Являются ли постановления пленума верховного суда рф источником трудового права

Опубликовано: 06.05.2025

В 2018 году Конституционный Суд РФ выпустил три важных постановления, а Верховный Суд РФ определил признаки трудовых отношений и особенности увольнения работников. Внимание на выводы в статье. Возможно, придется изменить подходы в работе, чтобы избежать трудовых споров.

Какая сила у решений КС РФ и ВС РФ?

Определения Верховного Суда РФ (ВС РФ) – это решения по «обычным» спорам между работниками и работодателями, а не акты толкования и применения права. Несмотря на то что судебная практика не признается источником российского права, суды общей юрисдикции учитывают знаковые решения ВС РФ при рассмотрении аналогичных трудовых споров.

Постановления Конституционного Суда РФ (КС РФ) – это акты прямого действия, окончательные, вступают в силу со дня официального опубликования, обжалованию не подлежат. Учитывать в работе обязательно.

Знаковые постановления КС РФ

Оплата работы в выходные или нерабочие праздничные дни

КС РФ определил смысл ч. 1 ст. 153 ТК РФ «Оплата труда в выходные и нерабочие праздничные дни» (Определение Конституционного суда РФ от 28.06.2018 № 26-П): при установлении размера заработной платы работодатель должен учитывать не только количество и качество труда, но и условия работы.

КС РФ разъяснил, как оплачивать труд работников, зарплата которых помимо месячного или должностного оклада включает компенсационные и стимулирующие выплаты. Оплата за работу в выходной или нерабочий праздничный день сверх месячной нормы рабочего времени должна включать не только тарифную часть заработной платы, но и все компенсационные и стимулирующие выплаты, предусмотренные установленной для них системой оплаты труда.

В Постановлении № 26-П КС РФ закрепил такой подход общеобязательным при исчислении оплаты за работу в выходные или нерабочие праздничные дни. Иное истолкование ст. 153 ТК РФ в правоприменительной практике исключено.

Вывод: с 29 июня 2018 года — с даты официального опубликования Постановления КС РФ № 26 — при оплате работы в выходные или нерабочие праздничные дни учитывайте не только тарифные ставки, оклады, но и прочие компенсационные и стимулирующие выплаты, предусмотренные системой оплаты труда.

Неиспользованные отпуска не сгорают, работник имеет право на компенсацию за неиспользованный отпуск в полном объеме

В КС РФ обратились несколько уволенных работников, получивших компенсацию за неиспользованный отпуск не в полном объеме, а за последние полтора года.

Работодатели и суды общей юрисдикции по-своему поняли норму п.1 ст. 9 Конвенции МОТ № 132 «Об оплачиваемых отпусках». В ней сказано, что непрерывная часть ежегодного оплачиваемого отпуска в размере 14 дней предоставляется и используется в течение года. Остаток — в течение 18 месяцев после окончания того года, за который предоставляется отпуск, не позже.

КС РФ отметил, что Конвенция МОТ № 132 не ограничивает срока, в течение которого работник может обратиться в суд с требованием взыскать компенсацию. Работники имеют право на компенсацию за все неиспользованные отпуска. И не важно, сколько времени прошло с окончания рабочего года, за который предполагался неиспользованный полностью либо частично отпуск.

Вывод: помните, что трудовое законодательство не разрешает накапливать задолженность по отпускам. Предоставляйте оплачиваемые отпуска ежегодно (ч. 1 ст. 122 ТК РФ). В ст. 124 ТК РФ указаны причины, по которым можно перенести отпуск в рабочем году или на другой год. ТК РФ запрещает не предоставлять отпуска в течение двух лет подряд. Если работодатель нарушает эти нормы и не предоставляет работникам отпуска, при увольнении он обязан выплатить компенсацию за все неиспользованные отпуска.

Новые профстандарты и требования к квалификации — не основание для увольнения

В КС РФ обратилась работница, уволенная с должности воспитателя детского сада из-за несоответствия новым требованиям к образованию, установленным законом и профессиональным стандартом. Ее уволили по п. 13 ч. 1 ст. 83 ТК РФ, несмотря на большой опыт работы. КС РФ такую практику не поддержал и отметил: «… цель введения профессиональных стандартов, так и их предназначение не предполагали увольнения с работы лиц, не соответствующих в полной мере квалификационным требованиям к образованию, но успешно выполняющих свои трудовые обязанности, в том числе воспитателей дошкольных образовательных организаций» (Постановление КС РФ от 14.11.2018 № 41-П).

При принятии Федерального закона «Об образовании в Российской Федерации» не предполагалось, что работодатели будут требовать наличие профессионального образования у педагогических работников, которые уже в трудовых отношениях и успешно осуществляют профессиональную деятельность. Подразумевается, что вопрос о продолжении профессиональной деятельности надо решать с учетом длящегося характера трудовых отношений. Проводят аттестацию и оценивают, способен ли работник выполнять порученную ему работу.

Ранее Минтруд России в Письме от 22.04.2016 № 14-3/В-381 также разъяснял, что вступление в силу профессиональных стандартов не является основанием увольнять работников. Однако по итогам проверок прокуратуры работодатели получали распоряжение уволить работников, у которых квалификация не соответствует требованиям закона. Поэтому Постановление КС РФ № 41-П важно для правоприменительной практики.

Знаковые решения ВС РФ

Отличие трудовых отношений от гражданско-правовых

С 1 января 2015 года установлена административная ответственность за заключение гражданско-правового договора, фактически регулирующего трудовые отношения между работником и работодателем (ст. 5.27 КоАП РФ). Как разграничить трудовые отношения и гражданско-правовые? В законе четких правил нет. Ориентируйтесь на Определение ВС РФ от 22.10.2018 № 56-КГ18-29. Характерные признаки трудовых отношений:

стороны достигли соглашения о личном выполнении работником определенной, заранее обусловленной трудовой функции в интересах, под контролем и управлением работодателя;
работник подчиняется действующим у работодателя правилам внутреннего трудового распорядка, графику работы, сменности;
работодатель обеспечивает условия труда;
работник выполняет трудовую функцию за плату;
работник выполняет работу в соответствии с указаниями работодателя;
работодатель признает права работника на еженедельные выходные дни и ежегодный отпуск;
работодатель оплачивает расходы, связанные с поездками работника в целях выполнения работы;
работник периодически получает выплаты, которые являются для него единственным или основным источником доходов;
работодатель предоставляет инструменты, материалы и механизмы.

Недопустимо включать в договор гражданско-правового характера наименование должностей, специальностей, профессий. Косвенный признак трудовых отношений — в договоре прописаны условия труда исполнителя, подрядчика или агента.

В другом Определении ВС РФ от 10.09.2018 № 80-КГ18-9 рассмотрены ключевые отличия трудового договора от договора возмездного оказания услуг:

предмет договора — исполнитель или работник выполняет не конкретную разовую работу, а определенные трудовые функции, входящие в обязанности физического лица — работника. По трудовому договору важен процесс исполнения этой трудовой функции, а не оказанная услуга;
самостоятельность исполнителя — по трудовому договору работник принимает на себя обязанность выполнять работу по определенной трудовой функции (специальности, квалификации, должности), включается в состав персонала работодателя, подчиняется установленному режиму труда и работает под контролем и руководством работодателя;
риск — по договору возмездного оказания услуг исполнитель работает на свой риск, а лицо, работающее по трудовому договору, не несет риска, связанного со своим трудом.

Вывод: избегайте признаков трудовых отношений в гражданско-правовом договоре. При заключении гражданско-правового договора учитывайте признаки трудовых отношений, названные в ст. 15 ТК РФ, и сложившуюся судебную практику, характеризующую отличия трудового договора от договора гражданско-правового характера.

Работник может отозвать свое согласие на работу в новых условиях

Трудовой кодекс предусматривает два способа внести изменения в трудовой договор:

по соглашению сторон, оформленному в письменной форме (ст. 72 ТК РФ);
по инициативе работодателя в одностороннем порядке (ст. 74 ТК РФ).

Работодатель может изменить условия по своей инициативе только, если есть причины организационного или технологического характера, и при трудовом споре он может доказать, что невозможно сохранить прежние. Если это действительно так, можно переходить к процедуре, указанной в ст. 74 ТК РФ:

уведомить работника о предстоящих изменениях условий трудового договора и причинах, которые вызвали такую необходимость, не позднее чем за два месяца до этого (ч. 2 ст. 74 ТК РФ);
в письменной форме предложить работнику другую имеющуюся работу в соответствии с ч. 3 ст. 74 ТК РФ, если работник не согласен работать в новых условиях.

В Определении от 15.10.2018 № 5-КГ18-187 ВС РФ разбирал вопрос, может ли работник передумать и отказаться от работы в новых условиях, если ранее выразил свое согласие? Да, может, в пределах двухмесячного срока (ст. 74 ТК РФ). Если лишить работника такого права, это может ограничить его трудовые права.

Вывод: о предстоящем изменении условий трудового договора работодатель обязан предупредить работника за два месяца. Если работник отозвал свое согласие на работу в новых условиях в течение этого срока, работодатель обязан это учесть.

Приказ на увольнение по дисциплинарному основанию

В 2018 году ВС РФ в Определениях от 12.03.2018 № 18-КГ17-290 и от 02.07.2018 № 10-КГ18-6 разъяснил, что в приказе об увольнении работодателю обязательно нужно указывать, какой проступок стал поводом для взыскания и когда он был совершен. Если этой информации в приказе нет, судьи не могут определить, была ли в действиях работника неоднократность проступков, какие нарушения он совершил.

Вывод: при оформлении приказа на увольнение работника за неоднократное неисполнение трудовых обязанностей указывайте, какие нарушения дисциплины труда послужили основанием к увольнению.

Чтобы уволить работника по п. 5 ч. 1 ст. 81 ТК РФ, нужно соблюдать порядок его привлечения к ответственности. Поэтому в приказе об увольнении необходимо указать суть конкретных нарушений работником трудовых обязанностей.

По трудовым спорам, связанным с увольнением работников по дисциплинарным основаниям, судьи обращают внимание не только на процедурную часть (выполнение порядка применения дисциплинарного взыскания и сроков их применения), но и на содержательную.

В соответствии с ч. 5 ст. 192 ТК РФ работодатель обязан учитывать тяжесть совершенного проступка, обстоятельства при которых он был совершен, а в п. 53 Постановления Пленума Верховного суда от 17.03.2004 № 2 отмечается необходимость учитывать еще и предыдущее поведение работника, его отношение к труду.

Так, в судах общей юрисдикции проверяют, наступили ли для работодателя неблагоприятные последствия в связи с нарушением работником трудовой дисциплины, выясняют, как длительно работник состоит в трудовых отношениях с работодателем, нарушал ли дисциплину ранее. Только при подтверждении данных обстоятельств принимается решение о правомерности или неправомерности применения работодателем дисциплинарного взыскания. См., например, Апелляционное определение Приморского краевого суда от 21.08.2018 по делу № 33-7831/2018, Апелляционное определение Челябинского областного суда от 15.02.2018 по делу № 11-2275/2018

В современных мировых правовых системах выделяются пятьисточников права: правовой обычай, нормативно-правовой акт, судебный прецедент, нормативно-правовой договор, религиозные догмы.

В Российской правовой системе признаются три источника права: правовой обычай, нормативно-правовой акт, нормативно-правовой договор. В настоящее время утверждение о фактическом применении субъектами права Российской правовой системы такого источника права как судебный прецедент является широко обсуждаемым вопросом. Однако подходы к его пониманию и формы его проявления весьма разные. Поэтому необходимо понять, что представляет собой судебный прецедент, как источник права, и дать ему точное определение.

Основными источниками права в России являются нормативные правовые акты, которые регулируют отношения неопределенного круга лиц и являются обязательными для всех. Решение суда — это индивидуально-правовой акт, то есть он обращен к конкретным лицам (которые были участниками рассмотренного дела). Решение суда — это толкование и применение норм права, регулирующих спорные правоотношения. Задача суда — проанализировать действующие нормы закона и вынести решение, основанное на них.

Судебный прецедент (лат. precedens, precedevtis — идущий впереди, предшествующий) — это решение суда (другого государственного органа) по конкретному делу, обязательное при решении аналогичных дел в последующем этим же судом либо судами, равными или нижестоящими по отношению к нему.

Судебный прецедент, являясь основным источником права в англо-саксонской правовой семье, в романо-германской правовой системе широкого распространения не получил, хотя и фактически уже используется в качестве своего рода факультативного источника права.

Проблема признания судебного прецедента, как источника права в Российской правовой системе, неоднократно становилась предметом научного анализа многих ученых-теоретиков. Отечественная юридическая наука до сих пор, как и в советский период, разделена на два основных лагеря. К сторонникам отрицания возможности признания судебного прецедента в российской системе права относятся В.П. Божьев, Н.И. Ветров, А.Ф. Истомин, Н.Н. Ковтун. Другой точки зрения придерживаются А.Л Бурков, В.М Лебедев, Р.З. Лившиц, В.В. Кулыгин, М.Н. Марченко, которые признают фактическое введение судебного прецедента в правоприменительной практике судов, и считают разъяснения (толкование) высшими судебными инстанциями имеют силу источника права.

В частности, А.Л Бурков высказал такое мнение по этому вопросу: «Применение судьями нижестоящих судов Постановлений Пленумов Верховного Суда (ППВС), не отражающееся в решениях, за некоторыми исключениями является установкой Верховного Суда РФ. Это превращает постановления Пленума Верховного Суда в «скрытый» источник права, эффективный для целей обеспечения единообразного толкования законодательства национальными судами и, более того, часто изменяющий нормы законодательства…»[1].

Также, профессор М.Н. Марченко придерживается позиции, что вопрос официального признания судебной практики как источника права – вопрос не только или не столько теории, сколько практики. Несмотря на то что законодательство четко не устанавливает обязательный статус ППВС и до сих пор ведутся научные споры относительно обязательной юридической силы этих постановлений, на практике судьи и адвокаты относятся к ППВС как к нормативным правовым актам, обязательным для применения [4. С. 385, 5. С.11-21].

В статье «О реформе судебной системы России» автор уже предложил «признать судебный (судебно-правовой, судебно-нормативный) прецедент источником российского права» [3. С. 66-69].

На взгляд автора статьи, главным препятствием, стоящим на пути современного правосудия является официальное принижение и не признание судебного прецедента как источника российского права. Причина здесь в том, что теоретики права, которые еще были таковыми в советское время, имеют пока достаточный авторитет, чтобы не допускать признания этого источника права в российском законодательстве. Хотя на практике этот источник права реально (de facto)уже применяется, в том числе и высшей судебной инстанцией, в форме постановлений пленумов.

Действительно, решение конкретного суда по конкретному делу было бы неправильно применять судами российской правовой системы как источник права, но обобщенную высшими судебными инстанциями судебную практику применения той или иной нормы права, было бы логичным разрешить использовать в качестве обоснования принятого решения официально. Отсюда термин судебный прецедент может и не совсем подходит, поэтому предлагается ввести новый термин «(судебно-правовой, судебно-нормативный)» прецедент. То есть данный прецедент может быть использован судами в качестве обоснования принятого решения наравне с нормами права.

В соответствии со ст. 126 Конституции РФ «Верховный Суд Российской Федерации является высшим судебным органом по гражданским делам, разрешению экономических споров, уголовным, административным и иным делам, подсудным судам, образованным в соответствии с федеральным конституционным законом, осуществляет в предусмотренных федеральным законом процессуальных формах судебный надзор за деятельностью этих судов и дает разъяснения по вопросам судебной практики».

Примером фактического применения разъяснений по вопросам судебной практики, как источника права, могут быть многочисленные упоминания в решениях судов как общей юрисдикции, так и арбитражных судов, цитаты из разъяснений, постановлений, Пленумов, информационных писем Президиума ВС РФ, которые стали в последние годы играть значительную роль при отправлении правосудия, что позволяет сделать утверждение о фактическом их использовании как источника права.

Косвенно это подтверждает и Постановление Президиума ВС РФ от 01.07.2015 г.-ПВ15, в котором Президиум пришел к выводу, что при рассмотрении дела в кассационном порядке Судебной коллегией по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 2 декабря 2014 г. по делу по иску ЗАО "Международный Промышленный Банк" к Гладышеву А.В. о взыскании денежных средств по кредитному договору, допущено нарушение единообразия в применении норм права.

В упомянутом постановлении недвусмысленно указано, что «В соответствии с пунктом 3 статьи 391.9 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебные постановления подлежат отмене или изменению, если при рассмотрении дела в порядке надзора Президиум Верховного Суда Российской Федерации установит, что соответствующее обжалуемое судебное постановление нарушает единообразие в толковании и применении норм права.

Под нарушением судебным постановлением единообразия в толковании и применении норм права понимается содержащееся в судебном постановлении такое толкование и применение правовых норм, которое противоречит разъяснениям, содержащимся в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации, а также в постановлении Президиума Верховного Суда Российской Федерации».

Более того, ВС РФ положительно относится к фактическому использованию ППВС РФ, но не приветствует ссылки на них, что вызывает недоумение, ведь обращение судьи к источнику права, использованному в судебном решении, является основным правилом юридической техники.

В судебной практике судов общей юрисдикции и арбитражных судов Свердловской области в качестве обоснования позиции суда, при вынесении решения наряду с нормами законов уже несколько лет также цитируются разъяснения и рекомендации постановлений ППВС в качестве обоснования позиции суда и мотивов принятого решения.

Так, в определении Свердловского областного суда от 4 июля 2006 г. (№33-3891/2006) сделана ссылка на пп. 7, 9, 10 ППВС РФ от 24.02.2005 № 3 «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц»: «В силу положений п. 10 Постановления Пленума ВС РФ от 24.02.2005 г. № 3 «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц» судам необходимо иметь в виду, что в случае, когда гражданин обращается в названные органы с заявлением, в котором приводит те или иные сведения (например, в правоохранительные органы с сообщением о предполагаемом, по его мнению, или совершенном либо готовящемся преступлении), но эти сведения в ходе их проверки не нашли подтверждения, данное обстоятельство само по себе не может служить основанием для привлечения этого лица к гражданско-правовой ответственности, предусмотренной статьей 152 Гражданского кодекса Российской Федерации, поскольку в указанном случае имела место реализация гражданином конструктивного права на обращение в органы, которые в силу закона обязаны проверять поступившую информацию, а не распространение не соответствующих действительности порочащих сведений».

Также при рассмотрении дела от 12.04.2011 г. (№А60-2561/2011) Арбитражный Суд Свердловской области в тексте решения делает ссылку на п.4 Информационного письма Президиума Высшего арбитражного суда (ВАС) РФ от 24.01.2000 г. «Обзор практики разрешения споров по договору строительного подряда». «В соответствии с позицией, указанной в п. 4 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 24.01.2000г. «Обзор практики разрешения споров по договору строительного подряда» договор подряда считается незаключенным, если в нем отсутствует условие о сроке выполнения работ».

Подобные ссылки встречаются и других судебных актах, что еще раз подтверждает то, что в качестве обоснования своей позиции суды ссылаются на указания вышестоящих судебных инстанций. (Определение Свердловского областного суда от 04.07.2006г. №33-3891/2006, Решение городского суда города Лесного Свердловской области от 02.06.2009 г. №2-431/09), Решение городского суда города Лесного Свердловской области от 23.01.2012г. №2-8/12.

В своей статье «Статус Постановлений пленума Верховного Суда РФ в законодательстве и судебной практике» А.Л. Бурков отметил, что оценка деятельности судей, в том числе, всегда зависела от количества отмененных принятых им решений. «Ответственность может быть различной. При прочих равных условиях, чем чаще пересматриваются судебные решения конкретного судьи, тем меньше для него вероятность повышения и поощрения; полномочия судьи даже могут быть приостановлены или не продлены. Судьи осознают, что применение правовой позиции ВС РФ, выраженной в постановлениях Пленума, является гарантией того, что их решения не будут отменены. О последствиях незнания положений ППВС для судей автору упомянутой статьи призналась председатель Октябрьского районного суда г. Екатеринбурга М.А. Валова: «Судьи должны знать и изучать постановления Пленума Верховного Суда РФ. Если судьи незнакомы с постановлениями Пленума, они просто перестают быть судьями» [2].

Таким образом, решение проблемы, поднятой в данной статье, видится в официальном признании (закреплении) судебно-правового (судебно-нормативного) прецедента, как источника российского права в действующем законодательстве, что позволит легально судам ссылаться на рекомендации и толкование высшими судебными инстанциями норм права и обеспечить их единообразное применение в судебной практике во всей стране, независимо от подведомственности судов.

Бурков А.Л. Конвенция о защите прав человека в судах России. М., 2010. Бурков А.Л. Статус Постановлений Пленума Верховного Суда РФ в законодательстве и судебной практике // Известия вузов. Правоведение». 2011, № 5. С. 172-186. Кузнецов В.Н. «О судебной реформе в Российской системе», журнал «Евразийская адвокатура» №5/6. Марченко М.Н. Источники права: Учебное пособие. М., 2005. Марченко М.Н. Является ли судебная практика источником российского права? // Журнал российского права. - 2000. - № 12.

Постановления Верховного Суда и Трудовой кодекс РФ. Какие из этих постановлений действующие, как они сочетаются с ТК РФ? Какие из положений ТК и постановлений мешают работать? Другие нормативные акты, принятые недавно.

Как известно, судебная практика в Российской Федерации не является формой трудового права. При этом мы придерживаемся той позиции, что понятия «форма права» и «источник права» необходимо различать: под источником права понимается та сила, которая создает нормы права, «факторы, творящие право» 1 , а форма права – «внешнее и внутреннее выражение права» 2 . Е.А. Ершова, в 2008 г. защитившая диссертацию на соискание ученой степени доктора юридических наук, в своей работе указала, что постановления Пленумов Верховного Суда Российской Федерации являются специфическими прецедентами толкования международного или российского трудового права, но не являются самостоятельными формами международного или российского трудового права.

В соответствии с полномочиями Пленум Верховного Суда: рассматривает материалы изучения и обобщения судебной практики и анализа судебной статистики, а также дает судам общей юрисдикции разъяснения по вопросам применения законодательства Российской Федерации в форме постановлений; рассматривает и решает вопросы, в частности, о внесении в Государственную Думу Российской Федерации законопроектов в порядке законодательной инициативы и об их отзыве 3 .

В некоторых случаях акты высших судов России могут содержать такие положения, которые отсутствуют в трудовом законодательстве. В таком случае они именуются «правоположениями». Считается, что такие правоположения направлены, прежде всего, на устранение коллизий, противоречий или пробелов (т. е. дефектов) правового регулирования трудовых и иных, непосредственно с ними связанных, отношений. Насколько это действительно так, попробуем разобраться.

Сегодня Пленумом Верховного Суда РФ в области трудового права приняты и действуют следующие постановления:

от 10 марта 2011 г. № 2 «О применении судами законодательства об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний»;

от 17 марта 2004 г. № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации»;

от 16 ноября 2006 г. № 52 «О применении судами законодательства, регулирующего материальную ответственность работников за ущерб, причиненный работодателю»;

от 20 ноября 2003 г. № 17 «О некоторых вопросах, возникших в судебной практике при рассмотрении дел по трудовым спорам с участием акционерных обществ, иных хозяйственных товариществ и обществ»;

от 20 января 2003 г. № 2 «О некоторых вопросах, возникших в связи с принятием и введением в действие Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации».

Целесообразно начать с постановления Пленума Верховного Суда РФ от 7 марта 2004 г. № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации». Достоинством указанного постановления является то, что в нем рассмотрены вопросы регулирования трудовых отношений, начиная с момента их заключения и заканчивая их прекращением (включая вопросы подсудности и подведомственности рассмотрения трудовых споров). Обращают на себя внимание такие правоположения как ч. 6

Важным, на наш взгляд, является также правоположение подп. «б» ч. 1 п. 34, в котором установлено, что днем обнаружения проступка, с которого начинается течение месячного срока для привлечения работника к дисциплинарной ответственности, считается день, когда лицу, которому по работе (службе) стало известно о совершении проступка, независимо от того, наделено ли оно правом наложения дисциплинарного взыскания.

Положительную оценку следует дать подп. «д» п. 39 Постановления, установившем, что не является прогулом использование работником дней отдыха, время использования которых не зависело от усмотрения работодателя, и работодатель отказал в их предоставлении.

В п. 36 Постановления также содержится правило, отсутствующее в Трудовом кодексе РФ, о последствиях отказа работника от заключения договора о полной материальной ответственности, если он не был заключен на момент заключения с ним трудового договора.

Нельзя не обратить внимание на п. 41, в котором уточняется начало вынужденного прогула, с наступлением которого взыскивается средний заработок восстановленному работнику, если работодателем была нарушена процедура привлечения работника к дисциплинарной ответственности в виде увольнения.

Достоинством постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17 марта 2004 г. № 2 является то, что в нем учитываются нормы Конвенции МОТ № 31 об охране заработной платы, отсутствующие в Трудовом кодексе РФ: выплата заработной платы в неденежной форме (п. 54).

Во всех указанных случаях правила, содержащиеся в постановлении Пленума Верховного Суда РФ, несомненно, устраняют недостатки действующего Трудового кодекса РФ, и совместное их применение с Трудовым кодексом РФ исключает возможные нарушения трудовых прав, как работников, так и работодателей.

Но в некоторых случаях Пленум Верховного Суда РФ выходит за рамки своих полномочий и создает такие правоположения, которые отсутствуют в трудовом законодательстве. Прежде всего обращает на себя внимание п. 27 Постановления, в котором фактически вводится новый тип поведения субъектов трудового права – злоупотребление правом. При этом устанавливается, что недопустимо злоупотребление правом, в том числе и со стороны работников, т. е., можно предположить, что подобное поведение возможно также и со стороны работодателей. Однако в постановлении Пленума Верховного Суда РФ формы злоупотреблений работодателями не приводятся. Представляется, что двух форм злоупотреблений со стороны работников на сегодня явно недостаточно, следовательно, п. 27 необходимо дополнить и другими, наиболее часто встречающимися на практике формами (сокрытие работником информации о беременности, о донорстве, об инвалидности, о том, что работница является одинокой матерью, и др.).

Не до конца проработано правило о правовых последствиях злоупотребления правом работником. Так, в Постановлении указано, что при установлении судом факта злоупотреблений работником правом, суд может отказать в удовлетворении его иска о восстановлении на работе (изменив при этом по просьбе работника, уволенного в период временной нетрудоспособности, дату увольнения), поскольку в указанном случае работодатель не должен отвечать за неблагоприятные последствия, наступившие вследствие недобросовестных действий со стороны работника. Однако возникают вопросы:

Суд всегда может отказать работнику в удовлетворении иска, или возможны ситуации, когда суд не может применить данное правовое последствие, установив при этом факт злоупотребления правом работником?

Только ли при увольнении в период временной нетрудоспособности суд может изменить дату увольнения работника, или это допустимо при злоупотреблении правом в иных формах?

Возможно ли обязать злоупотребившего правом работника возместить причиненный им ущерб и (или) освободить работодателя, добросовестно выполняющего свои трудовые обязанности, от несения неблагоприятных последствий, возникших в результате злоупотребления правом со стороны работника?

Можно ли работнику требовать компенсации морального вреда в случаях, когда судом будет установлен факт злоупотребления правом работодателем?

Какие правовые последствия последуют при злоупотреблении правом со стороны работодателя, ведь, как известно, злоупотребление правом – это самостоятельное правовое явление, и, следовательно, правовые последствия за его совершение не могут сводиться к мерам юридической ответственности.

Несмотря на такое количество вопросов, считаем введение указанного поведения и правовых последствий, следующих за ним, несомненным достоинством постановления Пленума Верховного Суда РФ. Однако данный пункт необходимо изложить более последовательно, исключить дефекты, несовершенства, и тогда суды при разрешении трудовых споров смогут достаточно эффективно применять п. 27 на практике.

Достаточно «интересен» п. 53 постановления Пленума Верховного Суда РФ, в котором указаны принципы, соблюдать которые обязан работодатель при привлечении работника к дисциплинарной ответственности: справедливость, равенство, соразмерность, законность, вина, гуманизм. В этих целях работодателю необходимо представить доказательства, свидетельствующие не только о том, что работник совершил дисциплинарный проступок, но и о том, что при наложении взыскания учитывались тяжесть этого проступка и обстоятельства, при которых он был совершен (ч. 5 ст. 192 ТК РФ), а также предшествующее поведение работника, его отношение к труду (курсив мой. – Авт.).

Возникает несоответствие: одно правило противоречит другому. Существует п. 6

ст. 81 ТК РФ, который устанавливает, что именно однократное неисполнение или ненадлежащее исполнение работником своих обязанностей является основанием привлечения работника к ответственности в виде увольнения. Как в этом случае работодатель должен соблюдать правило об учете предшествующего поведения работника и его отношения к труду?

На мой взгляд, установление таких широких правил толкования «справедливого увольнения» приводит к тому, что суды сами провоцируют работников на злоупотребление правом. В данном случае работодатель поставлен в явно неблагоприятное положение по сравнению с работником (работник совершил дисциплинарный проступок, являющийся основанием для расторжения трудового договора, работодателем была соблюдена процедура привлечения к ответственности, но им не было учтено «предшествующее поведение работника и/или его отношение к труду»).

Чтобы избежать выявленное несоответствие, считаем целесообразным указать на следующее: если расторжение трудового договора по инициативе работодателя происходит по п. 5 ст. 81 ТК РФ (неисполнения или ненадлежащего исполнения работником без уважительных причин трудовых обязанностей, если он имеет дисциплинарное взыскание), то соблюдение правила, установленного ч. 5 ст. 192 ТК РФ и п. 53 постановления Пленума Верховного Суда РФ, сохраняет свою значимость и предотвращает возможные злоупотребления со стороны работодателя. Но если расторжение трудового договора по инициативе работодателя происходит за однократное неисполнение или ненадлежащее исполнение работником своих трудовых обязанностей, то соблюдение предусмотренного

ч. 5 ст. 192 ТК РФ и п. 53 постановления Пленума Верховного Суда РФ требования недопустимо, так как это предоставляет реальную возможность работникам злоупотреблять своими правами.

Определенные сложности могут возникнуть при разрешении вопроса об определении подсудности рассмотрения спора с руководителем коммерческого юридического лица. Согласно постановлению Пленума Верховного Суда РФ от 20 ноября 2003 г. № 17 «О некоторых вопросах, возникших в судебной практике при рассмотрении дел по трудовым спорам с участием акционерных обществ, иных хозяйственных товариществ и обществ» и постановлению Пленума Верховного Суда РФ от 20 января 2003 г. № 2 «О некоторых вопросах, возникших в связи с принятием и введением в действие Гражданского процес-

В связи с этим возникает вопрос – какой именно суд должен рассматривать спор о восстановлении на работе и невыплате заработной платы руководителю коммерческой организации? Возникло противоречие, которое может повлечь нарушение системы защиты трудовых прав отдельной категории работников – руководителей коммерческих организаций. Таким образом, правило об установлении подсудности необходимо четко, однозначно установить как в нормативных правовых актах (Арбитражном процессуальном кодексе РФ, Трудовом кодексе РФ), так и в постановлениях Пленума Верховного Суда РФ (от 20 ноября 2003 г. № 17 и от 20 января 2003 г. № 2).

В постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 16 ноября 2006 г. № 52 обращает на себя внимание разъяснение «нормального хозяйственного риска» (п. 5), отсутствующее в Трудовом кодексе РФ. Однако ни в Трудовом кодексе РФ, ни в Постановлении не разъясняются другие обстоятельства, исключающие материальную ответственность работника.

Положительно следует оценить п. 9 Постановления, указывающий на наступление полной материальной ответственности руководителя организации независимо от наличия такого условия в трудовом договоре; п. 11 и 12 Постановления, разъясняющие особенности привлечения работника к полной материальной ответственности по п. 5 и 6 ст. 243 Трудового кодекса РФ.

Вместе с тем следует указать на отсутствие разъяснений по п. 7 ст. 243 Трудового кодекса РФ: возложение на работника полной материальной ответственности за разглашение сведений, составляющих охраняемую законом тайну, в случаях, предусмотренных федеральными законами. Пленум никак не прокомментировал, на какие федеральные законы может быть сделана в данном случае ссылка. Отсутствие таких разъяснений и ясности формулировки данного основания в Трудовом кодексе РФ препятствует применению данного основания материальной ответственности на практике.

Интересен п. 16 Постановления, в котором разъясняется основания снижения размера сумм, подлежащих взысканию с работника. Пленум указывает на необходимость принимать во внимание имущественное положение работника (размер заработка, иных основных и дополнительных доходов), его семейное положение (количество членов семьи, наличие иждивенцев, удержания по исполнительным документам) и т. п. Однако учет количества членов семьи, исполнительных документов для снижения размера ущерба может привести к использованию данных обстоятельств недобросовестным работником в свою пользу, а также для ухода от возмещения материального ущерба в полном размере.

Новое постановление Верховного Суда РФ от 10 марта 2011 г. № 2 также содержит правоположения, определенные сторонами для применения на практике. В частности, в

п. 12 Постановления определен день наступления страхового случая, при отсутствии соответствующих норм в Федеральном законе от 24 июля 1998 г. № 125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» как день, с которого установлен факт временной или стойкой утраты застрахованным трудоспособности. Решен вопрос о применении норм об обязательном социальном страховании к лицам, фактически допущенным к работе (ст. 16 Трудового кодекса РФ), и в случае, когда судом установлено фактическое регулирование гражданско-правовым договором трудовых отношений (ст. 11 Трудового кодекса РФ). В п. 22 дано понятие «обычный размер вознаграждения» как размера заработка, который выплачивается работникам его (работника) профессии (квалификации) при аналогичных условиях труда; включено пояснение: суд вправе учесть обычный размер вознаграждения ко времени обращения за страховыми выплатами по его профессии (выделено мною. – Авт.). Возникает вопрос о том, исходя из каких обстоятельств, суд вправе учесть обычный размер вознаграждения ко времени обращения бывшего работника. Если суд не учитывает размер обычного вознаграждения на момент обращения бывшего работника, то тогда на какой момент определяется вознаграждение? Отсутствие в Постановлении разъяснений на этот счет усложнит применение данного правоположения на практике.

Таким образом, правоположения Верховного Суда имеют существенное значение для практического применения нормативных правовых актов, содержащих нормы трудового права. Однако эффективность данных правоположений зависит от четкости и полноты их формулировок, отсутствия дефектов изложения, комментирования разъяснений по вопросам применения законодательства.

1 Ершова Е.А. Источники и формы трудового права в России // Трудовое право. 2007. № 10. С. 53.

В работе юристов всех уровней и практически во всех российских судах постоянно возникает проблема признания судебной практики в качестве доказательства в суде.

Однажды, возражая на доводы процессуальных оппонентов в заседании суда, я сослался на правоприменительную практику по данному вопросу и даже попытался приобщить копии судебных решений в обоснование своих доводов. Судья, отказывая в приобщении указанных актов, добавила при этом: «как должно быть известно адвокату, право в России не прецедентное, а я бы даже сказала “беспрецедентное”». Эти слова мне запомнились как наглядно характеризующие отношение правоприменителей к решениям других судей по аналогичным вопросам.

Напомню, что судебный прецедент – т.е. вступившее в силу решение, разрешающее дело по существу, – в России не считается источником права, однако единой позиции относительно его понятия и правовой сущности выработано не было, на этот счет давно ведутся дискуссии.

Обратившись к истории российского и советского права, можно убедиться, что проблема применения судебной практики или судебного прецедента была актуальной еще в то время.

В частности, дореволюционная доктрина признавала возможность дополнения закона нормами, выработанными практикой. Так, в ст. 12 и 13 Устава уголовного судопроизводства 1864 г. и в ст. 10 Устава гражданского судопроизводства того же года судам предоставлялось право решать «всякое дело на основании существующих законов, не останавливая решения под предлогом неполноты, неясности и недостатка и противоречия закона». То есть фактически речь шла о возможности применения для толкования закона дополнительных источников, к каким относится, в частности, судебный прецедент, что и реализовывалось на практике.

На это также указывали разъяснения департамента по уголовным и гражданским делам Сената – высшего кассационного органа по судебным уставам 1864 г., которые, как и современные обзоры практики Верховного Суда РФ и постановления Пленума ВС РФ, публиковались для достижения единообразия правоприменения.

В советский период согласно Декрету о суде № 3 (1918 г.) судам предоставлялось право при вынесении решений руководствоваться исключительно «социалистической совестью». Однако вскоре (в 1919 г.) были приняты Руководящие начала по уголовному праву РСФСР, которые стали первой попыткой обобщения судебной практики. Далее Конституцией РСФСР 1924 г. в компетенцию Верховного суда РСФСР были включены полномочия о даче руководящих разъяснений по вопросам общесоюзного права («правопредшественники» современных обзоров судебной практики и пленумов ВС РФ, а также решений Конституционного Суда РФ), оказавших существенное влияние на формирование современного права.

Однако являются ли названные документы тем признаваемым источником права в англо-саксонской доктрине судебным прецедентом, о котором говорит общая теория права?

Судебный прецедент как решение определенного суда по конкретному делу, имеющее силу источника права, выступает, по сути, одним из средств достижения единства правоприменительной практики, поскольку идентичным фактическим обстоятельствам должна соответствовать идентичная правовая позиция. Проблема оптимального применения судебного прецедента в настоящее время приобрела особую актуальность, так как судебная практика и судебный прецедент выступают фактическими регуляторами современных общественных отношений.

Несмотря на то что в России прецедент официально не является источником права, практика судебных решений активно обобщается. Многие суды (в частности, арбитражные) уже требуют от участников процесса при обосновании их позиции ссылаться на состоявшиеся решения судов по аналогичным спорам. Суды общей юрисдикции, не признавая решения своих коллег в качестве средства доказывания, все же подчиняются указаниям Пленума ВС РФ по конкретным спорам. Хотя в ходе дискуссий все как один утверждают, что ни постановления Пленума ВС РФ, ни обзоры судебной практики сами по себе не могут являться источником права и, естественно, приравниваться по юридической силе к закону, содержащиеся в них указания суды соблюдают неукоснительно.

В связи с этим хотелось бы обратить внимание на Постановление КС РФ от 21 января 2010 г. № 1-П, в котором указано, что толкование закона высшими судебными органами –фактически есть способ формирования судебной практики. С учетом закрепления за высшими судебными инстанциями права на отмену и изменение решений нижестоящих судов правовая позиция ВС РФ должна иметь для судов обязательный характер, поскольку в случае поступления указанного дела в ВС РФ оно будет приведено в соответствие с его же позициями. Отсюда следует правило о допустимости придания такому толкованию высшего судебного органа обратной силы, что может послужить основанием для пересмотра и отмены вынесенных ранее судебных актов, основанных на ином толковании примененных норм.

Наиболее тесно с прецедентным правом в России связаны решения Конституционного Суда РФ. В силу ч. 1 и 2 ст. 79 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» решение КС РФ окончательно и не подлежит обжалованию, действует непосредственно и не требует подтверждения другими органами и должностными лицами. Юридическая сила постановления КС РФ о признании акта неконституционным не может быть преодолена повторным принятием этого же акта.

Согласно ч. 3 ст. 79 упомянутого Закона акты или их отдельные положения, признанные неконституционными, утрачивают силу; признанные не соответствующими Конституции РФ не вступившие в силу международные договоры РФ не подлежат введению в действие и применению. Решения судов и иных органов, основанные на актах или их отдельных положениях, признанных неконституционными, должны быть пересмотрены в установленных федеральным законом случаях.

То есть фактически российские юристы постоянно имеют дело с судебными прецедентами в их различных проявлениях – таких, в частности, как «прецедентные решения» и «правовые позиции» высших судебных органов, которые принимаются с учетом конкретных обстоятельств.

При этом на законодательном уровне уже предпринята попытка введения нового источника права в виде решений высших судебных инстанций – с 1 января 2012 г. действуют поправки в ст. 392 ГПК РФ, устанавливающую основания для пересмотра судебных постановлений, вступивших в законную силу. Федеральным законом от 9 декабря 2010 г. № 353-ФЗ было введено такое основание для пересмотра судебных актов, как определение (изменение) в постановлении Президиума ВС РФ практики применения правовой нормы, примененной судом в конкретном деле, в связи с принятием судебного постановления, по которому подано заявление о пересмотре дела в порядке надзора, или в постановлении Президиума ВС РФ, вынесенном по результатам рассмотрения другого дела в порядке надзора, или в постановлении Пленума ВС РФ (п. 5 ч. 4).

Таким образом, законодателем разработан механизм, при котором изменение судебной практики ввиду нового толкования определенной нормы высшим судебным органом может служить основанием для пересмотра дела. Данный механизм способствует наиболее быстрому и эффективному восстановлению нарушенных прав. «Зеркальная» норма введена и в п. 5 ч. 3 ст. 311 АПК РФ (Федеральный закон от 28 июня 2014 г. № 186-ФЗ).

Законодатель фактически закрепил возможность новой оценки обстоятельств дела не только в случае, если изменился закон или «всплыли» факты, ранее не известные сторонам, но и при изменении подхода к толкованию определенной нормы. Так, под влиянием времени, развития общества и научной (юридической) мысли подход к применению и толкованию норм права меняется. Соответственно, одна норма может не применяться к определенным правоотношениям либо обстоятельства могут оцениваться в 2015 г. и в 2019 г. по-разному, поскольку как правоприменительная практика, так и теория права постоянно совершенствуются. Следовательно, если суд высшей инстанции в 2019 г. пришел к выводу о том, что норма подлежит применению в определенном виде, то такое же ее применение возможно распространить на правоотношения, возникшие ранее (скажем, в 2015 г.). Это реализуется путем подачи заявления о пересмотре судебного акта в порядке ст. 392 ГПК РФ и ст. 311 АПК РФ. Таким образом, появилась возможность применять современный, более правильный подход к правоотношениям, по которым уже состоялось судебное решение.

Пока данные нормы используются не столь активно, поскольку юристы и суды с недоверием относятся к возможности пересмотра дела в связи с изменением правоприменительной практики. Думается, необходимо дополнительное разъяснение высших судебных инстанций о том, как и в каких случаях их применять, что вновь возвращает к вопросу о разработке механизма действия судебного прецедента.

Может быть, пришло время заявить о придании решениям высших судебных органов по конкретным делам значения источника гражданского права – т.е. признать целесообразность перехода отечественного правопорядка к прецедентному праву в англо-американском смысле?

Предлагаем вам обзор Постановления Пленума ВС РФ № 15 от 29.05.2018 г. Верховный Суд высказал новое в позициях о трудовых спорах.

О постановлении ВС РФ № 15 от 29.05.2018

Верховный Суд России вынес Постановление № 15 от 29.05.2018 г., которое будет обеспечивать единство судебной практики в вопросах законов, применимых к работникам, трудящимся у индивидуальных предпринимателей и в микропредприятиях.

О микропредприятиях

Если в случае с ИП всё более-менее понятно, то отличительными особенностями микропредприятия является возможность не принимать локальные нормативные акты, вроде правил внутреннего трудового распорядка, положения об оплате труда и проч.

А следовательно, регулирование труда у такого рода работодателей происходит исключительно на основании Трудового Кодекса, а точнее, его главы № 48.

Суд приводит список работодателей, попадающих под действие 48й главы Кодекса. Это:

ИП
частнопрактикующие нотариусы
адвокаты со своим кабинетом
частные оценщики и прочие лица, деятельность которых регистрируется или лицензируется
не зарегистрированные в качестве предпринимателей физлица, например, ведущие домохозяйство, присмотр за детьми, уход за больными
производственные и потребкооперативы, крестьянские (фермерские) хозяйства, ИП, среднесписочная численность которых не превышает 15 человек и годовой доход не выше 120 млн. руб.

Верховный суд о процессе

Споры работников с работодателем-микропредприятием разрешаются в порядке гражданского судопроизводства. Это могут быть споры о:

о признании трудовых отношений, в отсутствие трудового договора
о признании личного труда на основании гражданско-правового договора (ГПД) трудовыми отношениями
о понуждении заключить трудовой договор
о понуждении внести запись в трудовую
о взыскании зарплат, выплат, компенсаций, оплат
о восстановлении на работе, изменении даты увольнения, формулировки увольнения
о взыскании морального и иного вреда, признании травмы несчастным случаем на производстве, понуждении оформить акт об этом
о понуждении к уплате страховых взносов

ВС РФ отметил, что дела по указанным спорам о взыскании денежных сумм до 500 тыс. руб. рассматриваются мировым судьей в порядке приказного производства. Речь идёт о начисленной, но не выплаченной зарплате, других начислений, компенсации за несвоевременную выплату этих сумм. Все остальные трудовые споры с микропредприятием рассматривает районный суд.

Иск может быть подан как по месту жительства работника, так и работодателя, а также по месту исполнения договора в том случае, если в трудовом договоре это место указано, например, адрес магазина, офиса, предприятия и т.п.

Работник-истец освобожден от уплаты государственной пошлины при обращении в суд, не взирая на исход дела, отметил Верховный Суд.

В защиту прав работника может обратиться профсоюз и прокурор. Причем, по искам вреда, причиненного жизни или здоровью работника, участие прокурора является обязательным. Омбудсмен может проверить вступившее в силу решение.

Досудебный порядок рассмотрения споров не обязателен, обращаться можно сразу в суд, суд не сможет иск возвратить или оставить без рассмотрения.

Суд должен при подготовке дела разъяснить истцу -работнику инвалиду I и II групп, о возможности получения бесплатной юридической помощи по искам о возмещении вреда здоровью.

Новое в сроках

Пропущенный истцом срок может быть восстановлен, при наличии следующих причин:

болезнь, командировка,
форс-мажор
уход за тяжелобольным членом семьи и т.п.
обращение не в тот суд (но в срок)

К восстановлению пропущенного срока суд должен относиться со всей серьёзностью и описать это в мотивировочной части решения.

Судам, при рассмотрении дел, в первую очередь нужно установить, были трудовые отношения или нет, в т.ч., имел ли работник допуск к трудовой функции. Наличие отношений может выражаться в:

наличие соглашения о личном выполнении определенной работы в интересах работодателя
наличие оплат за работу
соблюдение работников графика, распорядка
создание работодателем условий для труда
интеграция работника в рабочую среду
оплата работодателем расходов, связанных с работой
предоставление инструментария для работы, а также иные признаки.

В целях доказывания наличия трудовых отношений суд может в споре принимать любые доказательства, допустимые по процессуальному законодательству, в том числе:

письменные доказательства (расчётные листы, ведомости, заполненные работником документы и пр.)
переписка сторон, в т.ч., по электронной почте
свидетельские показания и иные

Верховный Суд отметил, что, если договора нет, но работник работает, наличие трудового договора предполагается, а значит, отсутствие трудовых отношений будет доказывать работодатель.

ВС указал, что если нет письменных доказательств размера заработной платы, при её взыскании суд может сам определить размер зарплаты. Определяя такой размер, суд может взять размер обычного вознаграждения в этой местности, либо же МРОТ по субъекту РФ.

Установив, что ГПД является, фактически, трудовым, суд признает отношения трудовыми, а значит, к отношениям должен применяться Трудовой Кодекс, а не Гражданский.

Некоторые особенности

Срочным трудовой договор судам следует признавать тогда, когда выполнение работы не может быть растянуто на неопределенный срок, а также в установленном законом случаях, например, статьей 59 ТК РФ. Срочный трудовой договор может быть заключен по соглашению сторон.

Отдельно Суд отметил, что ИП или микропредприятие вправе изменять условия трудового договора (система и размер оплаты труда, режим работы и иные) не обосновывая причин. Напомним, иным работодателям это не позволяется.

Микропредприятие и ИП должны выплачивать увольняемому работнику выходное пособие и другие компенсации, в ином случае, работник вправе обратиться в суд.

Судам следует учитывать, что помимо правил, установленных ТК РФ, в договоре могут быть иные основания для его прекращения, но они не должны быть дискриминационными. Увольнение по дискриминационному основанию должно быть признано незаконным.

При спорах о расторжении трудового договора при прекращении ИП деятельности, судам следует выяснить, действительно ли деятельность прекращена и что делалось для этого, например, отказ от продления лицензии, прекращение производства. Такие доказательства должен предоставить сам ИП.

Последним абзацем постановления Верховный Суд вменил судам реагировать на нарушения трудового законодательства, вынося частные определения в адрес работодателей.

Читайте также: