Работа во фсин плюсы и минусы

Опубликовано: 07.05.2025

УФСИН – это Федеральная Служба Исполнения Наказаний. Данный орган относится к исполнительной власти и контролируется Министерством Юстиции. К учреждениям данной системы, непосредственно осуществляющим наказания, относятся исправительные и воспитательные колонии, следственные изоляторы.

Работа в УФСИН является государственной службой. В нашей стране служба государству считается почетной и престижной. Для того, чтобы устроиться на работу в учреждение уголовно-исполнительной системы, необходимо пройти серьезный отбор. Для этого нужно не иметь судимостей, выполнить множество психологических тестов, сдать физические нормативы. Мужчины, чтоб иметь возможность трудоустройства в колонию или СИЗО, должны отслужить в армии. Стоит ли проходить такой непростой путь и устраиваться в учреждение УФСИН? Рассмотрим плюсы и минусы службы.

Плюсы службы в уголовно-исполнительной системе

Льготная пенсия. Работники системы УФСИН имеют право выйти на пенсию раньше. Основанием для получения льготной пенсии является наличие выслуги в размере 20 лет. Служащий также имеет право на оформление пенсии, если он: уже достиг возраста 45 лет; имеет стаж работы в уголовно-исполнительной системе больше 12,5 лет; общий трудовой стаж более 25 лет.
Возможность карьерного роста. В зависимости от того, на какую должность устраивается человек, служба в УФСИН может начаться как со звания рядового, так и с более высокого звания. Если соискатель имеет высшее специальное образование, то он может претендовать сразу на звание лейтенанта. Далее, в процессе службы, сотруднику присваиваются очередные звания. За отдельные заслуги и достижения может быть присвоено и внеочередное звание. Работая в данной государственной системе, практически невозможно трудиться всю жизнь на одной и той же должности. Если сотрудник служит добросовестно и долго, то он обязательно продвинется по службе.
Рост зарплаты соотносится с увеличением выслуги лет. Для работников УФСИН предусмотрены различные надбавки к окладам, но наиболее ощутимая – надбавка за выслугу лет. Это означает, что, чем больше стаж работы в уголовно-исполнительной системе, тем выше зарплата.
Социальные гарантии. Детям работников УФСИН предоставляются внеочередные места в детских садах. Также можно воспользоваться правом частичной компенсации стоимости путевки в детский лагерь. Каждый сотрудник имеет право воспользоваться санаторно-курортным лечением в санаториях УФСИН. Путевка предоставляется бесплатно после лечения в госпитале или в период реабилитации после травмы. Отдых в санатории без показаний частично оплачивается работником. Если сотрудника перевели на новое место службы, то ему выплачивается ежемесячная денежная компенсация для оплаты съемного жилья.
Страхование жизни и здоровья сотрудников. В случае получения травмы во время прохождения службы, пострадавшему выплачивается компенсация, покрывающая расходы на лечение и реабилитацию.
Предусмотрены дополнительные дни к отпуску для тех, кто имеет большой стаж. Для тех работников, кто служит 10 лет и больше, предусмотрено увеличение продолжительности отпуска.

Минусы работы в учреждениях УФСИН

Служба в колониях и СИЗО опасна. Работники тюрем каждый день контактируют с преступниками. Эти люди уже нарушали закон и потенциально опасны. Известно много случаев нападения заключенных на сотрудников УФСИН с целью побега или в знак протеста. Хоть при поступлении на службу работники отрабатывают приемы самообороны и большинство получает в пользование оружие, все же работа в данной системе непредсказуема и заставляет сотрудника каждый день рисковать своим здоровьем и жизнью.
Есть риск заразиться туберкулезом. В колониях и следственных изоляторах содержатся, в большинстве своем, люди с низким социальным статусом. Среди заключенных много больных туберкулезом, гепатитом, ВИЧ. Несмотря на то, что в учреждениях УФСИН имеются медицинские части, больные туберкулезом изолируются от остальных в СИЗО и содержатся в специальных колониях, риск получить это заболевание у сотрудников все равно есть.
Сравнительно невысокая оплата труда. Несмотря на то, что работа в учреждениях УФСИН трудная и опасная, зарплату сотрудники получают довольно скромную. К примеру, зарплата рядового инспектора с учетом всех надбавок на сегодняшний день не превышает 18 000. Начальники отделов зарабатывают около 30-35 000. Конечно, чем выше выслуга и звание, тем больше и сумма выплат, но не каждый сможет ждать и работать в непростых условиях, получая небольшую зарплату.
Риск профессиональной деформации. Работая в колонии или следственном изоляторе, человек каждый день попадает в безрадостную обстановку. Тюрьма накладывает отпечаток как на заключенных, так и на сотрудников, если они долго работают в учреждении. Здесь каждый день похож на предыдущий: однообразный серый пейзаж с колючей проволокой, сотрудники в одинаковой форме, распорядок дня. Все это угнетает. Постоянно принимая жалобы осужденных и видя их отчаяние, сотрудники могут потерять способность сострадать и сочувствовать. Однако, профессиональной деформации можно избежать, если уметь вовремя переключаться и получать положительные эмоции от простых вещей: вечеров с семьей, встреч с друзьями, занятий спортом. В противном случае работник тюрьмы рискует пристраститься к алкоголю. К сожалению, верность этой пагубной привычке – не редкость среди работников УФСИН.
В большинстве российских тюрем наблюдается дефицит кадров. Из-за этого многим сотрудникам приходится работать сверхурочно. Выход на работу в выходные и дополнительные суточные дежурства еще больше осложняют и без того непростые условия службы.

Итак, оценив все плюсы и минусы службы в УФСИН, понимаешь, что подойдет она не каждому. Но психологически устойчивые, сильные духом и оптимистично настроенные люди могут найти себя на этой работе.

Работать в Федеральной Службе Исполнения Наказаний - довольно сложно, но практично. Это государственная служба. Соответственно, сотрудники получают достойную заработную плату. Льготы. И полный социальный пакет.

Мы расскажем об особенностях службы во ФСИН.

Чем занимаются сотрудники ФСИН?

На сотрудников Федеральной Службы Исполнения Наказаний возложена ответственность по содержанию преступников под стражей. Они должны следить за тем, чтобы люди, нарушившие закон, понесли за него ответственность. Не сбежали из тюрьмы.

Работа сложная в психологическом плане. Однако, она имеет свои преимущества.

Что нужно для трудоустройства во ФСИН?

Чтобы начать работать во ФСИН, подросток должен быть подготовленным. Как физически, так и морально. Последнее очень важно. Поскольку ему предстоит работать с криминальными элементами. Которые совершают ужасные поступки. И ведут себя довольно жутко.

Как происходит отбор во ФСИН?

Сначала с соискателем проводят собеседование. Там ему задают стандартные вопросы, как при найме на работу в обычное учреждение. После этого, в случае успешного прохождения интервью, соискателя отправляют к психологу. Тот проводит с ним беседу. Выясняет, сможет ли соискатель работать в криминальной среде. Не сломается ли под давлением преступников.

После этого тинейджера отправляют на полиграф. Задают ему различные вопросы. И выясняют подробности о жизни соискателя.

Когда проверка на детекторе лжи успешно пройдена, специалисты ФСИН начинают проверять, с кем общается подросток. Нет ли среди его друзей/знакомых преступников. Или потенциально опасных для службы во ФСИН связей.

Если подросток успешно пройдет все тесты, то его примут в государственную структуру.

Требования к кандидатам, которые планируют устроиться на службу во ФСИН

К соискателям, которые планируют устроиться на службу во ФСИН, предъявляется ряд требований:

Совершеннолетие. Соискателю должно быть минимум восемнадцать. Лиц моложе этого возраста во ФСИН не принимают.
Крепкое здоровье. Причём, не только физическое, но и психологическое.
Отсутствие судимостей. Лица, на которых была наложена уголовная ответственность (даже условная), во ФСИН служить не могут.
Умение следовать приказам начальника. Знать правила поведения с преступниками. Соблюдать ограничения и запреты, которые прописаны в уставе государственной структуры.

Как устроиться во ФСИН в офицерский состав?

Соискатель может устроиться во ФСИН на должность офицера. Однако, для этого он в обязательном порядке должен закончить университет. Иметь диплом педагога, психолога, юриста. Или закончить военную и другие специальности. В этом случае соискатель может претендовать на любую офицерскую должность. В том числе, и начальника отряда.

Во ФСИН можно устроиться даже на гражданские специальности

Федеральной Службе Исполнения Наказаний периодически требуются сотрудники по гражданским специальностям. Таким, как:

Бухгалтер.
Доктор.
Специалист, разбирающийся в электротехнике.

И многие другие специалисты.

Работать во ФСИН - безопасно

Многие молодые люди проявляют желание к тому, чтобы начать служить во ФСИН. Но потом начинают сомневаться в том, что это будет правильным решением. Потому, что боятся за свою безопасность.

Беспокоиться об этом не стоит. Система защиты сотрудников от физических контактов с преступниками работает отлажено. Подростку предстоит следовать инструкциям. И, в конечном итоге, ничего страшного не случится. Никто из заключенных не сможет сделать с подростком ничего плохого.

Если происходит какой-либо форс-мажор, то к месту происшествия сбегаются охранники. И быстро прекращают нападение злоумышленников. При этом, к месту происшествия охрана прибегает за кратчайший срок. За одну-две минуты.

Сотрудникам ФСИН дают возможность бесплатно закончить университет

Работники ФСИН имеют возможность начать учиться в университете. Бесплатно. За счёт государства.

Они смогут совмещать работу и учебу. Например, учиться в университете на заочном отделении. Или на очном, но по вечерам.

Государство предоставляет сотрудникам ФСИН возможность повысить свою квалификацию. Чтобы претендовать на более высокую должность. И, как следствие, на увеличение заработной платы.

Однако, если сотрудник учится в университете за счет государства, то заключает с ним контракт. В рамках которого, должен будет в обязательном порядке проработать во ФСИН несколько лет.

Сотрудникам ФСИН помогают с жильем

Работники государственной структуры имеют возможность завладеть квартирой. Когда сотрудник отработает в органе десять лет, то может занять место в очереди на получение средств для покупки жилья. Или на получение самой квартиры.

При этом, очередь двигается довольно быстро. Не стоит на месте годами. Следовательно, в будущем у подростка будет возможность получить квартиру абсолютно бесплатно.

Как ни странно, во ФСИН работает и молодежь

Статистика показывает, что ФСИН привлекателен в плане работы не только для людей среднего возраста. Но и для молодежи. 25% сотрудников государственного органа - мужчины в возрасте до тридцати лет. Это свидетельствует о том, что работа интересная.

Работать во ФСИН - интересно

У жителей России сложился стереотип о том, что работать в тюрьме - ужасно. Что это сильно давит на психику. Что нужно выполнять много монотонной работы. И многое другое.

Это не так. В большинстве тюрем регулярно организовываются специальные мероприятия для сослуживцев. Здесь проводят корпоративы с КВНом, конкурсами и огромным количеством концертов. Для детей сослуживцев администрация тюрьмы организовывает различные мероприятия. Развлекает их.

С сотрудниками ФСИН всегда работают психологи

В каждой тюрьме есть профессиональные психологи. Они регулярно занимаются с сотрудниками ФСИН. Общаются с ними. Следят за тем, чтобы у них не было стресса, депрессии. И чтобы они не выгорели в профессиональном плане.

Также, психологи отслеживают состояние сотрудника на предмет того, когда его можно будет повысить. Если он отлично справляется со своей службой и любит работу, то его с радостью переведут на более высокую должность.

Получить продвижение по службе, работая во ФСИН, очень просто. Если проявлять себя с хорошей стороны, то подросток сможет быстро занять более высокую должность. И в будущем сможет стать даже начальником тюрьмы.

Льготы сотрудников ФСИН

Каждый работник Федеральной Службы Исполнения Наказаний имеет специальную страховку. И отличный социальный пакет. Заработная плата у сотрудников ФСИН довольно высокая. При этом, она стабильно выплачивается. Без задержек.

Преимуществом работы во ФСИН является то, что можно в раннем возрасте выйти на пенсию. Всего через двенадцать лет службы. Дело в том, что один год работы в тюрьме приравнян к полутора годам.

Вакансии во ФСИН открыты во всей России. Найти работу можно практически в любом регионе.

Кому могут отказать в принятии на службу во ФСИН?

Работать во ФСИН не смогут граждане, которые:

Обладают видом на жительство в другой стране. Или иной документ, который позволяет гражданину свободно жить на территории чужого государства. В течение длительного времени.
Замешаны в уголовном деле. Проходят по нему, как подозреваемые. Или как обвиняемые.
Регулярно, за год до того, как поступить во ФСИН, получали штрафы за административные нарушения. И повторно совершали их.
Были осуждены в уголовном порядке. Но с них были сняты обвинения по амнистии, истечению срока давности, благодаря примирению с истцом, и другими случаями.
Отказываются следовать порядку, установленному в тюрьме. Не принимают свои права и обязанности. Не хотят соблюдать запреты. Не хотят принимать тот факт, что в случае совершения противоправных действий могут понести уголовную ответственность.
Отказываются предоставлять разрешение об обработке их личных данных при приеме на работу. Последние необходимы для проверки человека.
Не имеют гражданства Российской Федерации. Служить во ФСИН могут только постоянные жители страны.

Заключение

Работа во ФСИН подойдет не для всех. Она довольно непростая. Сложная в психологическом плане. И монотонная. Однако, благодаря, в том числе, и ФСИН, мы можем чувствовать себя в безопасности. Потому, что преступники находятся в крепких руках.

Если подросток хочет поступить на службу сюда, то пусть в обязательном порядке взвесит все плюсы и минусы. И только после этого начинает работать по специальности.

Вроде бы тюрьма — не курорт, но ведь и не камера пыток. Почему условия там очень жестки и жестоки? Тем более, ведь зачастую подследственных суд в итоге оправдывает, наказывает условно или штрафом. Почему условия жизни сотрудников зачастую даже хуже, чем у арестантов? Почему в тюрьмах медицина практически отсутствует?

На эти вопросы главы медиахолдинга "Правда.Ру" Вадима Горшенина в передаче "Жизнь как она есть" ответил политолог и бывший заключенный Петр Милосердов.

Читайте начало интервью:

Что особенно поражает в СИЗО

— Петр, всем известно, что тюрьма не курорт, но что вас в СИЗО особенно поразило?

— Резануло огромное количество по большей части случайных людей, которые сидят по 228-й статье.

Еще раз подчеркну, это наркопотребители, они сами это не скрывают, но они не являются ни крупными продавцами, ни руководителями каких-то сетей по распространению, даже и распространителями по большому счету не являются. Это первое.

Второе, конечно, кто работает в УФСИН? Давайте называть вещи своими именами. УФСИН — это кадровый тупик. Это кадровый тупик, это такое силовое ведомство, куда берут работать тех, кого не взяли практически никуда.

Как живут сотрудники УФСИН

Средняя зарплата по Москве у прапорщика этой службы — 25 тысяч. Никаких премий там нет. Там есть какие-то мелкие льготы, дают подъемные на квартиру, но они нищенские.

Поэтому сотрудники снимают квартиру вскладчину, там спят вповалку эти сотрудники УФСИН. Как правило, это приезжие, очень бедные люди.

Отсюда, кстати, и идут преступления, связанные с коррупцией.

Понятное дело, там им предлагают телефон принести за 50 тысяч. Это же два его месячных оклада. И люди рискуют, на это идут.

— Совершенно понятно, что самая большая беда на самом деле (много разговаривал с сотрудниками и руководством УФСИН) — люди туда не идут. Условно говоря, из москвичей в московских СИЗО если пять процентов есть, то это хорошо.

— В основном там работают люди, которые приезжают из регионов и не могут найти другой работы. И, естественно, они снимают одну комнату сразу на несколько человек. Условия их жизни практически не отличаются от условий содержания заключенных.

— Во многом это справедливо.

Сотрудники УФСИН сами говорят: "Мы тут вместе с вами сидим".

А потом я и сам вижу, что они едят на самом деле те же пайки, которые арестованным дают, и свои сухпайки с абсолютно несъедобной пищей. Она хороша только тем, что долго хранится. Есть, конечно, ее тяжело. Но они ее едят.

Это нищие люди, которые пошли ради того, что у них идет стаж 1,5 за опасную службу, чтобы побыстрее выйти на пенсию.

Конечно, в каком-то смысле их даже жалко. Но жалко и арестантов, на которых они зачастую вымещают все свое зло и недовольство.

— Понятно, что если люди сами живут в скотских условиях, то они не будут хорошо относиться к людям, которые зависят от них. Когда мы — ОНК — приходим, начинаем проверять что-то, то сотрудники искренне удивляются, что мы недовольны условиями содержания заключенных. Они говорят: "Мы сами-то живем так же и даже хуже, и никто даже не проверяет, как мы живем, а за ними смотрят".

— Конечно. В УФСИН жуткий некомплект. Существует такая легенда, в нее верят и рассказывают многие арестанты, что численность арестантов выгодна УФСИНу, потому что чем больше сидит людей, тем больше УФСИН получает на них денег и т. д. Нет.

Это на самом деле полная ерунда, потому что в УФСИН жуткий недокомплект людей.

Они не могут управляться с тем количеством арестантов, которое есть. Я слышал от очень многих офицеров УФСИН такую фразу: "Когда, наконец, судьям объяснят, что хватит сажать". Потому что, действительно, забивают изоляторы по легким статьям.

СИЗО забиты, следить за арестантами некому

Если, например, у человека нет московской прописки, он за кражу все равно поедет в изолятор. Там ущерб — всего пять тысяч рублей. По большому счету, в итоге и суд может дать штраф или "условку".

Но если обвиняемый не прописан в Москве, он будет сидеть в СИЗО шесть-семь месяцев.

Виноваты, на самом деле, суды, которые просто забивают изоляторы людьми.

— Судей нечасто сажают. Если бы их самих сажали чаще, то они, наверное, понимали бы, что делают и почему это неправильно. Я видел в "Матросской тишине", по крайней мере, что не хватает людей следить за камерами на этажах.

Самая больная тема СИЗО — медицина

И там работает всего один человек в больнице на четыре тюремных этажа. Поэтому если кому-то стало плохо, то никакой реальной медицинской помощи он не получит.

— Медицина — очень больная тема в СИЗО. И, конечно, болеть в тюрьме — это непозволительная роскошь.

Хотя в тюрьме как раз очень сильно портится здоровье, потому что люди сидят, опять-таки, в маленьких камерах из-за переполненности. Камеры маленькие, нет пространства, поэтому начинают тут же страдать (я по себе быстро заметил) спина и суставы. Это там практически у всех.

Соответственно, с прогулками там тоже бывает беда, выводят в маленький дворик, размером десять квадратных метров. Как ты в нем погуляешь?

Я там старался заниматься физкультурой и спортом, и у меня в камере была для этого возможность.

Но сама по себе тюрьма очень негативно влияет на здоровье — это, конечно, факт. И медицина там — это очень больная история.

Беседовал Вадим Горшенин

К публикации подготовил Юрий Кондратьев

Быстрые новости в Telegram-канале Правды.Ру. Не забудьте подписаться, чтоб быть в курсе событий.

Сотрудники Федеральной службы исполнения наказаний России находятся под "колоссальным психологическим давлением". Об этом заявил заместитель главы ведомства Валерий Максименко. По его словам, это происходит из-за того, что работникам колоний и СИЗО приходится постоянно общаться с преступниками и получают они за эту работу небольшие деньги.

"Недавно правозащитник Андрей Бабушкин сказал, и я с ним согласен, что, посещая колонии и СИЗО, он видит моральную усталость и моральный износ сотрудников, даже молодых. В их глазах такая тоска, такая безнадега", – заявил Валерий Максименко в большом интервью агентству "Интерфакс". По его словам, сотрудникам ФСИН приходится за небольшую зарплату каждый день взаимодействовать с преступниками: "социально неблагополучными, обозленными на жизнь и проецирующими свои чувства и эмоции на окружающих", и поэтому они испытывают "колоссальное психологическое давление". Замначальника ФСИН отметил, что психологи в 2018 году провели более 180 тысяч индивидуальных консультаций с сотрудниками ФСИН и свыше 360 тысяч обследований.

Еще одна серьезная проблема для работников исправительных учреждений и следственных изоляторов – рост числа нападений со стороны заключенных, считает Максименко. По его словам, отчасти это связано с тем, что сотрудники не хотят применять спецсредства, когда это необходимо, поскольку потом им придется обосновывать это перед следователями и прокурорами, а "ещё и под уголовное дело можно попасть".

По мнению руководителя юридического департамента Фонда "Русь сидящая" Алексея Федярова, работники исправительных учреждений добровольно выбирают себе такую работу, любят ее и едва ли могут испытывать эмоциональное выгорание. Юрист считает, что за этими заявлениями Валерия Максименко стоит задача получить средства на расширение психологической службы ФСИН.

– Расскажу одну историю. Было это в 2015 году в ИК-13 Нижнего Тагила (Федяров был осужден на 4,5 года по обвинению в мошенничестве и отбывал наказание в колонии Нижнего Тагила. – РС). Один из "нарядчиков" (а "нарядка" – это отдел организации труда заключенных, туда берут относительно грамотных людей) приходит утром, работал в ночную смену, завтракает, и тут объявляют обход руководства. Смотрим в окно барака – за 120 килограммов далеко ушли, огромные. Он смотрит на них и говорит: "Смотри, я теперь знаю, почему они такие. Они стресс заедают". Я говорю: "Какой стресс?" А он, оказывается, всю ночь писал для одного из сотрудников, который учился в академии на тот момент, реферат на тему "Эмоциональное выгорание сотрудников ФСИН". Видимо, был такой выгоревший, что даже написать сам не мог.

Эта тема модная, да, они любят об этом поговорить. Но какое эмоциональное выгорание? Они все там работают добровольно. Выгореть можно на работе, которую ты ненавидишь, но на которой вынужден работать. А они приходят туда, работают 12–15 лет и становятся пенсионерами. Они за свое место держатся, они переживают, если их увольняют. Это любимая работа, а на любимой работе невозможно выгореть. Но, зная высказывания Максименко, я просто их отслеживаю уже давно, за каждым подобным высказыванием стоит рациональное зерно, это очень умный человек. Я думаю, сейчас у них стоит вопрос о выбивании бюджета для сотрудников психологической службы и они хотят расширить этот штат.

– И это чтобы как-то прикрыть шум после истории в Ярославле?

– Какой шум? Вы думаете, кого-то волнует во ФСИН сейчас история в Ярославле? История была, расследуется. Кого-то сняли из них? Нет. Проверка прошла, установили, что их вины нет. Что-то поменялось в системе? Да нет, конечно! Посмотрите, что в Омске творится. Людей просто уничтожают. Стали возбуждать дела, может быть, более массово по пыткам? Нет! Все абсолютно так же. Более того, намного сложнее стало возбудить дело в Следственном комитете, потому что сейчас следователи СК говорят: "А вы нам дайте видео. Вы же в Ярославле смогли дать видео, нам тоже дайте, тогда мы возбудим". Эта история отыграна и ушла в прошлое, осталось только наказать этих вот почти 20 человек, тех, кого привлекли к ответственности. И все, никаким жупелом она не стала. И вы даже не думайте, что кто-то в руководстве ФСИН из-за ярославской истории выгорит.

– Вы сказали, что люди, которые идут работать во ФСИН, делают это сознательно и с радостью. То есть это склонность какая-то психологическая, садистская?

– Это обычные люди. Вы читали Ремарка "Искру жизни"? Вот бюргеры. Сегодня они сидят и пью пиво, а завтра становятся нацистами, послезавтра они становятся той частью нацистов, которая работает в концентрационных лагерях и сжигает людей в печах. Потом они выходят на пенсию и доживают как-то свою жизнь. Каждый человек способен на это, в каждом человеке есть фашист. Они идут работать туда, потому что это, чаще всего, регионы очень бедные, где зарплата в 20–30 тысяч рублей считается хорошей, где на нее можно прожить, где о пенсии в 35 лет мечтает каждый заканчивающий школу подросток. И конечно, они туда идут, это абсолютно осознанный и добровольный выбор. И если на этой работе нужно иногда кого-то побить и попинать, так, конечно, они побьют и попинают, потому что все так делают. Измените эту систему, так чтобы там не били и не пинали, – они не будут бить и пинать, потому что все так делают. Они приходят работать в систему, которая насквозь, в корне прогнила и которая допускает только такие методы работы.

Я писал, что господину Максименко, который утверждает, что сравнивать ФСИН и ГУЛАГ нельзя, нужно просто уйти на оперативное внедрение на месяц. Посидеть на "центральной" пару недель и проехаться этапом до Тагила, пройти свердловскую ИК-20, понять, что такое этап, когда тебя выводят в туалет три раза в сутки, и когда в помещении стандартного купе едут 12–15 человек с баулами и в зимней одежде, ощутить на себе отношение конвоиров, ощутить на себе отношение в пересыльной тюрьме, потом – в карантине, где ему разъяснят, какая должность сколько стоит. Но он нам, прошедшим это все, рассказывает, что то, что мы видели, что мы испытали, не существует. Когда, к примеру, едешь этапом в этом купе, туда загрузили 10 человек, они друг на друге сидят, женщины пожилые, девушки, им ехать двое-трое суток, и выпускают их в туалет три раза в сутки, и когда больной женщине, например, нужно выйти, это что от эмоционального выгорания конвоир ее материт, костерит и всячески обзывает, предлагает ей сходить под себя? Это эмоциональное выгорание? Нет, это просто вот такой человек в такой системе. При этом всегда рядом стоит кто-то старший, рядом еще двое-трое человек, и никто никогда не сделает замечание. Это что, эмоциональное выгорание происходит? Нет, это такие люди. Но там есть реально адекватные люди, с которыми можно общаться, которые понимают, что все это не может так функционировать. Но они же сами таких коллег терпеть не могут, – считает Алексей Федяров.

Адвокат Вера Гончарова, представляющая интересы осужденных омских колоний, рассуждает о том, каков психологический и социальный портрет сотрудников Службы исполнения наказаний и почему люди, работающие в этой системе, избивают, унижают и пытают заключенных.

– Мне часто приходилось видеть, находясь в ожидании во дворе 7-й колонии в Омске, как толпятся кандидаты на должности сотрудников на собеседование или подают документы. У них полная определенность, они знают, куда идут, зачем идут, и я бы не сказала, что какая-то тоска или безнадежность в их глазах или в их мыслях прослеживалась. Наоборот, это удобное, надежное место, это место, где небольшая выслуга лет позволяет рано уйти на пенсию. В Омске многие таксисты рассказывали, что работали там, поскольку в Омске колоний очень много, и сейчас они – молодые люди вполне – и пенсию получают, и занимаются другими какими-то вещами. Понятно, что это работа нелегкая, но они идут туда сознательно. Однажды у меня был разговор с сотрудником колонии, мы говорили о том, что неплохо было бы иметь какую-то психологическую разгрузку, какую-то реабилитацию, перерыв в работе с заключенными, но это необходимо ровно так же и любому другому человеку. Например, адвокату, который так же работает и с осужденными, и с сотрудниками ФСИН, что тоже, в общем, непростой контингент.

– По вашим словам, большая часть сотрудников ФСИН идёт туда работать сознательно. Как бы вы могли охарактеризовать, кто эти люди по своему социальному статусу, происхождению, по каким-то психологическим характеристикам? Или это для кого-то бывает вынужденная работа?

– В таких местах, где, кроме колоний по большому счету, негде работать, например, как в Мордовии, – это вынужденное место работы. В системе исполнения наказаний работали отцы, деды, работают практически все родственники. В таких местах, как Мордовия, очень распространена семейственность, и потому что это дело семьи, и потому что больше негде работать. И работа там дает определенный социальный статус. В таких местах, как в Омске, где много колоний, тоже распространена семейственность и преемственность поколений в этой работе. Но не знаю, насколько это вынужденно, потому что Омск – это все-таки достаточно цивилизованное место, и там есть ещё где работать при желании. Можно получить другое образование, поехать в другой город.

Когда мы узнаем о том, что сотрудники начинают применять всякие недозволенные методы воздействия, тогда рождается вопрос: насколько люди, поступившие туда, имеют психическое нормальное здоровье и меняется ли оно и как, по мере работы со спецконтингентом. То, что рассказывают осужденные, иногда вызывает вопрос: насколько вообще нормальные в плане психики работают там люди? Я не могу дать ответ на этот вопрос. Либо это люди, которые пришли туда и имели предрасположенность, которая не была диагностирована при поступлении на работу, либо это что-то приобретенное в связи с влиянием среды, причем среды как осужденных, так и коллектива сотрудников. То, что необходима психологическая, психиатрическая помощь многим сотрудникам, – это факт.

– Вы имеете в виду эти случаи избиений, унижений, пыток?

– Да. Это случаи избиения, унижения, это ведь и угрозы сексуальным насилием, иногда воплощаемые угрозы. Это различные обряды унизительные, тоже связанные с сексуальными вещами. Этого очень много. Были бы важны и нужны исследования специалистов на эту тему, как так получается: это нормальные люди такими становятся или это люди, уже имея предрасположенность, идут именно туда и там воплощают свои какие-то комплексы, болезненные желания? И в связи с тем, что это безнаказанно, в связи с тем, что это поощряется молчанием и содействием других людей, оно приобретает чудовищные формы. Люди, которые испытали на себе такие угрозы сексуальным насилием или само насилие, они с этим живут дальше, и это не забывается. Мало того, что сотрудник, который это делает, он сам явно с покалеченной психикой, он калечит психику еще и другим людям. И потом этот человек живет рядом с нами, и трудно сказать, как отреагирует на какое-то слово, событие или действие такая искалеченная психика человека, побывавшего там, во что это выльется в нормальном обществе. Это страшно, – заключает Вера Гончарова.

В 2018 году особое внимание привлекла ситуация в Ярославской колонии №1. В июле "Новая газета" опубликовала видеозапись того, как сотрудники ФСИН избивают заключенного Евгения Макарова. Следственный комитет возбудил уголовные дела о превышении должностных полномочий против сотрудников колонии, по делу проходят более 15 человек. Заключённые и правозащитники жаловались на пытки и в других учреждениях системы ФСИН, в частности, во Владимирской и Омской областях. В октябре в омской колонии №6 произошёл бунт, как утверждается, в связи с жестоким обращением с заключёнными. Бывшие осужденные из этого региона рассказывали, как их избивали, подвешивали, угрожали изнасилованием, мочились на них, подсоединяли к телу и гениталиям провода и пускали ток.

Заместитель директора ФСИН Валерий Максименко заявлял, что, несмотря на многочисленные обвинения в издевательствах над заключёнными и ущемлении их прав, его ведомство некорректно сравнивать с существовавшим в советские времена ГУЛАГом. По его мнению, "те времена давно канули в Лету" и сейчас не наблюдается массовых репрессий, расстрелов, неправосудных приговоров и пыток. По словам Максименко, если кто-то из сотрудников ФСИН бьёт заключённых, речь идёт не о наследии ГУЛАГа, а о том, что "мозгов нет у конкретного работника" и от таких работников служба "бескомпромиссно избавляется".

23 февраля редакция ИА UssurMedia публикует интервью с девушкой, которая выбрала для себя не совсем женскую профессию. Хрупкая голубоглазая Анастасия пришла 5 лет назад в уголовно-исполнительную систему, в женскую колонию. Мама поддержала выбор дочери, но некоторые знакомые всерьез отговаривали: "Там ведь спецконтингент". Но Анастасия и не думала менять своего решения. На службу она пришла вместе со своим четвероногим напарником Бояром и поняла, быть кинологом в тюрьме не страшно.

О стереотипах, первых схронах и своем верном напарнике Бояре рассказала Анастасия Соловьева. Фото: ИА UssurMedia

Служба Анастасии Соловьевой в уголовно-исполнительной системе Приморья началась в 2017 году. Тогда юная девушка решила попробовать себя в качестве кинолога и устроилась в ИК-10, женскую колонию поселка Горное.

— Именно там я начала обучаться нашему ремеслу. От ИК-10 я впервые поехала на соревнования, никаких мест не занимала, на тот момент просто осваивалась. А вскоре смогла перевестись в исправительную колонию Уссурийска, чтобы находиться ближе к дому. Самое забавное, что мне действительно не было страшно. Я пошла на этот шаг осознанно, несмотря на юный возраст. Меня больше влекло то, что я буду заниматься любимым делом, работать с собаками. Правда без уговоров отказаться от этой затеи не обошлось. В моем окружении были люди, которые, не зная специфики нашей работы, неверно судили о ней.

Как ни странно, отговорить Анастасию пытались только знакомые, а родная мама поддержала.

— Она поверила в меня, потому что знала — я не могу жить без собак.

И действительно, любовь к животным зрела в Анастасии еще с детства. Домой она приносила найденных котят и щенят, а мама пыталась объяснить дочери, что всех не приютишь.

— Сколько себя помню, всегда смотрела на кинологов, патрули, полицию и мечтала быть на них похожа. Мысль о том, чего я действительно хочу, появилась, когда сама купила себе немецкую овчарку. Накопила, выбрала и занялась ее воспитанием. Порода серьезная, а мы жили в многоквартирном доме. Это социум, это дети, это пожилые люди, важно было, чтобы Бояр, так я его назвала, не вызывал к себе отрицательных эмоций. Поэтому я начала заниматься им, чтобы он адаптировался, смог подружиться. Так и вышло, в итоге и дети, и взрослые его полюбили.

На работу в колонию Анастасия пришла вместе со своим четвероногим напарником. Бояр на тот момент уже владел базой команд, в учреждении проходил только спецподготовку.

— Сейчас Бояру 6 лет. Это прекрасный возраст, так он уже не такой подвижный, более сознательный. Живет он, конечно, со мной дома, я слишком люблю Бояра, чтобы оставлять его в питомнике. Самое главное в кинологии — это послушание собаки, без него ничего не получится. А добиваются его с детства в процессе игры, чтобы команды не были для питомца чем-то странным.

На службе Бояр держит преступников в "надежных клыках", в декабре 2020 года Анастасии вместе со своим четвероногим напарником удалось предотвратить переброс запрещенных веществ на территорию режимного учреждения. В колонию пытались перекинуть стрелу со свертком наркотиков.

— На самом деле, за мой непродолжительный опыт работы такие находки бывают нечасто, но они есть. И в такие моменты я очень горда за Бояра.

Анастасия работает в карауле. Девушка выполняет обязанности помощника начальника караула по кинологической службе, куда входит в первую очередь охрана объекта и недопущение побега. Несмотря на то, что у Анастасии немного другой профиль, девушка отмечает, что даже если бы потребовалось зайти в камеру к заключенным, ей было бы не страшно. А все благодаря уверенности в своем напарнике.

О стереотипах, первых схронах и своем верном напарнике Бояре рассказала Анастасия Соловьева. Фото: предоставила Анастасия

— Когда работала в женской колонии, у нас была обязанность — ночное патрулировать. Также мы должны были заходить в штрафной изолятор, туда, где находятся злостные нарушители. Внутри поведение осужденных было разное, но я настолько была уверенна в своей собаке, что страшно не было.

Работа работой, а вот свидания и красота по расписанию, считает Анастасия. Но на службе она не приветствует помощи.

— Никто и ничто не помешает девушке оставаться девушкой. На службе в УИС мы работаем наравне с мужчинами, и они порой нам действительно помогают. Но я лично не приветствую какого-то снисхождения к себе. Хочу, чтобы ко мне относились на равных.

Помимо работы Анастасия успела добиться высоких результатов и как кинолог-спортсмен. У девушки уже есть третий разряд по зимнему многоборью.

— Бояр не единственный мой четвероногий друг. Два года назад к нам присоединилась Ёрана, тоже немецкая овчарка. Я купила ее, когда поняла, что служба в ГУФСИН — это одно, а занятия и тренировки в спорте — это уже немного другое. Чтобы не ломать стереотипы Бояра, у которого заложена уже одна методика, решила завести Ёрану. Теперь с ними мы постоянно участвуем в соревнованиях, каждый год проходим и всеми известную "Гонку героев". С Бояром и Ёраной стараюсь участвовать везде одинаково, чтобы не было ревности. Как мама с детьми, например, наказан один — наказаны оба.

Когда Анастасия только пришла работать в колонию, у нее не было профессионального кинологического образования.

— Я была самоучкой. С Бояром до работы в УИС мы посещали семинары, соревнования, где я открывала азы кинологии. На повышение квалификации от колонии мы поехали только в 2018 году. Работали по поиску взрывчатых веществ, оружия и боеприпасов. В 2021 году планирую также поступать в пермский институт на заочное отделение на зоотехнолога.

— Я, на самом деле, не работаю, я получаю удовольствие. Есть же такое выражение "на работу как на праздник", это про меня. В нашей профессии главное — не бояться, нужно пробовать. Если есть любовь к собакам, может все получиться.

Читайте также: