Пенсионеры вышли на митинги
В понедельник у Красного костела в Минске на марш собрались пенсионеры. Они прошли по проспекту через площадь Победы, подошли к МГЛУ, чтобы поддержать протестующих студентов, а у памятника Якубу Коласу разошлись. Мы спросили, почему они сейчас выходят на улицу, откуда узнают новости и что думают о будущем страны.
Днем пенсионеры встретились у Красного костела, прочитали псалом и пошли гулять по проспекту. Протестующие говорят, что не согласны с нынешней политикой государства, итогами выборов, что выходят против насилия. Также они требуют освободить политических заключенных, в разговоре с нами пенсионеры часто произносят фразу:
— Мы хотим исправить ошибку, которую допустили 26 лет назад.
Возле Дома правительства толпа выкрикивает кричалки, люди поднимают плакаты вроде «Пенсионеры за перемены», у некоторых в руках листки с фотографиями Виктора Бабарико, Марии Колесниковой, Максима Знака, Сергея Тихановского и других. Всего у Дома правительства собралось более 150 человек.
Портрет незнакомого нам мужчины держит в руках Маргарита Полюхович. Женщина говорит, что на снимке ее сын, который скончался в 2012 году после драки. По словам матери, дело «замяли», обращения к президенту ничего не дали, поэтому она вышла на митинг с его фотографией.
В толпе встречаем Владимира Алексеевича с тростью, он ищет журналистов, которые могли бы опубликовать его стихотворение, на которое его вдохновили события возле кофейни Opetit в Минске — тогда глава ГУБОПиК разбил входную дверь. Стих мы публиковать не будем, там много оскорблений и нелицеприятных выражений в адрес силовиков.
Владимир Алексеевич объясняет: вышел на протест, потому что его возмущает «безграмотность Лукашенко». Кроме этого, мужчина припоминает власти девальвацию рубля, после которой обесценились его сбережения.
Пенсионер говорит, что новости узнает из телеграма — к актуальным каналам его подключили два месяца назад молодые люди на площади Независимости.
Колонна движется дальше по проспекту Независимости, останавливается возле здания МВД с криками: «Трибунал!» и «Караева — под суд!».
С остановками пенсионеры доходят до площади Победы, а там на ходу меняют маршрут со словами: «Надо поддержать студентов!» и идут к МГЛУ.
Пожалуй, это самый трогательный момент марша: пенсионеры проходят мимо здания университета с кричалками: «Мы вас любим», «Бабушки с вами!», «Наши дети лучше всех!», «Вы наша гордость!». Одна бабуля шутит: «Надо было еще кричать «шапку надень».
Студенты и педагоги выглядывают в окно, некоторые достают флаги и машут ими протестующим.
Что кричат вслед пенсионерам те, кто с ними не согласен, и как те к этому относятся
Окружающие к маршу относятся по-разному. Сначала из кафе-магазина «Лакомка» выходит женщина в голубом пальто и, увидев протестующих, кричит им: «Вы — невероятные». В этот же момент из заведения выходит другая женщина и кричит в толпу: «Вы — скоты!». Достойный материал по исследованию риторики противодействующих сторон.
За два часа протеста мы встретили всего четверых, активно выступивших против: кто-то кричал оскорбления, кто-то говорил, что протестующие продают страну, кто-то выкрикивал: «Фашисты!», кто-то спрашивал: «У вас что, пенсия маленькая?».
Татьяна работала технологом на предприятии, сегодня она вышла на митинг, потому что не согласна с нынешней политикой страны. Говорит, что с жалостью относится к тем, кто оскорбляет протестующих.
— Такие люди не интересуются историей своей страны, ничего не смотрят, кроме БТ, ничего не читают. Для них Беларусь, наверное, началась в 1945 году, а лучше — в 1918-м. Если бы они поинтересовались историей, у них, может быть, что-нибудь в голове поменялось.
Сама Татьяна читает новости в телеграме, говорит, что телевизор не смотрит из принципа.
Еще две женщины, которые захотели остаться анонимными, высказались об обвинениях от сторонников Лукашенко. Обе одеты очень стильно, выглядят хорошо, говорят, что раньше работали проектировщицами. Пенсия хоть и маленькая, но им хватает.
— Да дело не в пенсии! Наше поколение привело Лукашенко к власти, за это мы чувствуем вину перед своими детьми и внуками. Мы виноваты, что все эти 26 лет молчали. Мы никогда не простим властям все то, что происходило на Окрестина в первые дни после выборов. Мы, как граждане Беларуси, — за то, чтобы иметь права. А наши права каждый раз попирают, мы больше этого терпеть не можем. Хотим, чтобы наши дети жили в свободной и прекрасной Беларуси, поэтому мы выходим на улицы.
Тех, кто был активно против, мы видели всего несколько человек. В то же время колонну часто встречали сигналами машины, из окон выглядывали люди, прохожие показывали в поддержку знак V, две автомобилистки остановили на проспекте машины и подарили бабушкам цветы и конфеты, прохожие принесли воды.
Две молодые девушки, увидев проходящих по Октябрьской площади протестующих пенсионеров, говорят: «Очень вдохновляет, старики с нами!»
«Главное, кто под флагом, а не какого цвета флаг»
Во главе колонны весь маршрут прошла политическая активистка и пенсионерка Галина Логацкая. Она постоянно ходит на все акции, может остановиться возле сотрудника в штатском или синего буса и начать их отчитывать. Говорит, пыталась общаться и с участниками провластного митинга, но там не нашла поддержки.
— Я с 2003 года хожу на все акции — с тех пор, как столкнулась с судами и поняла, насколько у нас несовершенна система, созданная Лукашенко. С 2010-го я стала ходить наблюдателем на выборы, чтобы своими глазами увидеть, как это происходит. Я поняла, что есть правовой тупик, ведь на жалобы наблюдателей приходят отписки.
Галина пришла на митинг с фанатским красно-зеленым шарфиком «Беларусь» — нашла его после одной из акций протеста. Женщина говорит, что ее очень беспокоит обсуждение символики — проблема раздута.
— «Фашисты», «флаги» — что к чему? У нас человеческая жизнь ничего не стоит. Неважно, с каким флагом ходить, при чем тут символы! — возмущается она.
В колонне встречаем Ольгу, ей 62 года, на акцию она пришла с собачкой Евой. Женщина рассказывает, что еще до пенсии она работала индивидуальным предпринимателем и была не согласна с политикой страны.
— Я за свободное будущее наших детей. Вы знаете, у нас же раньше не было никакой информации, только телевизор смотрели. А когда соцсети стали развиваться и я увидела, что творится на самом деле, я поняла, что нас обманывают. А сейчас все стало еще более напряженным.
Пенсионерка говорит, что за будущее страны переживать не стоит, несмотря на возможный спад в экономике в случае смены власти.
— Мы выходим не за кусок колбасы, мы хотим большего, чтобы нас уважали, чтобы за людей принимали. Ради такого можно и отказаться от материального благополучия. Это нужно, чтобы потом наши дети жили хорошо. Никто ничего разваливать не собирается! Это даже смешно!
Мы уточняем, важна ли для пенсионерки символика, как она относится к бело-красно-белому флагу.
— Главное, кто под флагом, а не какого цвета символика. Она не характеризует людей, — отвечает Ольга.
Женщина с фотографией Максима Знака — Татьяна, до пенсии она была экономистом, говорит, что не имеет к адвокатам никакого отношения, но хочет, чтобы они были свободны.
— Мы едины, они такие же белорусы, как и мы, — говорит она, рассуждая о протестных и провластных митингах.
Колонна дошла до площади Якуба Коласа. Там протестующие пенсионеры возложили цветы к памятнику, а Галина Логацкая закончила встречу стихотворением поэта и попросила сделать фото на память.
9 сентября по всей России прошли акции протеста против повышения пенсионного возраста. Корреспондент «Афиши Daily» Александр Косован побывал на митинге в Москве и узнал, сколько полицейских нужно, чтобы поймать двух школьников, кого больше всего не любит Владимир Жириновский и действительно ли протестующих волновал пенсионный возраст.
Эпизод 1
Скрытая угроза, или Как трое полицейских двух школьников заподозрили в неладном
Около часа дня Пушкинская площадь почти пустует: кроме редких прохожих, на площади памятник «нашего всего» и одинокие ограждения вдоль дороги. Полиции не больше, чем обычно, — как в любой другой день в центре города. Через час она появится будто из ниоткуда, а через два начнет цепью идти на людей.
Осмотревшись, замечаю двух парней с пластиковыми древками. На вид лет по 15–16. Стоят, что-то обсуждают, смеются. Мимо них проходят двое полицейских. Подхожу к парням. Действительно: одному 15, другому 17. Спрашиваю, на митинг ли они пришли, — отвечают, что да. Полицейские проходят мимо нас в обратную сторону, будто стараясь подслушать наш разговор. Узнаю, зачем парни пришли на Пушкинскую площадь.
— Государство крадет у нас деньги. Мы выступаем против этого.
Полицейские сразу же подошли.
— Покажите документы, — просит младший лейтенант у парней. Оба лезут в рюкзаки и достают документы.
— Вы же не представились, — говорю. Он представляется. Один из парней встрепенулся, положил паспорт обратно в рюкзак и попросил полицейского показать удостоверение. Тот вежливо достал удостоверение и вновь попросил у парней документы. Посмотрев паспорта, сотрудники полиции ушли.
Продолжаем разговор. Оказывается, парни уже ходили на митинги и пришли на этот, потому что их возмущает, что их родителям придется больше работать ради крошечной пенсии; что они, по сути, не получат все те деньги, которые сейчас отдают в Пенсионный фонд.
— Почему мама не пришла? — спрашиваю.
— Боится. Что я здесь, она знает. Относится к этому отрицательно. Сказала, что если меня задержат, могу домой не возвращаться.
— Такой вопрос: а палки вам зачем? — спрашивает младший лейтенант.
— Просто древко, — отвечает один.
— Мы опираемся на них, ноги болят, — отшучивается второй.
— Ясно, — младший лейтенант замолкает секунд на пять, смотрит вокруг. — Можно рюкзаки ваши проверить?
Рядом с нами собрались человек семь. Кто-то настаивает, что досмотр должен происходить с понятыми, но полицейский поясняет, что понятые нужны только при обыске.
Парни достают флаги Либертарианской партии. Не спросив, что это за флаги, полицейские уходят.
— Я не представляю, как мое будущее сложится в этой стране. Я вышел сюда потому, что меня в целом не устраивает власть, — объясняет тот, кто помладше.
Наш разговор прерывает третий полицейский. Подойдя, представился. Спросил, что за символика у парней с собой, — и вынес предупреждение.
— И что будет, если они наденут флаг на древко? — спрашивает кто-то из толпы.
Полицейский спокойно отвечает:
— Сами знаете, что будет.
Эпизод 2
Империя наносит ответный удар, или Как Владимир Вольфович на человека напал
Спустя час, когда на площади собралось около тысячи человек, по толпе пронеслось: «Жириновский пришел».
Владимир Вольфович весь в белом, с ковбойским галстуком, вместе с телохранителями шел по площади. Его окружили протестующие и журналисты, политик остановился и стал отвечать на вопросы.
— Зачем вы пришли сюда? — кричат из толпы.
— Не первый раз прихожу на митинги, — поясняет политик. — Я люблю молодежь, она меня любит. Они же здесь против пенсионной реформы — мы тоже против!
— Нам не нужен такой закон! — продолжает галдеть толпа.
— А мы за него и не голосуем, — парирует лидер ЛДПР. — На Украине свергли кровавый режим коррупционный, и мы выступаем в защиту русского мира — от Камчатки до Кишинева, — внезапно заявляет Жириновский.
— Не надо нас стравливать, чтобы мы убивали друг друга! — ведется кто-то из толпы на слова политика.
— Стравливает Киев и Америка! А в пенсионной реформе виноваты коммунисты. Они всегда платили маленькие пенсии. Моя мама получала в переводе на нынешние деньги чуть больше пяти тысяч рублей.
В это время толпа начинает скандировать: «Клоун, клоун!», причем так громко, что Жириновского почти не слышно. Но он, как человек опытный, не обращает на это внимания и продолжает ругать коммунистов.
— Они хотели показать западному миру, что в России самый низкий пенсионный возраст! Они задерживали его повышение!
Мужчина рядом начинает смеяться и шутит, что Жириновский пользовался справочником рандомных фраз, готовясь к этому митингу.
— Вот молодой депутат, — Владимир Вольфович выводит из-за спины Василия Власова, самого молодого депутата Госдумы — ему 23 года. — По новому закону ему работать еще 42 года. Мы считаем, что правильно, если он сам будет решать, сколько откладывать на пенсию. Придет в бухгалтерию и скажет: «В этом месяце откладываю пять процентов зарплаты». В следующем месяце — семь процентов или два, в общем, сколько захочет. Граждане сами должны решать. Тогда, выходя на пенсию, человек может сказать: «Моя пенсия». Я это предлагал еще в 2002 году.
Вопрос от журналиста:
— Как вы относитесь к тому, что митинг несанкционированный?
— Мы за то, чтобы все разрешали. И здесь, на Пушкинской, и на проспекте Сахарова, — отвечает Жириновский. А потом вновь про коммунистов. — Мы сто раз говорили, что 282-ю статью нужно убрать. Кто ее внес?
— Путинский НОД! — голос из толпы.
— Коммунисты! В интернете почитай! — повышает голос Жириновский.
— Владимир Вольфович, какой вы видите выход из ситуации? Здесь нужно силовое вмешательство, — кричит мужчина из толпы.
— Исключается! Всем тогда тюрьма!
— Но нас не слышат! — продолжает мужчина.
— Еще раз: пойдете силовым методом — будете в тюрьме сидеть и умрете там все. Жить надо, а вы.
Я пробился к Жириновскому максимально близко, просунул под мышку телохранителю диктофон и спросил:
— Владимир Вольфович, если вы близки к народу, зачем вам столько телохранителей?
— Чтобы нормально пройти. А то меня бы сдавили тут, я бы локтями толкался, и все написали бы, что Жириновский локтями толкается. Только для этого! Чтобы пройти. Кто к вам еще пришел? Коммунисты пришли? Только из ЛДПР пришли!
Под вновь возникшие крики «Клоун, клоун!» Жириновский говорит, что ему без разницы, кто организовал митинг, — пусть кто хочет, тот и организовывает. Кто-то кричит Жириновскому, чтобы он «пошел вон».
— Ты орал «Пошел вон»? Иди сюда! Трусливый гаденыш!
Жириновский бросается на человека. Оба падают на землю.
Спрашиваю у стоящего рядом парня, что он думает по поводу лидера ЛДПР — зачем он пришел на митинг? Парень отвечает, что это похоже на показушную демократию, и потом, почему бы не попиариться на халяву — ведь все напишут, что Жириновский был на митинге.
— Идите сюда, сфотографируемся для интернета! — созывает всех Владимир Вольфович и в окружении телохранителей поднимается по лестнице к памятнику Пушкина. Некоторые протестующие поднимаются за ним.
Эпизод 3
Последние джедаи, или Как протестующие за светлое будущее борются
— Я здесь потому, что волнуюсь за будущее детей и внуков. Сама уже давно на пенсии, — говорит женщина, глядя на то, как парни залезают на фонарь. — Понимаете, сейчас работу тяжело найти. У меня внук — экономист. Ему 28 лет. Он безработный. А что будет в его предпенсионный возраст? Кому он будет нужен?
Среди протестующих это распространенный взгляд на проблему. Еще много тех, кто вообще просто хотел бы дожить до пенсии.
— У нас государство ведь социальное, — продолжает женщина. — В Конституции, в статье 7, написано: «Россия — социальное государство, в котором все направлено на достойное и свободное развитие человека». Сейчас Путин принял Земельный кодекс, по которому иностранцы и россияне имеют равные права на приобретение земли. Это жизненно важный закон, но он был принят без проведения референдума.
— Правильно понимаю, что вы пришли сюда не столько из-за пенсионной реформы, сколько в целом из-за ситуации в стране? — спрашиваю я.
Половина третьего. На Пушкинской уже около трех тысяч человек. Подхожу к еще одной женщине в годах. Она объясняет свое присутствие просто: не могла не прийти.
— Это ведь даже не реформа, — объясняет женщина грустным голосом. — Просто власти спасают свое положение. Они в жуткой яме, они на грани, поэтому собирают деньги всякими идиотскими способами. Я не могу больше наблюдать, как такой прекрасной страной управляют мерзавцы, — вот почему я здесь, почему не могла не прийти. Скажите, как президент может быть кагэбэшником? У меня с КГБ отношения очень специфические. Мои родственники были репрессированы, причем очень жестоко. Президент не может быть кагэбэшником.
Женщину перебивает мужчина с пронзительным нахмуренным взглядом.
— Никакой он не кагэбэшник, обычный ставленник Запада, вышедший из-под контроля, как Порошенко. Следил за общаком, а потом решил его в свои руки прибрать.
Благодарю за уделенное мне время, ищу следующего собеседника, но отвлекаюсь на воодушевленное скандирование лозунгов.
Люди завелись и после первого лозунга сразу выдали второй.
Отхожу в сторону, где у фонтана сидят люди. Обращаюсь к одному из мужчин:
— Почему вы пришли на митинг? Вас беспокоит пенсионная реформа?
— Меня беспокоит происходящее в стране, — отвечает он. — И власть, которая так относится к своему народу. Вот эти ребята, — мужчина показывает на полицейских, — которых я не могу назвать своим народом. Жаль, что людей собралось так мало. Возможно, из-за того, что Навального закрыли. Если бы было людей больше, я бы тоже стоял у памятника и кричал что-то, даже плакат взял бы с собой.
Пробираюсь сквозь толпу, замечаю мальчика с плакатом из штаба Навального.
— Я активист Навального, — говорит мальчик. Ему 12 лет. — Пришел поддержать… как сказать… поддержать движение Навального, его взгляды. Я уверен, что они правильные.
— А есть ли что-то, что тебя беспокоит в России?
— Меня беспокоит пенсионная реформа и вообще вся власть.
— Чем тебя волнует пенсионная реформа?
— Тем, что это не очень хорошо.
— Ты волнуешься за свою пенсию или, может, за пенсию своих родителей?
— Я волнуюсь за Россию.
Следующие люди, с которыми я говорил, как и предыдущие, объясняли свое присутствие не столько возмущением от повышения пенсионного возраста, сколько в целом возмущением от действий властей. Все опрошенные говорили приблизительно одно и то же: о том, что Путин вор и негодяй, о коррупции, о несоблюдении Конституции и о необходимости отстаивать свои права.
Тем временем сотрудники полиции встали в цепочку и начали оттеснять людей от дороги. Протестующие быстро отреагировали, стали скандировать «Полицейские мешают проходу граждан», а потом перешли к более животрепещущей теме — «России без Путина».
Эпизод 4
Изгой-один, или Как на митинге Навального протестовать против Навального
Рядом с пешеходным переходом к зданию газеты «Известия» на Пушкинской площади стоят скамейки. На одной из них сидела женщина с георгиевской лентой на груди. Я спросил, что заставило ее прийти в этот солнечный день сюда, а не в парк.
— Я вышла против Навального, — ответила женщина. — У меня даже есть плакат против него и в поддержку полиции. Навальный продвигает педерастию в России, педопарады, педосвадьбы, проституцию. У нас есть наркоманы — что, тоже пусть будут? А педофилы? Я категорически против навальновщины.
— Многие люди на митинге не поддерживают Навального, они выступают просто против власти, — говорю я.
— Это очень отрадно. К действующей власти я тоже отношусь не очень хорошо, но поменять Путина не на кого. Будет только хуже. Сейчас меня дико возмущает ювенальщина. Как ни пытались мы этому противостоять, у нас ничего не вышло. Теперь каждый год рушатся тысячи семей. Ювенальный фашизм просто рушит семьи, понимаете! И Путин, к сожалению, не может за всем уследить. Ему власть не принадлежит на сто процентов, как и ни в одной стране власть вполне не принадлежит президенту. Над Путиным стоят диаспоры кавказские, закавказские и азиатские плюс кланы региональные, плюс наша олигархия, плюс федеральные чиновники, плюс мировой олигархат, если, конечно, кто-то понимает что-то в глобальной политике.
— А как вы относитесь к митингу против повышения пенсионного возраста? Если рассматривать его отдельно от личности Навального.
— Пенсионную реформу раздувают либералы у власти. Так называемые сислибы (системные либералы. — Прим. ред.). Я категорически против этой реформы. Мужики и так не доживают до пенсии. Пройдешь по кладбищу — по 50 лет мужикам было, когда умерли. И работы как таковой нет. Я возмущена очень. Но без Путина будет только хуже. Я не вижу других лидеров. Кто? Собчачка? Знаем, кто она такое.
В разговор вмешивается другая женщина, сидящая рядом:
— Ну и что, вот так сидеть 20 лет без изменений?
Противница Навального обходит вопрос стороной и неожиданно выпаливает:
— Сталин сколько находился у власти? Всю ее полноту он получил в 37–38 годах. Такой же сценарий сейчас возможен и у Путина.
Задаю вопрос, который тревожил с самого начала беседы:
— Вам близка философия НОД?
— Я состояла несколько лет в рядах НОД, сейчас я в SERB. Вообще, я советская, до мозга костей пропитавшаяся русским национализмом.
Из-за противоречивой информации я впал в ступор и поспешил попрощаться. В голове созрел вопрос, который было просто необходимо задать. Я довольно долго ходил среди протестующих, интуитивно определяя, к какому человеку обратиться. Мои поиски сбили парни, певшие про Ельцина.
Дойдя до фонтанов, я заметил группу людей, которая о чем-то оживленно говорила. Пришлось перебить их.
— В провластных СМИ часто говорят: «Вы что, хотите как на Украине?» Этот вопрос всегда подразумевает нечто совершенно ужасное. Как бы вы ответили на этот вопрос?
Один из парней предлагает мне сесть рядом.
— Повторять Майдан никто не хочет, понятное дело, — отвечает парень. — Все, кто выходит на такие митинги, как сегодня, хотят изменений мирным путем. Но мы понимаем, к чему все идет. Когда-нибудь чайник закипит. Лично я бы пошел на баррикады, пошел бы жечь покрышки. Потому что я люблю Россию — ту, которая в Конституции. К сожалению, Россия, которая нас окружает, далека от России, которую я люблю. Будет очень жаль, если ничего не изменится, — придется эмигрировать.
Эпизод 5
Новая надежда, или Как протестующие попротестовали и пошли отмечать День святителя Петра
Ближе к четырем часам у некоторых протестующих появилась еда из «Макдоналдса». Решил тоже туда заглянуть в надежде найти какую-то историю там. В подземный переход со мной спустились две девушки, до этого кричавшие «Путин — вор». Сейчас они обсуждали сторис в инстаграме некоего Саши и его новую прическу. Ничего особенно интересного я там не нашел, кроме, разве что, полицейского, решившего перекусить во время митинга.
Когда вернулся на площадь, толпа двигалась в сторону Большой Дмитровки. На пешеходном переходе на сторону Московского театра мюзикла стоит светофор. Когда загорелся красный, толпа остановилась.
— Нас остановит только светофор! — прокричал парень под одобрительный смех окружающих.
Мы простояли секунд 30, и девушка неподалеку от меня стала возмущаться:
— Вы серьезно?! Какой светофор, почему стоим? Как мы будем свергать власть, если останавливаемся у каждого светофора?!
Ее никто не поддержал, и она замолчала. Последовали 15 минут, спустя которые я оказался у Театра мюзикла. Внезапно послышались крики, мат, я обернулся и увидел убегающего от полиции человека. Того самого, который пел песню про Ельцина. Его задержали.
Никто не руководил шествием, поэтому было непонятно, куда мы идем. Оказалось, что многие шли к «Чеховской», а некоторые отправились в сквер на Страстном бульваре, где проходил исторический квест в честь Дня святителя Петра. Толпа рассосалась, люди просто отправились гулять, как будто до этого не участвовали в протестной акции, которая сопровождалась множеством громких слов.
Неделю назад минские пенсионеры неожиданно собрались возле Красного костела и решили помитинговать. А затем прошли бодрым маршем по проспекту, сами не заметив, как оказались на площади Якуба Коласа. Таким образом бабушки и дедушки протестовали против насилия. Сегодня акцию решили повторить. Несмотря на пасмурную погоду, к 15:00 на площади Независимости было уже несколько сотен пожилых людей — явно больше, чем в прошлый раз.
Как и неделю назад, большинство собравшихся — женщины. Многие пришли с цветами, у некоторых в руках плакаты. На площади также присутствуют силовики в оливковой форме. Пенсионеры скандируют «Это наш город!» и другие лозунги.
Тем временем участники митинга продолжают прибывать на площадь. В толпе ориентировочно около тысячи человек.
Постояв немного на площади, пенсионеры собрались в колонну и пошли по проспекту. Людей много: голова колонны у здания КГБ, а хвост еще на площади Независимости. Водители одобрительно сигналят.
ГАИ просит протестующих не выходить на проезжую часть и двигаться по тротуару.
Снова задерживают журналистов. «Комсомольская правда» сообщила о задержании фотокорреспондента Святослава Зоркого, который работал на марше. Также при освещении акции протеста задержана фотокорреспондент российского агентства ТАСС Наталия Федосенко.
Напротив «Лакомки», где проходила толпа, остановился узнаваемый бусик. Его тут же закидали цветами, и силовики уехали.
Несмотря на возраст, участники митинга очень активны и бодры: постоянно скандируют лозунги и машут руками проезжающим машинам.
Колонна прошла Октябрьскую площадь. Взгляд на марш с высоты.
В районе цирка досталось молодому человеку в синей жилетке. Пенсионеры обступили его, кричали «Пошел вон!» и «наградили» несколькими пинками. Причина конфликта пока неясна.
Голова колонны дошла до площади Победы. Машин на проспекте стало гораздо меньше. По данным сервиса «Яндекс.Пробки», движение по проспекту Независимости перекрыто в районе Академии наук в сторону центра. От Академии наук до парка Челюскинцев образовалась большая пробка.
Шествие растянулось по всей ширине тротуара. Некоторые участники марша даже пытаются выходить на асфальт, но из сопровождающей колонну машины ГАИ звучат настойчивые просьбы покинуть проезжую часть. Пешеходы на противоположной стороне проспекта останавливаются, кричат «Спасибо» и показывают знак «виктори».
Бабушки и дедушки дошли до площади Якуба Коласа, но не стали здесь расходиться, как в прошлый раз. Марш двинулся в сторону Академии наук. Станция метро «Площадь Якуба Коласа» закрыта. Как отмечает пресс-служба метрополитена, это сделано «в целях обеспечения безопасности пассажиров».
Возле ЦУМа силовики задержали одного молодого человека, его увели в бусик. Кто-то из пенсионерок кричал: «Отпустите ребенка!»
По мере продвижения колонны закрылась станция метро «Академия наук», а «Площадь Якуба Коласа» вновь открылась.
Возле БНТУ слышны мощные хлопки, похожие на взрывы петард или светошумовых гранат. Возможно, силовики пытались задержать студентов, которые решили поддержать пенсионеров, а может, применили спецсредства с целью устрашения.
К месту событий было направлено несколько машин скорой помощи.
В какой-то момент десятки пенсионеров оказались на проезжей части. Похоже на то, что они пытались заблокировать движение автобуса силовиков. Мужчины в возрасте что-то кричали бойцам в балаклавах, в ответ те пускали газ прямо в лицо. Момент применения газа попал на видео «Радыё Свабода». Также газовые баллончики применили силовики, сидящие в микроавтобусах.
Несмотря на применение силовиками спецсредств, марш продолжил движение в сторону Ботанического сада. По ходу движения колонны у края проезжей части притормаживают машины, водители хотят подвезти пенсионеров. Ведь, пройдя более пяти километров, многие очень устали. Внезапно появляется патрульная машина ГАИ, откуда доносится: «Продолжаем движение, остановка и стоянка запрещена».
Вчера на марш пенсионеров в Минске собралось больше тысячи человек. Протестующие прошлись по проспекту с цветами, плакатами, поделками, некоторые даже с пирожками. Марш закончился жестким столкновением: бабушки решились отбить задержанных студентов и не отступали даже после светошумовых патронов и перцового газа, которые использовали силовики. Во время марша мы спросили пожилых людей, что они думают о ситуации в стране, почему выходят, какую пенсию считают достойной.
В этот раз пенсионеров на марш пришло намного больше, чем в прошлый понедельник. Если тогда их было около 200, то сейчас собралось больше тысячи. Несколько раз колонна останавливалась — ждали тех, кто не может идти быстро. Весь маршрут — от Красного костела до БНТУ — пожилых людей сопровождали силовики, но бабушки этого не испугались.
А теперь о том, почему пожилые люди выходят на протесты.
Монолог пенсионерки, которая выходит ради внуков, чтобы они не уезжали из страны
В колонне замечаем протестующую с плакатом «Это наш лес, а не твоего арабского дружка!». Это идет инженер Зоя Григорьевна, ей 67 лет. До выхода на пенсию у нее «была фирма», женщина занималась благоустройством города. Она рассказывает, почему выбрала такой лозунг и с какой целью выходит на митинги.
— Мои родные места — за Логойском, Плещеницами. Я приехала туда собирать грибы и, как нищая, хожу под забором у барина, никто не имеет права туда зайти — там забор, собаки, колючая проволока. Прекраснейшие места, но на этих землях — ничего, просто подарено арабскому другу, отдано на 100 лет в аренду для охоты [речь идет об этом ].
Я хочу, чтобы мои внуки не хотели уезжать отсюда, а жили здесь. Мой старший внук работает в Америке — я его не вижу уже четыре года. Он молодой, талантливый айтишник, что ему сегодня здесь делать? Подрастают двое моих внуков — и они уже смотрят, куда бы отсюда уехать.
Школьники гимназии №23 машут протестующим пенсионерам.
Белорусский народ терпеливый, но терпение заканчивается. Люди видят, что молодежь отсюда стремится уехать, работать негде.
Мы, пенсионеры, тоже хотим достойной жизни. Что это в моем представлении? Возможность проработать всю жизнь, а потом получать достойную пенсию. Но мы можем и потерпеть — понимаем, что страна в такой экономической яме, что сейчас не до пенсионеров, поэтому согласны получать меньше 200 долларов, только чтобы все поменялось. Чтобы была парламентская республика, чтобы не было узурпаторов, чтобы было разветвление власти, чтобы ввели антикризисную политику.
Как и весь народ, я — за справедливые выборы, за то, чтобы страна была свободная. Наша Беларусь расположена в центре Европы, она может быть самодостаточной и цветущей, а не какой-то бедной и загнанной республикой. У нас есть ресурсы, трудолюбивый народ и желание. Я ни разу не голосовала за Лукашенко, когда впервые его увидела по телевизору, у меня было страшное неприятие к нему. Я уже ждала, чтобы это закончилось.
Монолог художницы, у которой дети покидают страну, «потому что страшно оставаться»
По пути встречаем женщину с флагом Армении. Это Татьяна, ей 61 год, она художник-монументалист. У Татьяны муж — армянин. Выбор флага объясняет просто: любит армянский народ за мужество и хотела поддержать страну во время конфликта в Нагорном Карабахе. Но Татьяна не может быть равнодушна и к ситуации в своей стране — в Беларуси.
— Я все время выхожу, нет сил это терпеть. Хочется перемен, чтобы дети жили в нормальной стране — не в такой, как мы сейчас оказались. У меня трое детей и их здесь нет. Две дочки живут в Америке, третья собирается уезжать на Кипр, потому что страшно оставаться. Она активно участвует в протестах и говорит, что даже дома боится находиться одна.
Все годы, когда президент был у власти, мне было стыдно. Я помню Машерова, я его лично видела, была на приеме, есть с чем сравнивать — тогда Беларусь все уважали, а когда пришел Лукашенко — все изменилось.
В воскресенье был ужас! Как можно относиться к этой жестокости? На мой взгляд, это уже агония. В этом году протест стал таким массовым, потому что все видели, что он проиграл, все видели, сколько людей пришло и как мы голосовали.
За это время мы все так сплотились, стали другие! Люди уже осознанно будут голосовать за нового лидера, не может повториться то, что было раньше. Все осознали свою ошибку.
Монолог режиссера-постановщика из филармонии, который не хочет быть униженным
А вот колоритный участник — в майке с орнаментом, трубой, трещотками, на поясе у него что-то вроде портативной колонки. Это Николай, ему 79 лет. Он бывший научный сотрудник лаборатории БГУ, режиссер-постановщик Белгосфилармонии. На фото мужчина выглядит немного растерянно — снимок сделан уже после того, как силовики применили спецсредства. До этого момента настроение у Николая было праздничное, своими трещотками он выстукивал ритм кричалки «Жыве Беларусь».
— Я счастливый, потому что сегодня вышло столько пожилых. Сколько можно людей гонять? Это же те люди, которые потеряли в войну своих родителей, а сейчас — детей. Сегодня они идут со слезами на глазах. Нельзя допускать разгонов, это бесчеловечно.
Я выхожу каждое воскресенье, чтобы наших людей не мучали. Я против этой власти и всегда голосовал за других, не за Лукашенко. Он сделал много неплохого, но нельзя нас унижать за то, что мы вышли на протест — мы тоже многое сделали для страны. Он сам стал под бело-красно-белым флагом, принял присягу — а сейчас ганьбіць гэты сцяг. Бело-красно-белый флаг — это наша история. Говорят, «его носили полицаи» — так это было под гнетом.
Мы выходим без автомата, без машин, с цветами — это такое счастье! Надо молиться богу, что наконец-то люди проснулись. Когда тебе 79 лет, так хочется быть счастливым!
Страну новый президент не развалит, а, наоборот, сплотит. Я был в странах, которые пережили революции, и могу сказать, что мы будем жить еще лучше. Мы должны в это верить.
Монолог пенсионерки, которая просит бороться за свободу, «потому что у нас ее не было никогда»
В колонне идут две женщины. Ольга с красным шарфом только год в статусе пенсионерки, она взяла с собой 84-летнюю маму — Евдокию Борисовну. Евдокия 51 год играла на скрипке в Купаловском театре, последние события там называет своей болью.
— Я работала до 75 лет в театре, и могла бы оставаться там до сих пор, но мне захотелось поездить по миру, посмотреть, как люди живут. Белорусский пенсионер не может позволить себе путешествовать, но если он подрабатывает, тогда можно собрать денег и куда-то поехать. Я ездила с поддержкой дочки и внука. Получила огромное удовольствие!
События в стране побуждают наших людей выходить на митинги, высказывать свое мнение. Сейчас это только воля народа. Главное требование — освободить всех политических заключенных и убрать нашего любимого [президента], естественно. Ему уже пора отдохнуть.
Бело-красно-белый флаг — это для меня не новость, это наш флаг. Когда мы ставили «Павлинку» в 90-х на гастролях, актеры выходили с ним на сцену. Читала, что как раз бело-красно-белый флаг и есть первый белорусский, а красно-зеленый появился, когда Беларусь стала одной из советских республик.
Всех всколыхнули выборы. Пережить это было невозможно. То, что происходило на Окрестина, — это ужасно. Вот силовики приходят из изоляторов домой — что говорят женам, детям, мамам? Как они живут после этого?
Когда я выглядывала с балкона в Минске во время маршей, просила людей подойти, бросала им шоколадки, кричала им. Просила, чтобы они только ходили, чтобы не останавливались. Я писала в Facebook: «Вы нам нужны, мы от вас зависим, вы должны добиваться свободы». Свобода — это самое главное для человека, потому что у нас ее не было никогда.
Читайте также: