Догоняй пенсионер убить его что ли по тихому

- Построю ферму, авось никто не взорвёт.
© Мстители: Эра Альтрона

- Сволочь!
- Не выражаться.
© Мстители: Эра Альтрона

- Прости.
- Только не зверей!
- Не буду!
© Мстители: Эра Альтрона

- А Джейн круче!
© Мстители: Эра Альтрона

Тот единственный, за которым я стану бегать, будет кричать мне "догоняй, мама".

- Прости.
- Только не зверей!
- Не буду!
© Мстители: Эра Альтрона

- А если молот будет в лифте?
- Он поднимется.
- Но лифт не достоин.
© Мстители: Эра Альтрона

- Если подниму молот, то Асгард мой?
© Мстители: Эра Альтрона

- Мы сражаемся с роботами, а у меня - лук и стрелы!
© Мстители: Эра Альтрона

Тот единственный, за которым я стану бегать, будет кричать мне "догоняй мама".©

- Стошнило бы, да конструкция не позволяет.
© Мстители: Эра Альтрона

- Скажу только раз.
- Что так много?
© Мстители: Эра Альтрона

Пенсионер жалуется соседу:
- Совсем оборзели эти гомосеки!
- А что такое?
- Представляешь, вчера вынимаю из почтового ящика рекламку: "Сменим пол за один день! Пенсионерам и инвалидам - скидка!"

Захожу в супермаркет, прохожу мимо стойки информации. Вижу у неё стоит пенсионер и громко разговаривает с двумя женщинами в зелёных жилетах. Остановился погреть уши. Подлетает менеджер - Что у вас случилось? - Все вы здесь ворьё. - Нам очень ценно ваше мнение. - Да идите вы все нах.й. - Большое спасибо. Приходите к нам ещё. Пенсионер плюнул, развернулся и побрел. Менеджер (обращаясь к женщинам) - Вот так надо с покупателями работать.

Тот единственный , за которым я стану бегать, будет кричать мне "догоняй, мама"..©

Утро. Иду на работу. Соседский пенсионер ведет собачку по делам. Шавка начинает бросаться и лаять. Со всег ног бежит ко мне улыбающийся пенсионер со словами: "Не бойся, не бойся ее - она тоже девочка!"

Тот единственный,
за которым я стану бегать,
будет кричать мне "догоняй, мама!".©

На остановке стоят пенсионер и пионер.
И вдруг пенсионер чихает.
Пионер:
- Будьте здоровы!
- Спасибо.
- Пожалуйста.
- Да не стоит.
- Да ну что Вы.
- Не умничай !
- Пошел на $%^!

Тот единственный , за которым я стану бегать, будет кричать мне "догоняй, мама".

Пенсионер, проходя мимо проститутки, стоящей нa улице, бросaет нa нее
мимолетный взгляд, и тут онa ему говорит:
- 50 бaксов с презервaтивом, 100 бaксов без презервaтивa.
Пенсионер, ехидно:
- Я тебе дaм 200 бaксов, если ты сумеешь мне его нaдеть!

Только что погиб смертью храбрых таракан Федя. он прошел через ксерокс и запорол мне копию.

На вопрос «Чего вы достигли в жизни?» американский пенсионер отвечает
«достатка», китайский пенсионер – «много детей и внуков», а русский пенсионер – «пенсионного возраста».

Новость на рамблере: В Сочи задержан пенсионер с гранатой.
За предмет, похожий на гранату, арестован человек, похожий на
пенсионера, людьми в форме, похожими на полицейских, по указу человека,
похожего на президента.

препод-пенсионер:
-Я был на Бакинском нефтяном месторождении когда оно ещё только зарождалось!

Новосибирский пенсионер отсудил 150 000 рублей компенсаций за отключения света.

коммент
объявление"юридически подкованный пенсионер за небольшое вознаграждение зае..ет любую организацию"

Объявление
Юридически подкованный пенсионер, за. т любую организацию
письменно или по телефону, за символическое вознаграждение.

Странно, откуда на свете столько извращенцев? Вот мой знакомый пенсионер
купил себе мобилу с фотиком и что? Первым делом сфотогрфировал свой
член. Но и этого мало. Он эту фотку себе на мобильник заставкой сделал.

Я ему говорю: "Что ты, старый извращенц, делаешь?"
А он: "А что? Вдруг кто-то захочет с моего телефона без спроса
позвонить. Так увидет эту заставку и положит телефон на место."

Секс в пожилом возрасте полезен

Специальные позиции для пенсионеров

Пенсионер сверху – пенсионерка снизу ("Пожилой доминант").

Пенсионерка сверху – пенсионер снизу ("Всадница на пони").

Пенсионер сзади – пенсионерка впереди ("Вы выходите? ").

Пенсионер впереди – пенсионерка сзади ("Оргазм спиной чую").

Пенсионеры рядом ("Давай покопаемся. ")

Пенсионерка на коленях у пенсионера ("Отпускать только по рецепту").

Пенсионер на коленях у пенсионерки ("Хорошо сидим").

Пенсионерка на коленях перед пенсионером ("Перекур").

Пенсионер на коленях перед пенсионеркой ("Во саду ли, в огороде").

Пенсионер и пенсионерка у самовара ("Чаепитие в мудищах").

Пенсионер и пенсионерка лицом друг к другу ("У меня - пенсионное").

Пенсионер и пенсионерка спиной друг к другу ("Тяни-Толкай").

Пенсионерка на столе, пенсионер за столом ("За полчаса до еды").

Пенсионер на столе, пенсионерка за столом ("После еды, три раза в
день").

Чем отличается западный пенсионер от российского?
Одним словом!
Западный пенсионер на пенсии ездит по мИру, а российский ходит пО миру.

Пенсионер, проходя мимо проститутки, стоящей на улице, бросает на нее
мимолетный взгляд, и тут она ему говорит:
- 50 баксов с презервативом, 100 баксов без презерватива.
Пенсионер, ехидно:
- Я тебе дам 200 баксов, если ты сумеешь мне его надеть!

LIV

Двадцать пять коммунистов, выданных повстанцам Сердобским полком, под усиленным конвоем выступили из Усть-Хоперской. О побеге нельзя было и думать. Иван Алексеевич, хромая в середине толпы пленных, с тоскою и ненавистью оглядывал окаменевшие в злобе лица казаков-конвоиров, думал: «Наведут нам концы! Если не будет суда — пропадем!»

Среди конвоиров преобладали бородачи. Командовал ими старик старовер, вахмистр Атаманского полка. С самого начала, как только вышли из Усть-Хоперской, он приказал пленным не разговаривать, не курить, не обращаться с вопросами к конвоирам.

— Молитвы читайте, анчихристовы слуги! На смерть идете, нечего грешить в остатние часы! У-у-у! Забыли бога! Предались нечистому! Заклеймились вражьим клеймом! — И то поднимал наган-самовзвод, то теребил надетый на шею витой револьверный шнур.

Среди пленных было лишь двое коммунистов из комсостава Сердобского полка, — остальные, за исключением Ивана Алексеевича, все иногородние станицы Еланской, рослые и здоровые ребята, вступившие в партию с момента прихода в станицу советских войск, служившие милиционерами, председателями хуторских ревкомов, после восстания бежавшие в Усть-Хоперскую и влившиеся в Сердобский полк.

В прошлом почти все они были ремесленниками: плотники, столяры, бондари, каменщики, печники, сапожники, портные. Старшему из них на вид было не более тридцати пяти, самому молодому — лет двадцать. Плотные, красивые здоровяки, с крупными руками, раздавленными тяжелым физическим трудом, широкоплечие и грудастые, по внешнему виду они резко отличались от сгорбленных стариков конвоиров.

— Судить нас будут, как думаешь? — шепнул шагавший рядом с Иваном Алексеевичем один из еланских коммунистов.

— Да ведь у них же нет расстрелов? Казаки так говорили, помнишь?

Иван Алексеевич промолчал, но и у него искрой на ветру схватилась надежда: «А ить верно! Им нас нельзя будет расстрелять. У них, у сволочей, лозунг был выкинутый: «Долой коммуну, грабежи и расстрелы!» Они, по слухам, только на каторгу осуждали… Осудят к розгам, к каторге. Ну, да это не страшно! На каторге посидим до зимы, а зимою, как только Дон станет, наши опять их нажмут. »

Вспыхнула было надежда и погасла, как искра на ветру: «Нет, побьют! Озлели, как черти! Прощай, жизня. Эх, не так бы надо! Воевал с ними и их же жалел сердцем… Не жалеть надо было, а бить и вырубать все до корня!»

Он стиснул кулаки, зашевелил в бессильной ярости плечами и тотчас же споткнулся, чуть не упал от удара сзади в голову.

— Ты чего кулачья сучишь, волчий блуд? Ты чего, спрашиваю, кулачья сучишь?! — загремел, наезжая на него конем, вахмистр, начальник конвоя.

Он ударил Ивана Алексеевича еще раз плетью, рассек ему лицо наискось от надбровной кости до крутого, с ямочкой посредине, подбородка.

— Кого бьешь? Меня ударь, папаша! Меня! Он же раненый, за что ты его, — с просящей улыбкой, с дрожью в голосе крикнул один из еланцев и, шагнув из толпы, выставил вперед крутую плотницкую грудь, заслонив Ивана Алексеевича.

— И тебе хватит! Бейте их, станишники! Бей коммунов!

Плеть с такой силой разрубила защитную летнюю рубаху на плече еланца, что лоскутья свернулись, как листья, припаленные огнем. Омочив их, из раны, из стремительно вздувшегося рубца потекла черная убойная кровь…

Вахмистр, задыхаясь от злобы, топча конем пленных, врезался в гущу толпы, начал нещадно работать плетью…

Еще один удар обрушился на Ивана Алексеевича. В глазах его багряные сверкнули зарницы, качнулась земля и словно бы наклонился зеленый лес, опушиной покрывавший противоположное песчаное левобережье.

Иван Алексеевич схватился своей мослаковатой рукой за стремя, хотел рвануть с седла озверевшего вахмистра, но удар тупиком шашки опрокинул его на землю, в рот поползла удушливая ворсистая пресная пыль, из носа и ушей, обжигая, хлестанула кровь…

Конвойные били их, согнав в кучу, как овец, били долго и жестоко. Будто сквозь сон, слышал лежавший на дороге ничком Иван Алексеевич глухие вскрики, гулкий топот ног вокруг себя, бешеное всхрапывание лошадей. Клуб теплой лошадиной пены упал ему на обнаженную голову, и почти сейчас же где-то очень близко, над самой его головой, прозвучало короткое и страшное мужское рыдание, крик:

— Сволочи! Безоружных бьете. У-у-у.

На раненую ногу Ивана Алексеевича наступила лошадь, тупые шипы подковы вдавились в мякоть голени, вверху зазвучали гулкие и быстро чередующиеся звуки ударов… Минута — затем грузное мокрое тело, остро пахнущее горьким потом и солонцеватым запахом крови, рухнуло рядом с Иваном Алексеевичем, и он, еще не окончательно потеряв сознание, услышал: из горла упавшего человека, как из горлышка опрокинутой бутылки, забулькала кровь…

А потом их толпою согнали в Дон, заставили обмыть кровь. Стоя по колено в воде, Иван Алексеевич мочил жарко горевшие раны и опухоли от побоев, разгребал ладонью смешанную со своей же кровью воду, жадно пил ее, боясь, что не успеет утолить неутишно всполыхавшую жажду.

По дороге их обогнал верховой казак. Темногнедая лошадь его, по-весеннему ярко лоснившаяся от сытости и пота, шла шибкой игристой рысью. Верховой скрылся в хуторе, и не успели пленные дойти до первых базов, как им навстречу уже высыпали толпы народа.

При первом взгляде на бежавших навстречу им казаков и баб Иван Алексеевич понял, что это — смерть. Поняли и все остальные.

— Товарищи! Давайте попрощаемся! — крикнул один из коммунистов-сердобцев.

Толпа, вооруженная вилами, мотыгами, кольями, железными ребрами от арб, приближалась…

Дальше было все, как в тягчайшем сне. Тридцать верст шли по сплошным хуторам, встречаемые на каждом хуторе толпами истязателей. Старики, бабы, подростки били, плевали в опухшие, залитые кровью и темнеющие кровоподтеками лица пленных коммунистов, бросали камни и комки сохлой земли, засыпали заплывшие от побоев глаза пылью и золой. Особенно свирепствовали бабы, изощряясь в самых жесточайших пытках. Двадцать пять обреченных шли сквозь строй. Под конец они уже стали неузнаваемыми, не похожими на людей — так чудовищно обезображены были их тела и лица, иссиня-кровяночерные, распухшие, изуродованные и вымазанные в смешанной с кровью грязи.

Вначале каждый из двадцати пяти норовил подальше идти от конвойных, чтобы меньше доставалось ударов; каждый старался попасть в середину своих смешанных рядов, от этого двигались плотно сбитой толпой. Но их постоянно разделяли, расталкивали. И они потеряли надежду хоть в какой бы то ни было мере сохранить себя от побоев, шли уже враздробь, и у каждого было лишь одно мучительное желание: превозмочь себя, не упасть, ибо упавший встать уже не смог бы. Ими овладело безразличие. А сначала каждый закрывал лицо и голову руками, беззащитно поднимая ладони к глазам, когда перед самыми зрачками синё вспыхивали железные жала вил-тройчаток или тускло посверкивала тупая белесая концевина кола; из толпы избиваемых пленных слышались и мольбы о пощаде, и стоны, и ругательства, и нутряной животный рев нестерпимой боли. К полудню все молчали. Лишь один из еланцев, самый молодой, балагур и любимец роты в прошлом, ойкал, когда на голову его опрокидывался удар. Он и шел-то будто по горячему, приплясывая, дергаясь всем телом, волоча перебитую жердью ногу…

Иван Алексеевич, после того как обмылся в Дону, потвердел духом. Завидя бежавших навстречу им казаков и баб, наспех попрощался с ближним из товарищей, вполголоса сказал:

— Что же, братцы, умели мы воевать, надо суметь и помереть с гордостью… Об одном мы должны помнить до последнего выдоха. Одна нам остается мысленная утеха, что хотя нас и уколотят, но ить советскую власть колом не убьешь! Коммунисты! Братцы! Помремте твердо, чтобы враги над нами не надсмехалися!

Один из еланцев не выдержал, — когда на хуторе Бобровском его начали умело и жестоко бить старики, он закричал дурным, мальчишеским криком, разорвал ворот гимнастерки, стал показывать казакам, бабам висевший у него на шее, на черном от грязи и пота гайтане, маленький нательный крест.

— Товарищи! Я недавно вступил в партию. Пожалейте! Я в бога верую. У меня двое детишек. Смилуйтесь! У вас тоже дети есть.

— Какие мы тебе «товарищи»! Цыц!

— Детей вспомнил, идолов гад? Крест вынул? Всхомянулся? А наших, небось, расстреливал, казнил, про бога не вспоминал? — с придыханием спросил у него ударивший его два раза курносый старик с серьгой в ухе. И, не дождавшись ответа, снова размахнулся, целя в голову.

Кусочки того, что воспринимали глаза, уши, сознание, — все это шло мимо Ивана Алексеевича, внимание его ни на чем не задерживалось. Словно камнем оделось сердце, и дрогнуло оно единственный раз. В полдень вошли они в хутор Тюковновский, пошли по улице сквозь строй, осыпаемые проклятиями и ударами. И вот тут-то Иван Алексеевич, глянув искоса в сторону, увидел, как мальчишка лет семи вцепился в подол матери и со слезами, градом сыпанувшими по исказившимся щекам, с визгом, истошно закричал:

— Маманя! Не бей его! Ой, не бей. Мне жалко! Боюсь! На нем кровь.

Баба, замахнувшаяся колом на одного из еланцев, вдруг вскрикнула, бросила кол, — схватив мальчонка на руки, опрометью кинулась в проулок. И у Ивана Алексеевича, тронутого детским плачем, ребячьей волнующей жалостью, навернулась непрошенная слеза, посолила разбитые, спекшиеся губы. Он коротко всхлипнул, вспомянув своего сынишку, жену, и от этого вспыхнувшего, как молния, воспоминания родилось нетерпеливое желание: «Только бы не на ихних глазах убили! И… поскорее…»

Шли, еле волоча ноги, раскачиваясь от устали и распиравшей суставы боли. На выгоне за хутором, увидев степной колодец, стали упрашивать начальника конвоя, чтобы разрешил напиться.

— Нечего распивать! И так припозднились! Ходу! — крикнул было вахмистр.

Но за пленных вступился один из стариков конвоиров:

— Поимей сердце, Аким Сазоныч! Они ить тоже люди.

— Какие-такие люди? Коммунисты — не люди! И ты меня не учи! Я над ними начальник али ты?

— Много вас, таковских начальников-то! Иди, ребятки, пей!

Старичишка спешился, зачерпнул в колодце цыбарку воды. Его обступили пленные, к цыбарке потянулось сразу двадцать пять пар рук, обуглившиеся, отекшие глаза загорелись, зазвучал хриплый, прерывистый шепот:

— Дай мне, дедушка!

— Товарищи, не все доразу!

Старик заколебался, кому же дать первому. Помедлив несколько томительных секунд, он вылил воду в скотское долбленое корыто, врытое в землю, отошел, крикнул:

— Что вы, как быки, лезете! По порядку пейте!

Вода, растекаясь по зелено-замшелому, заплесневелому днищу корыта, устремилась в накаленный солнцем, пахнущий сырой древесиной угол. Пленные из последних сил бросились к корыту. Старик раз за разом зачерпнул одиннадцать цыбарок, — хмурясь от жалости, поглядывая на пленных, наполнил корыто.

Иван Алексеевич напился, стоя на коленях, и, подняв освеженную голову, увидел с предельной, почти осязательной яркостью: изморозно-белый покров известняковой пыли на придонской дороге, голубым видением вставшие вдали отроги меловых гор, а над ними, над текучим стременем гребнистого Дона, в неохватной величавой синеве небес, в недоступнейшей вышине — облачко. Окрыленное ветром, с искрящимся, белым, как парус, надвершием, оно стремительно плыло на север, и в далекой излучине Дона отражалась его опаловая тень.

Мелеховский двор – на самом краю хутора. Воротца со скотиньего база ведут на север к Дону. Крутой восьмисаженный спуск меж замшелых в прозелени меловых глыб, и вот берег: перламутровая россыпь ракушек, серая изломистая кайма нацелованной волнами гальки и дальше – перекипающее под ветром вороненой рябью стремя Дона. На восток, за красноталом гуменных плетней, – Гетманский шлях, полынная проседь, истоптанный конскими копытами бурый, живущо́й придорожник, часовенка на развилке; за ней – задернутая текучим маревом степь. С юга – меловая хребтина горы. На запад – улица, пронизывающая площадь, бегущая к займищу.

В предпоследнюю турецкую кампанию вернулся в хутор казак Мелехов Прокофий. Из Туретчины привел он жену – маленькую, закутанную в шаль женщину. Она прятала лицо, редко показывая тоскующие одичалые глаза. Пахла шелковая шаль далекими неведомыми запахами, радужные узоры ее питали бабью зависть. Пленная турчанка сторонилась родных Прокофия, и старик Мелехов вскоре отделил сына. В курень его не ходил до смерти, не забывая обиды.

Прокофий обстроился скоро: плотники срубили курень, сам пригородил базы для скотины и к осени увел на новое хозяйство сгорбленную иноземку-жену. Шел с ней за арбой с имуществом по хутору – высыпали на улицу все, от мала до велика. Казаки сдержанно посмеивались в бороды, голосисто перекликались бабы, орда немытых казачат улюлюкала Прокофию вслед, но он, распахнув чекмень, шел медленно, как по пахотной борозде, сжимал в черной ладони хрупкую кисть жениной руки, непокорно нес белесо-чубатую голову, – лишь под скулами у него пухли и катались желваки да промеж каменных, по всегдашней неподвижности, бровей проступал пот.

С той поры редко видели его в хуторе, не бывал он и на майдане. Жил в своем курене, на отшибе у Дона, бирюком. Гутарили про него по хутору чудно́е. Ребятишки, пасшие за прогоном телят, рассказывали, будто видели они, как Прокофий вечерами, когда вянут зори, на руках носил жену до Татарского ажник кургана. Сажал ее там на макушке кургана, спиной к источенному столетиями ноздреватому камню, садился с ней рядом, и так подолгу глядели они в степь. Глядели до тех пор, пока истухала заря, а потом Прокофий кутал жену в зипун и на руках относил домой. Хутор терялся в догадках, подыскивая объяснение таким диковинным поступкам, бабам за разговорами поискаться некогда было. Разно гутарили и о жене Прокофия: одни утверждали, что красоты она досель невиданной, другие – наоборот. Решилось все после того, как самая отчаянная из баб, жалмерка Мавра, сбегала к Прокофию будто бы за свежей накваской. Прокофий полез за накваской в погреб, а за это время Мавра и разглядела, что турчанка попалась Прокофию последняя из никудышных…

Спустя время раскрасневшаяся Мавра, с платком, съехавшим набок, торочила на проулке бабьей толпе:

– И что он, милушки, нашел в ней хорошего? Хоть бы баба была, а то так… Ни заду, ни пуза, одна страма. У нас девки глаже ее выгуливаются. В стану – перервать можно, как оса; глазюки – черные, здоровющие, стригеть ими, как Сатана, прости Бог. Должно, на сносях дохаживает, ей-бо!

– На сносях? – дивились бабы.

– Кубыть, не махонькая, сама трех вынянчила.

– С лица-то? Желтая. Глаза тусменныи, – небось не сладко на чужой сторонушке. А ишо, бабоньки, ходит-то она… в Прокофьевых шароварах.

– Ну-у. – ахали бабы испуганно и дружно.

– Сама видала – в шароварах, тольки без лампасин. Должно, буднишние его подцепила. Длинная на ней рубаха, а из-под рубахи шаровары, в чулки вобратые. Я как разглядела, так и захолонуло во мне…

Шепотом гутарили по хутору, что Прокофьева жена ведьмачит. Сноха Астаховых (жили Астаховы от хутора крайние к Прокофию) божилась, будто на второй день Троицы, перед светом, видела, как Прокофьева жена, простоволосая и босая, доила на их базу корову. С тех пор ссохлось у коровы вымя в детский кулачок, отбила от молока и вскоре издохла.

В тот год случился небывалый падеж скота. На стойле возле Дона каждый день пятнилась песчаная коса трупами коров и молодняка. Падеж перекинулся на лошадей. Таяли конские косяки, гулявшие на станичном отводе. И вот тут-то прополз по проулкам и улицам черный слушок…

С хуторского схода пришли казаки к Прокофию.

Хозяин вышел на крыльцо, кланяясь.

– За чем добрым пожаловали, господа старики?

Толпа, подступая к крыльцу, немо молчала.

Наконец один подвыпивший старик первый крикнул:

– Волоки нам свою ведьму! Суд наведем.

Прокофий кинулся в дом, но в сенцах его догнали. Рослый батареец, по уличному прозвищу – Люшня, стукал Прокофия головой о стену, уговаривал:

– Не шуми, не шуми, нечего тут. Тебя не тронем, а бабу твою в землю втолочим. Лучше ее уничтожить, чем всему хутору без скотины гибнуть. А ты не шуми, а то головой стену развалю!

– Тяни ее, суку, на баз. – гахнули у крыльца.

Полчанин Прокофия, намотав на руку волосы турчанки, другой рукой зажимая рот ее, распяленный в крике, бегом протащил ее через сени и кинул под ноги толпе. Тонкий вскрик просверлил ревущие голоса.

Прокофий раскидал шестерых казаков и, вломившись в горницу, сорвал со стены шашку. Давя друг друга, казаки шарахнулись из сенцев. Кружа над головой мерцающую, взвизгивающую шашку, Прокофий сбежал с крыльца. Толпа дрогнула и рассыпалась по двору.

У амбара Прокофий настиг тяжелого в беге батарейца Люшню и сзади, с левого плеча наискось, развалил его до пояса. Казаки, выламывавшие из плетня колья, сыпанули через гумно в степь.

Через полчаса осмелевшая толпа подступила ко двору. Двое разведчиков, пожимаясь, вошли в сенцы. На пороге кухни, подплывшая кровью, неловко запрокинув голову, лежала Прокофьева жена; в прорези мученически оскаленных зубов ее ворочался искусанный язык. Прокофий, с трясущейся головой и остановившимся взглядом, кутал в овчинную шубу попискивающий комочек – преждевременно родившегося ребенка.

Жена Прокофия умерла вечером этого же дня. Недоношенного ребенка, сжалившись, взяла бабка, Прокофьева мать.

Его обложили пареными отрубями, поили кобыльим молоком и через месяц, убедившись в том, что смуглый турковатый мальчонок выживет, понесли в церковь, окрестили. Назвали по деду Пантелеем. Прокофий вернулся с каторги через двенадцать лет. Подстриженная рыжая с проседью борода и обычная русская одежда делали его чужим, непохожим на казака. Он взял сына и стал на хозяйство.

Пантелей рос исчерна-смуглым, бедовым. Схож был на мать лицом и подбористой фигурой.

Женил его Прокофий на казачке – дочери соседа.

Показать панель управления

Комментарии • 70

Я один заметил Жигули в кадре🤣

Сокол классный персонаж, в мультсериале вообще лутший, он единственный друг Халка в его зеленой ипостаси- все остальные считают Халка монстром и лишь используют его силу- Сокол дружил с ним искренне! Жаль что он потеряет семью и его характер испортиться(

0:21-1:05 Да он чертов мативатор!

тут Ванда еще не представляет что в будущем в соляново отпиздит таноса

Как тор женщине плечо не вырвал когда ее резко бросил

3:17 там ваз 2107 чё делает

нормально так баба на 1:49 должна была у мереть от помощи Тора)
у нееж там весь позвоночник разорвало бы)

Клинт такой Клинт, хорошая команда вышла тогда из него и близнецов

-Догоняй, пенсионер
-Убить что-ли его. по тихому. Мол пал смертью храбрых, сам видел)) Альтрон пристрелил, ну там вечная слава, ушёл в рассвете..

@• KOTE • это точно)

@FF Ⴁᗫ•ᏴᎧᎶ࿐ Афигетьб.. Клинт предсказатель!

Причем, все так и произошло, пал смертью храбрах, он сам видел, как альтрон пристрелил

• KOTE • лучший момент 😂😂😂😂

"Убить его что ли? По тихому. Мол, пал смертью храбрых, сам видел. Альтрон пристрелил, ну там вечная слава, ушел в расцвете. " Господи, я его обожаю. Хотя жаль что, эта шутка оказалась, правдой.

Знаете на какой бы фильм я сходил Соколиный глаз vs. Дедшота ооочень интересно кто из них победит ведь оба никогда не промахиваются.

1:29 папа тут город поднимается воздух и мост разрушен что будем делать.
Заткнис тупица я тут думаю как сказать твоей маме что я сметану забыл купить. 😂😂

Ахахахах "мол пал смертью храбрых, вечная слава, ушел в рассвете" ору емае

Она в Финале чуть Таноса не разъебала

божечки, это восхитительно, они тут как отец и дочь

Кто из 2019 и клинт самый сильный герой

Последние секунды эпичные

Клинт говорит. УПАЛ СМЕРТЬЮ ХРАБРЫХ САМ ВИДЕЛ АЛЬТРОН ПРИСТРЕЛИЛ . А ПОТОМ АЛЬТРОН ПРИСТРЕЛИЛ РТУТЬ ИЗ САМОЛЕТА ЩИТА И ОН УМИРАЕТ ХРАБРОЙ СМЕРТЬЮ НА ГЛАЗАХ У КЛИНТА. СОВПАДЕНИЕ НЕ ДУМАЮ.

3:20 мой любимый момент.

Ну а хули нам лучникам

3:15 это там жигули стоит.

С 3:20 до конца видео ржу не могу 😂😂😂😂😂

Пиздец на0ой блять

Так вот кто сглазил Ртуть

А ведь сейчас Тор Альтрона один бы на изи поимел

Он и тогда это мог, и Ванда могла, тем более с братом. Но. при таком раскладе фильм не снимешь)

1:45 - да кэп должен был руку оторванную поймать 😂😂😂

@Terem ok дело не в инерции , тор её запустил с такой силой , что сухожилия , кости , мышцы и т.д. просто не выдержали бы силы

Хреново у тебя с понятием инерции

*Не важно кто-ты, что-ты.*
*Если ступишь за порог - Считай ты Мститель*

*Если ступишь за порог - Считай ты Мститель*

Аааап так щит кэпа притягивается

Тор так швырнул ту бабёнку, что ей должно было руку оторвать.

И у кэпа была бы психическая травма, поймав оторванную руку

Глаз сокола блять, накаркал

1:31 вот хули люди в машине сидят когда там мессиво

Американцы они такие

1:49 при такой сили ей бы уже давно руки оторвали бы :/

Простая стрела пробивает металл насквозь.

Если бы у шоколадного глаза была винтовка и пара писталетов, его эффективность была бы намного выше. Там боги, суперлюди, роботы а он с луком выебывается. Все равно что с ножом победить танк.

В этом и есть вся суть Соколиного глаза

@Lizi Sichinava
Согласен. Клинт мой любимый мститель)
Но про Нат говорят так потому что у неё всё-таки оружие посовременней будет)

А у Чёрной Вдовы? Знаете, все вечно говорят, что от Соколиного Глаза толку мало, ведь у него там суперсил и супероружия нету. А Черная Вдова такой же обычный человек, а её все любят. Несправедливо как то

с его меткостью, умом, он может метнуть нож в дуло танка, при выстреле снаряд взорвется в дуле, танку придет пиздец , все ум, не важно лук у него или что то еще, это лишь приспособление, само оружие это сам он

С ножом не знаю, а вот с топором танк побеждали:)

только сейчас пересматривая увидел что там жигули и нивы даже есть)))))

2:27 что там делает бензовоз "НАФТА" ?))))))))ахахахха что это?! ))

Лук, да стрелы, а без них проиграли Таносу))

Ну конечно. Он же талисман команды

Догоняй пенсионер)
Пристрелить его что ли?

Danya Shaurma 3Просто один разум ,продолжили друг за другом фразу

Мол пал смертью храбрых сам видел… Альтрон пристрилил …Вечная слава и всё такое

Как же не хватало его стрел в вб которые ломают все даже вибраниум

@HaVai вот эти заборы можно и рукой согнуть я сейчас серьёзно)

@HaVai Алёша это тонкий металл а у Альтрона было толстое железо толще чем у машин + Клинт ещё и попадал в не защищеные части тела

@Канал Дисплей :D, ой, а я забор железный с лука сломал) я сейчас серьезно)

Канал Дисплей :D Вибраниум обломали Вижн, Старк и Тор. Ванда легко прорвала не поврежденную часть Альтрона своим телекинезом. Танос вырвал камень разума из лба Вижна, который состоит из Вибраниума.

Вибраниум нельзя сломать стрелами его вообще не чем нельзя разрушить
Клинт убивал все го лишь простых роботов
И метал можно разрушить стрелами Клинта а простыми нельзя

3:14 а у нас нет их тут как грязью.

2:33 Тор как ты мне надоел.

Клинт, ты хренов пророк!

Кто хочет силу камня реальностьи?

Много кто хотят

Вдохновляющая речь и я выбираю пожалуй остался и подождать ртуть

Капитан Америка и Тор такой хороший дуэт получается

И Старк тоже классный, трио классное- железный,капитан,Тор

"Мол пал смертью храбрых. Сам видел " 😂😂😂😂😂😂😂😂😂😂

Напоминает момент из "повелителя бури", где герой Макі хочет подорвать героя Реннера, мол иногда они сами собой взрьіваются

А ведь правду, сказал, про Альтрона и смерть храбрых((((

@Уличные Драки согласна, но в вб и так было слииишком много персонажей сразу. Поэтому, надеюсь увидеть его в следующей части 💔

вб была крутой, но с этим лучником стали бы в разы круче

3:19 гляньте на машину

@Фоат Сиразеев скорее одна из республик бывшей Югославии, раз там так Старка не любят. Судя по всему, в прошлом он продавал оружие для "миротворческой операции" НАТО в Сербии.

fol ich Заковия.

Соковие-вымышленная страна, граничащая с Россией. К тому же она довольно бедная и поэтгму видеть там советские автомобили не удивительно

Действительно бред, роботов из лука крошить) если бы альтрон не был бракованным, то он бы их как минимум из железа сделал, а не из бумаги)

Идиоты Вы Рэмбо 3 смотрели где он в Афгане будет луком убивать, а в конце фильма стрелой вертолет ми-28 взорвет. Уже тогда в Советское время американцы разрабатывали лук и стрелы не острым наконечником, а капсулой куда вставлялась бомба и это было грозным оружием. Лук в лесу опаснее чем тот же ак-47, если с ак ебашить, то можно определить откуда стреляют и визуально и по слуху..Но вот стреляющего из лука в полной темноте в лесу засевшего в кустах практически нереально засечь, пока вы его определите местонахождение, он пол команды перестреляет, к тому же Рэмбо применял тактику выстрел смена местоположения, таким образом он больше 100 человек убил.

ZUF FanOneDi А он и не говорил, что ему не нравиться.

Читайте также: