг. Оставленный на улице рюкзак выглядел жалко. Пожалуй, в этой обветшалой тряпке никто кроме меня и не признал бы основной походной инвентарь.

Я взял с полки поржавевшую саперную лопатку, которой обычно копал червей и полулитровую стеклянную банку. Больше на балконе не осталось ничего полезного.

Взгляд упал на радиоприемник. Дурак! Когда случается катастрофа, всегда надо в первую очередь включать радио! Что там говорят? Люди к старости становятся мудрыми? Что-то по себе я этого не замечаю. На кнопку включения приемник не отреагировал. Я снял крышку и взглянул на отсек для батареек. Наружу выпали две сморщенные палочки, покрытые белым налетом, и кусочки сожранных окислением клемм.

Да-а, о хронокатастрофах на уроках БЖД и собраниях по ГО нам не рассказывали. Время. Самый терпеливый, методичный и беспощадный враг. Уж тот, кому пошел седьмой десяток знает об этом. Хотя, судя по окружающим вещам, мне могло быть и сто лет. Что толку от запасов, если они превращаются в пыль, пока ты лежишь в обмороке?

Я решил обшарить квартиру, прежде чем покинуть ее. То, что ее нужно покинуть, я не сомневался ни секунды. Я не привык голодать дольше пяти-шести часов, и скоро желудок заявит о своих правах.

К лопатке и банке добавился старый советский фонарик со встроенным генератором, работающий от нажатия ручки-рычага. Единственным минусом было, что слышно его на полсотни метров в округе. Но работал он так же, как и тридцать лет назад, когда я его покупал. Хотя сейчас он, возможно, старше меня.

Клеенчатый китайский рюкзак, алюминиевый котелок, пластиковая телескопическая удочка с толстой леской, два килограмма соли, топорик, пакеты, бутылка, пьезозажигалка для плиты, пара отверток — куча в середине комнаты росла.

Набив этим добром рюкзак, я открыл шкаф. Переодевшись в синтетический спортивный костюм, я вышел из дома. За спиной — рюкзак, на правом плече — удочка, под левой подмышкой — горшок.

До Волги было десять минут ходьбы, до «нашего» с Петровичем места — двадцать. От знакомой дорожки не осталось и намека. Оживленные улицы пустовали, модные магазины зияли разбитыми зеркальными стенами. Я начал чувствовать себя Робинзоном Крузо, попавшим на необитаемый остров. И тут же я заметил своего Пятницу.

В одной из машин кто-то пошевелился. Я подбежал к проржавевшему красному «Matiz» и, бросив на заросший травой асфальт удочку, дернул за ручку. Сидевшая за рулем девушка взвизгнула и спросила:

— Что случилось?! Я попала в аварию?

— Да, — ответил я. — В катастрофу.

Она сама попробовала открыть дверь, но замок заклинило. Я подергал за все четыре ручки, нажал кнопку багажника, но машина превратилась в закрытую консервную банку. Проще всего было выбить заднее стекло, но я был уверен, что пораню девушку. Вытащив топор и отвертку, я с трех ударов отломил ручку на задней двери.

  • 591
  • 1
  • 0
  • fb2
  • epub
  • rtf
  • mobi
  • txt

Аннотация

Шестьдесят один год — отличный возраст для новой жизни. Стоило мне привыкнуть к отсутствию работы и небольшой пенсии, как рухнуло и это маленькое мещанское счастье. Запас круп и сахара превратился в пыль, и без того старенький диван, казалось, постарел еще лет на тридцать. Пластиковая карточка с последней пенсией лежала на столе, но единственный взгляд из замызганного окна подсказал: зеленый банкомат «Сбербанка» вряд ли выдаст что-то путное.

Отзывы

Популярные книги


  • Читаю
  • Хочу прочесть
  • В архив
  • 47746
  • 4
  • 1

Остановив машину у заправочной станции, перед которой был расчищен снег, Клерфэ посигналил. Над тел.

Жизнь взаймы


  • Читаю
  • Хочу прочесть
  • В архив
  • 39952
  • 17
  • 4

Метод ненасильственного общения (ННО) реально улучшает жизнь тысяч людей. Он применим и в супруж.

Язык жизни. Ненасильственное общение


  • Читаю
  • Хочу прочесть
  • В архив
  • 44804
  • 15
  • 3

Анна Тодд После ссоры С огромной любовью и благодарностью к каждому, кто читает эту книгу. Anna.

После ссоры


  • Читаю
  • Хочу прочесть
  • В архив
  • 108103
  • 12
  • 2

Многие стесняются говорить о кишечнике вслух. Может быть, именно поэтому мы так мало знаем о самом м.

Очаровательный кишечник. Как самый могущественный орган управляет нами


  • Читаю
  • Хочу прочесть
  • В архив
  • 48342
  • 12
  • 7

Эта книга посвящена каждому, кто когда-либо боролся с искушением, зависимостью, откладывал дела в д.

Сила воли. Как развить и укрепить


  • Читаю
  • Хочу прочесть
  • В архив
  • 90506
  • 34
  • 3

О чем книга Авторы на конкретных примерах показывают, что такое хорошо и что такое плохо в информа.

Пиши, сокращай

Читатель! Мы искренне надеемся, что ты решил читать книгу "Пенсионный возраст — сто" Данилов Павел по зову своего сердца. Кто способен читать между строк, может уловить, что важное в своем непосредственном проявлении становится собственной противоположностью. Благодаря живому и динамичному языку повествования все зрительные образы у читателя наполняются всей гаммой красок и звуков. Яркие пейзажи, необъятные горизонты и насыщенные цвета - все это усиливает глубину восприятия и будоражит воображение. Это настоящее явление в литературе, которое не любишь, а восхищаешься всем естеством, оно не нравится, а приводит в неописуемый восторг. Обильное количество метафор, которые повсеместно использованы в тексте, сделали сюжет живым и сочным. В тексте находим много комизмов случающихся с персонажами, но эти насмешки веселые и безобидные, близки к умилению, а не злорадству. При помощи ускользающих намеков, предположений, неоконченных фраз, чувствуется стремление подвести читателя к финалу, чтобы он был естественным, желанным. Благодаря уму, харизме, остроумию и благородности, моментально ощущаешь симпатию к главному герою и его спутнице. События происходят в сложные времена, но если разобраться, то проблемы и сложности практически всегда одинаковы для всех времен и народов. Очевидно-то, что актуальность не теряется с годами, и на такой доброй морали строится мир и в наши дни, и в былые времена, и в будущих эпохах и цивилизациях. "Пенсионный возраст — сто" Данилов Павел читать бесплатно онлайн можно с восхищением, можно с негодованием, но невозможно с равнодушием.


  • Понравилось: 0
  • В библиотеках: 1
  • 591
  • 1
  • 0

Новинки


  • Читаю
  • Хочу прочесть
  • В архив
  • 67
  • 0
  • 0

Время: Потом. Фридрих Клинов поднес пистолет к своему виску. Казалось бы, что может изменить ещ.

999999999 маны. Том 3

Время: Потом. Фридрих Клинов поднес пистолет к своему виску. Казалось бы, что может изменить ещ.






99 Пожалуйста дождитесь своей очереди, идёт подготовка вашей ссылки для скачивания.

Скачивание начинается. Если скачивание не началось автоматически, пожалуйста нажмите на эту ссылку.

Описание книги "Пенсионный возраст — сто"

Описание и краткое содержание "Пенсионный возраст — сто" читать бесплатно онлайн.

Пенсионный возраст — сто

Шестьдесят один год — отличный возраст для новой жизни. Стоило мне привыкнуть к отсутствию работы и небольшой пенсии, как рухнуло и это маленькое мещанское счастье.

Запас круп и сахара превратился в пыль, и без того старенький диван, казалось, постарел еще лет на тридцать. Пластиковая карточка с последней пенсией лежала на столе, но единственный взгляд из замызганного окна подсказал: зеленый банкомат «Сбербанка» вряд ли выдаст что-то путное.

На растрескавшемся асфальте стояли сотни машин, словно в один миг попавшие в аварию. А между ними росли тополя и вязы не ниже пятиэтажного дома! И это на главной дороге города!

Первым делом я направился к моему соседу напротив и лучшему другу — Петровичу. У меня были ключи от его квартиры, у него — от моей. Мало ли что может случиться: ключи потеряешь или со здоровьем плохо станет, что и до двери не дойдешь.

Под ногами хрустнули осколки стекла. На верхней площадке лежала ввалившаяся в подъезд прогнившая рама. Пол покрылся слоем грязи, будто в доме никто не жил. Я постучал ради приличия в дверь напротив, но тишина ответила только коротким эхом моих ударов. Я засунул ключ в скважину и с трудом повернул. Из замка посыпалась труха высохшего масла. Потянув за потемневшую ручку, я вошел в квартиру друга.

Позвоночник пронзила боль, словно меня ударили по кобчику, а из легких вышибло весь воздух. В прихожей, возле ванной, меня встретил скелет в истлевшей одежде.

— Петрович… — пробормотал я. — Как так…

Справившись с шоком, я зашел в комнату. Одна створка окна покачивалась от ветра, вторая валялась на полу. От домашних цветов остались только коричневые пластиковые горшки с окаменевшей землей. На прогнившем диване, по которому маршировала добрая тысяча муравьем, лежал маленький скелет. Вот и кот Васька нашелся. То ли вырубился вместе со всем городом, то ли от голода сдох.

Я вернулся в прихожую и уставился на останки Петровича. Как же мне его похоронить? За домом закопать? Сжечь? Здесь оставить? Я дотронулся до скелета, и он рассыпался неопрятной кучей костей. Поморщившись, я шагнул в комнату. Взяв самый большой цветочный горшок, я выбил из него земляной ком. Не о такой могиле мечтал Петрович, но все же лучше, чем ничего. Хотя кто вообще мечтает о могиле?

Я сложил кости друга в горшок, взял его подмышку и пошел домой. «Как же выгляжу я, если Петрович превратился в трухлявый скелет?» — с ужасом подумал я, закрывая квартиру друга. Поставив прах около порога, я чуть ли не бегом бросился к зеркалу. Ничего необычного. Та же самая морда, что и утром, когда я решил сбрить двухдневную щетину. Я провел по щеке — гладко. Только одежда превратилась в лохмотья оборванца.

По груди разлился новый холодок страха и непонимания. Казалось, будто меня в одно мгновение заморозили, а потом, спустя года, разморозили. А мир людей в это время продолжал ветшать.

Я выбежал в подъезд и начал стучать во все двери подряд. Двери в нашей пятиэтажке закончились быстро. «Мне шестьдесят один год. Не стоит паниковать, словно потерявшийся мальчишка», — одернул я себя, переводя дыхание. Сердце закололо, в ногах появилась тяжесть.

Неужели во всем доме в живых остался я один? Или все ушли? Я стал вспоминать, чем я занимался перед неожиданным обмороком. Собирался на рыбалку с Петровичем. Что ж, не буду отступать от планов.

Я осторожно вышел на балкон. Плита вроде не собиралась обваливаться, и я сделал еще шаг. Оставленный на улице рюкзак выглядел жалко. Пожалуй, в этой обветшалой тряпке никто кроме меня и не признал бы основной походной инвентарь.

Я взял с полки поржавевшую саперную лопатку, которой обычно копал червей и полулитровую стеклянную банку. Больше на балконе не осталось ничего полезного.

Взгляд упал на радиоприемник. Дурак! Когда случается катастрофа, всегда надо в первую очередь включать радио! Что там говорят? Люди к старости становятся мудрыми? Что-то по себе я этого не замечаю. На кнопку включения приемник не отреагировал. Я снял крышку и взглянул на отсек для батареек. Наружу выпали две сморщенные палочки, покрытые белым налетом, и кусочки сожранных окислением клемм.

Да-а, о хронокатастрофах на уроках БЖД и собраниях по ГО нам не рассказывали. Время. Самый терпеливый, методичный и беспощадный враг. Уж тот, кому пошел седьмой десяток знает об этом. Хотя, судя по окружающим вещам, мне могло быть и сто лет. Что толку от запасов, если они превращаются в пыль, пока ты лежишь в обмороке?

Я решил обшарить квартиру, прежде чем покинуть ее. То, что ее нужно покинуть, я не сомневался ни секунды. Я не привык голодать дольше пяти-шести часов, и скоро желудок заявит о своих правах.

К лопатке и банке добавился старый советский фонарик со встроенным генератором, работающий от нажатия ручки-рычага. Единственным минусом было, что слышно его на полсотни метров в округе. Но работал он так же, как и тридцать лет назад, когда я его покупал. Хотя сейчас он, возможно, старше меня.

Клеенчатый китайский рюкзак, алюминиевый котелок, пластиковая телескопическая удочка с толстой леской, два килограмма соли, топорик, пакеты, бутылка, пьезозажигалка для плиты, пара отверток — куча в середине комнаты росла.

Набив этим добром рюкзак, я открыл шкаф. Переодевшись в синтетический спортивный костюм, я вышел из дома. За спиной — рюкзак, на правом плече — удочка, под левой подмышкой — горшок.

До Волги было десять минут ходьбы, до «нашего» с Петровичем места — двадцать. От знакомой дорожки не осталось и намека. Оживленные улицы пустовали, модные магазины зияли разбитыми зеркальными стенами. Я начал чувствовать себя Робинзоном Крузо, попавшим на необитаемый остров. И тут же я заметил своего Пятницу.

В одной из машин кто-то пошевелился. Я подбежал к проржавевшему красному «Matiz» и, бросив на заросший травой асфальт удочку, дернул за ручку. Сидевшая за рулем девушка взвизгнула и спросила:

— Что случилось?! Я попала в аварию?

— Да, — ответил я. — В катастрофу.

Она сама попробовала открыть дверь, но замок заклинило. Я подергал за все четыре ручки, нажал кнопку багажника, но машина превратилась в закрытую консервную банку. Проще всего было выбить заднее стекло, но я был уверен, что пораню девушку. Вытащив топор и отвертку, я с трех ударов отломил ручку на задней двери.

Я подцепил отверткой рычажок и дверь открылась.

Девушка испуганно моргнула и вылезла из машины.

— Что случилось? Где все?

— Не знаю. Конец света, наверно, — ответил я.

— Дедушка, что вы пялитесь? — чуть не плача, спросила она.

Я тряхнул головой и, кажется, даже покраснел. Девушка была до пояса голая, да и на ногах не было ничего, кроме легкомысленных шортиков.

— Как тебя зовут? — спросил я, заглядывая в машину в поисках одежды.

— Марина. Что с асфальтом? Что с домами? На нас сбросили бомбу?

— Я проснулся, как и ты, совсем недавно, — ответил я. — Электричества нет, живых людей, кроме тебя, я пока не встречал. Такое ощущение, что мы с тобой махнули лет на тридцать-сорок вперед.

Я стащил с плеча рюкзак и достал единственную сохранившуюся футболку. Помню, как узбек меня уговаривал ее купить. Говорил, что десять лет носиться будет. Узбека, поди, уже и в живых давно нет, а футболочка вот она — носится.

Марина выхватила футболку, быстро надела и заплакала. Женат я был давным-давно, да и то недолго, и как успокоить женщину, когда все очевидно плохо — не знал. В фильмах мужчины обычно обнимали их, и те сразу успокаивались. Но трогать незнакомую девушку, которая лет на сорок младше — по-моему перебор. Я уже год на пенсии и, кроме как о хорошем улове, теплом кресле и интересной книжке ни о чем не мечтал.

— Что будем делать? — спросила Марина спустя полминуты, оглядывая мир уже сухими глазами.

— Ну я вообще на рыбалку собирался, — пожал плечами я. — Кушать-то надо. Вон птицы летают, значит и рыба плавает.

— Людей надо искать, транспорт, радио. В другой город ехать, не везде же так. В Саратов или Ростов.

Про другой город мысль мне пришла только сейчас, но я сразу посчитал ее разумной. Вселяла она надежду на светлое будущее и заслуженную пенсию.

— Может на машине доедем?

— Давай, — усмехнувшись, ответил я. — Только бензин проверь.

Марина попробовала вытащить ключ из зажигания, но тот застрял намертво.

— Заржавела твоя машинка, — со вздохом сказал я. — Бензин давно испарился, а аккумулятор сел. Пойдем.

— Что же здесь случилось? — пробормотала Марина, послушно зашагав за мной. — И почему никого нет?

— Там кто-то есть, — пять минут спустя сказала Марина и остановилась.

Здесь есть возможность читать онлайн «Павел Данилов: Пенсионный возраст — сто» весь текст электронной книги совершенно бесплатно (целиком полную версию). В некоторых случаях присутствует краткое содержание. категория: sf_postapocalyptic / на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале. Библиотека «Либ Кат» — LibCat.ru создана для любителей полистать хорошую книжку и предлагает широкий выбор жанров:

Выбрав категорию по душе Вы сможете найти действительно стоящие книги и насладиться погружением в мир воображения, прочувствовать переживания героев или узнать для себя что-то новое, совершить внутреннее открытие. Подробная информация для ознакомления по текущему запросу представлена ниже:


  • 80
  • 1
  • 2
  • 3
  • 4
  • 5
  • Описание
  • Другие книги автора
  • Правообладателям
  • Похожие книги

Пенсионный возраст — сто: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Пенсионный возраст — сто»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

Павел Данилов: другие книги автора

Кто написал Пенсионный возраст — сто? Узнайте фамилию, как зовут автора книги и список всех его произведений по сериям.







Возможность размещать книги на на нашем сайте есть у любого зарегистрированного пользователя. Если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия, пожалуйста, направьте Вашу жалобу на [email protected] или заполните форму обратной связи.

В течение 24 часов мы закроем доступ к нелегально размещенному контенту.













Пенсионный возраст — сто — читать онлайн бесплатно полную книгу (весь текст) целиком

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система автоматического сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Пенсионный возраст — сто», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Не бойтесь закрыть страницу, как только Вы зайдёте на неё снова — увидите то же место, на котором закончили чтение.

Пенсионный возраст — сто

Шестьдесят один год — отличный возраст для новой жизни. Стоило мне привыкнуть к отсутствию работы и небольшой пенсии, как рухнуло и это маленькое мещанское счастье.

Запас круп и сахара превратился в пыль, и без того старенький диван, казалось, постарел еще лет на тридцать. Пластиковая карточка с последней пенсией лежала на столе, но единственный взгляд из замызганного окна подсказал: зеленый банкомат «Сбербанка» вряд ли выдаст что-то путное.

На растрескавшемся асфальте стояли сотни машин, словно в один миг попавшие в аварию. А между ними росли тополя и вязы не ниже пятиэтажного дома! И это на главной дороге города!

Первым делом я направился к моему соседу напротив и лучшему другу — Петровичу. У меня были ключи от его квартиры, у него — от моей. Мало ли что может случиться: ключи потеряешь или со здоровьем плохо станет, что и до двери не дойдешь.

Под ногами хрустнули осколки стекла. На верхней площадке лежала ввалившаяся в подъезд прогнившая рама. Пол покрылся слоем грязи, будто в доме никто не жил. Я постучал ради приличия в дверь напротив, но тишина ответила только коротким эхом моих ударов. Я засунул ключ в скважину и с трудом повернул. Из замка посыпалась труха высохшего масла. Потянув за потемневшую ручку, я вошел в квартиру друга.

Позвоночник пронзила боль, словно меня ударили по кобчику, а из легких вышибло весь воздух. В прихожей, возле ванной, меня встретил скелет в истлевшей одежде.

— Петрович… — пробормотал я. — Как так…

Справившись с шоком, я зашел в комнату. Одна створка окна покачивалась от ветра, вторая валялась на полу. От домашних цветов остались только коричневые пластиковые горшки с окаменевшей землей. На прогнившем диване, по которому маршировала добрая тысяча муравьем, лежал маленький скелет. Вот и кот Васька нашелся. То ли вырубился вместе со всем городом, то ли от голода сдох.

Я вернулся в прихожую и уставился на останки Петровича. Как же мне его похоронить? За домом закопать? Сжечь? Здесь оставить? Я дотронулся до скелета, и он рассыпался неопрятной кучей костей. Поморщившись, я шагнул в комнату. Взяв самый большой цветочный горшок, я выбил из него земляной ком. Не о такой могиле мечтал Петрович, но все же лучше, чем ничего. Хотя кто вообще мечтает о могиле?

Я сложил кости друга в горшок, взял его подмышку и пошел домой. «Как же выгляжу я, если Петрович превратился в трухлявый скелет?» — с ужасом подумал я, закрывая квартиру друга. Поставив прах около порога, я чуть ли не бегом бросился к зеркалу. Ничего необычного. Та же самая морда, что и утром, когда я решил сбрить двухдневную щетину. Я провел по щеке — гладко. Только одежда превратилась в лохмотья оборванца.

По груди разлился новый холодок страха и непонимания. Казалось, будто меня в одно мгновение заморозили, а потом, спустя года, разморозили. А мир людей в это время продолжал ветшать.

Я выбежал в подъезд и начал стучать во все двери подряд. Двери в нашей пятиэтажке закончились быстро. «Мне шестьдесят один год. Не стоит паниковать, словно потерявшийся мальчишка», — одернул я себя, переводя дыхание. Сердце закололо, в ногах появилась тяжесть.

Неужели во всем доме в живых остался я один? Или все ушли? Я стал вспоминать, чем я занимался перед неожиданным обмороком. Собирался на рыбалку с Петровичем. Что ж, не буду отступать от планов.

Я осторожно вышел на балкон. Плита вроде не собиралась обваливаться, и я сделал еще шаг. Оставленный на улице рюкзак выглядел жалко. Пожалуй, в этой обветшалой тряпке никто кроме меня и не признал бы основной походной инвентарь.

Я взял с полки поржавевшую саперную лопатку, которой обычно копал червей и полулитровую стеклянную банку. Больше на балконе не осталось ничего полезного.

Взгляд упал на радиоприемник. Дурак! Когда случается катастрофа, всегда надо в первую очередь включать радио! Что там говорят? Люди к старости становятся мудрыми? Что-то по себе я этого не замечаю. На кнопку включения приемник не отреагировал. Я снял крышку и взглянул на отсек для батареек. Наружу выпали две сморщенные палочки, покрытые белым налетом, и кусочки сожранных окислением клемм.

Да-а, о хронокатастрофах на уроках БЖД и собраниях по ГО нам не рассказывали. Время. Самый терпеливый, методичный и беспощадный враг. Уж тот, кому пошел седьмой десяток знает об этом. Хотя, судя по окружающим вещам, мне могло быть и сто лет. Что толку от запасов, если они превращаются в пыль, пока ты лежишь в обмороке?

Читайте также: