Решение верховного совета о пенсиях
Показательное решение вынесла Судебная коллегия по административным делам Верховного суда РФ, когда разъяснила, каким законом необходимо руководствоваться судам и приставам, если приходится брать долги с пенсии гражданина.
Этот спор должника-пенсионера и приставов рассматривали астраханские суды и дружно встали на сторону приставов. Но Верховный суд РФ с решением не согласился и привел аргументы, которые могут оказаться полезными для граждан, попавших в сложную ситуацию.
Итак, в Астраханской области в районный суд пришел пенсионер с иском к Службе судебных приставов. Он хотел с помощью суда повлиять на сумму, которую с его пенсии списывает пристав. Истец в суде объяснил, что получает пенсию немногим больше 10 тысяч рублей. Из этих денег пристав в счет долга списывает ровно половину, оставляя ему на жизнь, пять тысяч рублей. А это совсем мало, уверял пенсионер, ведь даже прожиточный минимум в области - семь тысяч. До суда пожилой должник обращался с письмом в Службу судебных приставов и просил брать 25 процентов, а не 50. Но приставы на письмо не отреагировали. Истец надеялся, что в суде к его просьбе отнесутся внимательней.
Но Советский районный суд Астрахани должнику в иске отказал. А областной суд возражать не стал. Определением судьи Астраханского областного суда истцу отказано было и в передаче кассационной жалобы на рассмотрение суда кассационной инстанции. Но пенсионер все же дошел до Верховного суда РФ и попросил все предыдущие решения отменить.
По мнению судей Верховного суда, "существенные нарушения норм материального и процессуального права допущены судами первой и апелляционной инстанции".
Вот как пересматривал спор Верховный суд. Из материалов дела видно, что истец - получатель пенсии по старости. В 2016 году, когда началась эта история, его пенсия составляла 10 тысяч 149 рублей. По словам старика, это единственный источник его существования. В это же время, судя по постановлению областного правительства, прожиточный минимум в области составлял 7 тысяч 220 рублей. По постановлению пристава из пенсии ежемесячно удерживали 50 процентов. Через пару месяцев после начала вычетов должник написал заявление, что ему совсем туго, и попросил брать 25 процентов, но приставы ему письменно отказали. Суды тоже отказали.
В местных судебных решениях сказано, что действия пристава правомерны, так как соответствуют законам "Об исполнительном производстве" и "О страховых пенсиях". По ним предусмотрена возможность брать даже больше: до 70 процентов страховой пенсии в возмещении ущерба.
Вот с этими доводами Верховный суд и не согласился, заметив, что они "основаны на неправильном применении норм материального права". Высокий суд заявил, что в том же законе "Об исполнительном производстве" сказано, что исполнительное производство осуществляется, в том числе, на основании принципа неприкосновенности минимума имущества, необходимого для существования должника и членов его семьи. В этом же законе записано, что с должника можно удерживать не более 50 процентов зарплаты и "иных доходов". А еще в этом законе приведены ограничения размера удержания - не больше 70 процентов, если речь идет об ущербе от преступления. По закону о страховых пенсиях также можно брать не более 50 процентов, и в редких случаях, прописанных в законах, - не больше 70. Но это максимальные параметры, заметил Верховный суд, а пристав вправе устанавливать такой размер удержания, который бы учитывал материальное положение должника.
Местные суды не стали выяснять, является ли пенсия единственным источником существования должника
Верховный суд особо подчеркнул - Конституционный суд неоднократно (шесть раз) высказывал свою правовую позицию по такому поводу. По ней, если для должника пенсия - единственный источник существования, то необходимо обеспечить баланс интересов кредитора и должника. Требуется защита прав должника пенсионера путем сохранения для него и тех, кто находится на его иждивении, "необходимого уровня существования, чтобы не оставить их за пределами социальной жизни".
В нашем случае судебный пристав, получив письмо от пенсионера, не проверил его материальное положение, что обязан был сделать. В Кодексе административного судопроизводства сказано, что именно надо проверять суду, рассматривая такие дела. В этом списке пунктов много. Часть из них доказывает тот, кто обратился в суд, а часть - организация или лица на то уполномоченные.
Местные суды, рассматривая иск пенсионера, не стали выяснять, действительно ли человеку так плохо и является ли пенсия его единственным источником существования, не спросили, обеспечен ли должник "необходимым уровнем существования после удержания платежей". По мнению Верховного суда, это существенные нарушения, которые и повлекли за собой принятие незаконных судебных постановлений. Дело пенсионера-должника велено пересмотреть по новой.
Текст: Наталья Козлова
Российская газета - Федеральный выпуск №7539 (76)
ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Именем Российской Федерации
от 9 июня 2016 г. N АКПИ16-452
Верховный Суд Российской Федерации в составе:
судьи Верховного Суда Российской Федерации Иваненко Ю.Г.,
при секретаре П.,
с участием прокурора Степановой Л.Е.,
рассмотрев в открытом судебном заседании административное дело по административному исковому заявлению М. о признании недействующим абзаца второго пункта 11 указания Министерства социальной защиты населения РСФСР от 20 апреля 1992 г. N 1-28-У "О порядке применения Закона РСФСР "О государственных пенсиях в РСФСР" при назначении пенсий в связи с особыми условиями труда и пенсий за выслугу лет",
Министерство социальной защиты населения РСФСР издало 20 апреля 1992 г. указание N 1-28-У "О порядке применения Закона РСФСР "О государственных пенсиях в РСФСР" при назначении пенсий в связи с особыми условиями труда и пенсий за выслугу лет" (далее - Указание), которое было опубликовано в издании "Социальная защита", 1997, N 9.
Пунктом 11 Указания определено, что Закон РСФСР от 20 ноября 1990 г. N 340-1 "О государственных пенсиях в РСФСР" дополнен статьей 133.1, предусматривающей возможность включения в специальный трудовой стаж по пунктам "а" и "б" статьи 12 данного закона периодов работы, дающих право на льготную пенсию до 1 января 1992 г. по ранее действовавшим спискам N 1 и 2. В этот стаж засчитывается только работа, дающая указанное право (абзац первый).
Периоды приравниваемой деятельности по ранее действовавшему законодательству (учеба, служба в армии, выборочная работа и т.п.) в специальный трудовой стаж при назначении льготной пенсии после 1 января 1992 г. не включаются (абзац второй).
М., являющийся получателем трудовой пенсии по старости за работу в особых условиях труда, обратился в Верховный Суд Российской Федерации с административным исковым заявлением о признании недействующим абзаца второго пункта 11 Указания, ссылаясь на его несоответствие части 1 статьи 15, части 2 статьи 55 и пункту 2 раздела второго Конституции Российской Федерации. Свое требование с учетом дополнительных письменных объяснений мотивировал тем, что при назначении ему досрочно в 1993 г. трудовой пенсии по старости за работу в особых условиях в соответствии с пунктом "а" статьи 12 Закона Российской Федерации от 20 ноября 1990 г. N 340-1 "О государственных пенсиях в Российской Федерации" органом, осуществляющим пенсионное обеспечение, не были включены в специальный трудовой стаж периоды учебы и службы в армии, что повлияло на срок назначения льготной пенсии и ее размер. По мнению административного истца, оспариваемое нормативное положение ущемляет его права на пенсионное обеспечение в соответствии с законодательством, которое действовало на период выполнения соответствующих работ и позволяло засчитывать такие периоды в стаж. Кроме того, он считает, что оспариваемое нормативное положение не было официально опубликовано после принятия Конституции Российской Федерации, напечатано впервые в издании "Социальная защита", 1997, N 9, поэтому является незаконным и не подлежит применению.
Административный ответчик Министерство труда и социальной защиты Российской Федерации и заинтересованное лицо Пенсионный фонд Российской Федерации в письменных возражениях на административное исковое заявление указали, что Закон Российской Федерации от 20 ноября 1990 г. N 340-1 "О государственных пенсиях в Российской Федерации", а также нормативные правовые акты, принятые в целях его реализации и введенные в действие на территории РСФСР с 1 января 1992 г., не предусматривали включение в специальный стаж периодов обучения и службы в армии. Оспариваемое в части Указание разъясняет применение соответствующих норм законодательства, не устанавливает иных условий пенсионного обеспечения, не нарушает прав и законных интересов административного истца и соответствует законодательству Российской Федерации.
Заинтересованное лицо Министерство юстиции Российской Федерации в письменных объяснениях пояснило, что государственная регистрация нормативных актов министерств и ведомств Российской Федерации введена с 15 мая 1992 г. постановлением Правительства Российской Федерации от 8 мая 1992 г. N 305 "О государственной регистрации ведомственных нормативных актов", изданное до названной даты Указание не подлежало государственной регистрации.
Административный истец М. и его представитель Е., извещенные о времени и месте судебного разбирательства надлежащим образом, не явились в судебное заседание, просили рассмотреть дело без их участия.
В судебном заседании представители Министерства труда и социальной защиты Российской Федерации А., С. и представитель Пенсионного фонда Российской Федерации М. не признали административный иск.
Представитель Министерства юстиции Российской Федерации К. счел требование административного истца подлежащим удовлетворению.
Обсудив доводы административного истца, заслушав возражения представителей административного ответчика А., С., представителей заинтересованных лиц М., К., проверив оспариваемое нормативное положение на соответствие нормативным правовым актам, имеющим большую юридическую силу, заслушав заключение прокурора Генеральной прокуратуры Российской Федерации Степановой Л.Е., полагавшей, что заявленное требование подлежит удовлетворению, Верховный Суд Российской Федерации находит административный иск подлежащим удовлетворению по следующим основаниям.
В целях обеспечения социальной защиты нетрудоспособного населения и лиц, нуждающихся в социальной поддержке, постановлением Правительства РСФСР от 26 декабря 1991 г. N 64 "Вопросы Министерства социальной защиты населения РСФСР" были определены функции Министерства социальной защиты населения РСФСР, к числу которых относилась организация пенсионного обеспечения граждан.
Вступившим в законную силу решением Верховного Суда Российской Федерации от 26 августа 2005 г. по делу N ГКПИ05-825, которым была проверена законность пункта 1 Указания, установлено, что этот нормативный правовой акт был издан компетентным органом государственной власти и опубликован.
В силу части 2 статьи 64 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации обстоятельства, установленные вступившим в законную силу решением суда по ранее рассмотренному им гражданскому или административному делу, не доказываются вновь и не подлежат оспариванию при рассмотрении судом другого административного дела, в котором участвуют лица, относящиеся к категории лиц, в отношении которой установлены эти обстоятельства.
Следовательно, вопросы, касающиеся соблюдения требований к порядку подготовки и принятия нормативного правового акта, не подлежат повторному исследованию судом при рассмотрении настоящего дела с учетом преюдициального значения указанного судебного решения.
Частью 1 статьи 39 Конституции Российской Федерации гарантировано каждому социальное обеспечение по возрасту, в случае болезни, инвалидности, потери кормильца, для воспитания детей и в иных случаях, установленных законом.
Конституционное право на социальное обеспечение включает и право на получение пенсии в определенных законом случаях и размерах.
Отношения в сфере пенсионного обеспечения последовательно регулировались Законом СССР от 14 июля 1956 г. "О государственных пенсиях" (далее - Закон СССР от 14 июля 1956 г.), Законом СССР от 15 мая 1990 г. "О пенсионном обеспечении граждан в СССР", Законом Российской Федерации от 20 ноября 1990 г. N 340-1 "О государственных пенсиях в Российской Федерации", Федеральным законом от 17 декабря 2001 г. N 173-ФЗ "О трудовых пенсиях в Российской Федерации" и принятыми в соответствии с ними иными нормативными правовыми актами.
С 1 января 2015 г. введен в действие Федеральный закон от 28 декабря 2013 г. N 400-ФЗ "О страховых пенсиях" (далее - Федеральный закон от 28 декабря 2013 г. N 400-ФЗ), устанавливающий основания возникновения и порядок реализации права граждан Российской Федерации на страховые пенсии.
Статьей 30 названного федерального закона предусмотрено сохранение права на досрочное назначение страховой пенсии определенным категориям граждан.
Периоды работы (деятельности), имевшие место до дня вступления в силу этого федерального закона, засчитываются в стаж на соответствующих видах работ, дающий право на досрочное назначение страховой пенсии по старости, при условии признания указанных периодов в соответствии с законодательством, действовавшим в период выполнения данной работы (деятельности), дающий право на досрочное назначение пенсии. При этом такие периоды работы (деятельности) могут исчисляться с применением правил исчисления, предусмотренных законодательством, действовавшим при назначении пенсии в период выполнения данной работы (деятельности) (части 3, 4 статьи 30 Федерального закона от 28 декабря 2013 г. N 400-ФЗ).
В силу части 8 статьи 13 поименованного федерального закона при исчислении страхового стажа в целях определения права на страховую пенсию периоды работы и (или) иной деятельности, которые имели место до дня вступления в силу этого федерального закона и засчитывались в трудовой стаж при назначении пенсии в соответствии с законодательством, действовавшим в период выполнения работы (деятельности), могут включаться в указанный стаж с применением правил подсчета соответствующего стажа, предусмотренных указанным законодательством (в том числе с учетом льготного порядка исчисления стажа), по выбору застрахованного лица.
По смыслу приведенных законоположений, федеральным законодателем в целях недопущения ухудшения условий реализации права граждан на пенсионное обеспечение, на которые они рассчитывали до введения в действие нового правового регулирования, закреплена возможность исчисления стажа, дающего право на досрочное назначение страховой пенсии по старости, с учетом законодательства, действовавшего на период выполнения соответствующих работ и иной общественно полезной деятельности, позволявшего засчитывать такие периоды в стаж при назначении пенсий на льготных условиях.
В целях реализации статей 30 и 31 Федерального закона от 28 декабря 2013 г. N 400-ФЗ Правительством Российской Федерации принято постановление от 16 июля 2014 г. N 665 "О списках работ, производств, профессий, должностей, специальностей и учреждений (организаций), с учетом которых досрочно назначается страховая пенсия по старости, и правилах исчисления периодов работы (деятельности), дающей право на досрочное пенсионное обеспечение", согласно пункту 3 которого при исчислении периодов работы, указанных в абзаце третьем подпункта "а", абзаце третьем подпункта "б" и абзаце третьем подпункта "в" пункта 1 данного постановления, применяются соответствующие положения пунктов 97, 108, 109, 110, 112 и 113 Положения о порядке назначения и выплаты государственных пенсий, утвержденного постановлением Совета Министров СССР от 3 августа 1972 г. N 590 "Об утверждении Положения о порядке назначения и выплаты государственных пенсий".
В частности, в период действия Закона СССР от 14 июля 1956 г. пунктом 109 Положения о порядке назначения и выплаты государственных пенсий, утвержденного постановлением Совета Министров СССР от 3 августа 1972 г. N 590, было определено, что в общий стаж работы засчитывались кроме прочего обучение в училищах и школах системы государственных трудовых резервов и системы профессионально-технического образования (в ремесленных, железнодорожных училищах, горнопромышленных школах и училищах, школах фабрично-заводского обучения, училищах механизации сельского хозяйства, технических училищах, профессионально-технических училищах и т.д.) и в других училищах, школах и на курсах по подготовке кадров, по повышению квалификации и по переквалификации (подпункт "з"); служба в составе Вооруженных Сил СССР и пребывание в партизанских отрядах; служба в войсках и органах ВЧК, ОГПУ, НКВД, НКГБ, МГБ, Комитета государственной безопасности при Совете Министров СССР, Министерства охраны общественного порядка СССР, министерств охраны общественного порядка союзных республик, Министерства внутренних дел СССР, министерств внутренних дел союзных республик; служба в органах милиции (подпункт "к").
При назначении на льготных условиях или в льготных размерах пенсий по старости и инвалидности рабочим и служащим, работавшим на подземных работах, на работах с вредными условиями труда и в горячих цехах и на других работах с тяжелыми условиями труда, периоды, указанные в подпункте "к", приравниваются по выбору обратившегося за назначением пенсии либо к работе, которая предшествовала данному периоду, либо к работе, которая следовала за окончанием этого периода. Период, указанный в подпункте "з", приравнивается к работе, которая следовала за окончанием этого периода.
Таким образом, действовавшее до введения в действие Закона Российской Федерации от 20 ноября 1990 г. N 340-1 "О государственных пенсиях в Российской Федерации" законодательство СССР в области пенсионного обеспечения предусматривало, что периоды обучения в училищах, школах и прохождения службы могли быть включены при определенных условиях в специальный трудовой стаж, дающий право на досрочное назначение трудовой пенсии по старости.
Закон Российской Федерации от 20 ноября 1990 г. N 340-1 "О государственных пенсиях в Российской Федерации", действовавший в период с 1 марта 1991 г. до 1 января 2002 г., закрепляя право отдельных категорий работников на получение пенсии по старости в связи с особыми условиями труда, не предусматривал включение в специальный трудовой стаж на соответствующих видах работ время обучения и прохождения службы.
Установленное абзацем вторым пункта 11 Указания предписание о том, что при назначении пенсии на льготных условиях периоды приравниваемой деятельности по ранее действовавшему законодательству (учеба, служба в армии, выборочная работа и т.п.) не включаются в специальный трудовой стаж после 1 января 1992 г., разъясняет положения утратившего силу закона и официально не отменено и, как следует из объяснений административного ответчика и выданной административному истцу органом Пенсионного фонда Российской Федерации справки от 3 марта 2015 г., применяется.
Вместе с тем данное нормативное положение противоречит приведенным выше нормам действующего законодательства, так как по своему содержанию исключает возможность исчисления после 1 января 1992 г. специального трудового стажа с учетом законодательства, действовавшего на период выполнения соответствующих работ и (или) иной деятельности, позволявшего засчитывать такие периоды в стаж для назначения пенсии на льготных условиях.
Доводы административного ответчика и Пенсионного фонда Российской Федерации о том, что оспариваемое нормативное положение соответствует Закону Российской Федерации от 20 ноября 1990 г. N 340-1 "О государственных пенсиях в Российской Федерации" и поэтому не устанавливает иных условий пенсионного обеспечения, не имеет правового значения, так как названный закон утратил юридическую силу.
В соответствии с правилами главы 21 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации оспариваемый (полностью или в части) нормативный правовой акт проверяется на соответствие нормативным правовым актам, имеющим большую юридическую силу, то есть действующим на день рассмотрения административного дела.
Не имеют отношения к предмету проверки по настоящему делу и доводы о том, что невключение в специальный трудовой стаж периодов учебы и военной службы административного истца не повлияло на срок назначения ему льготной пенсии и ее размер, поскольку данные фактические обстоятельства относятся к содержанию конкретного правоприменительного решения органа пенсионного обеспечения.
В силу пункта 1 части 2 статьи 215 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации абзац второй пункта 11 Указания подлежит признанию не действующим со дня вступления решения суда в законную силу, поскольку такая дата не препятствует дальнейшей реализации административным истцом права на пенсионное обеспечение в соответствии с требованиями действующего законодательства.
Согласно части 1 статьи 111 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации стороне, в пользу которой состоялось решение суда, суд присуждает с другой стороны все понесенные по делу судебные расходы.
При подаче административного искового заявления М. уплачена государственная пошлина в размере 300 (трехсот) рублей согласно чеку-ордеру от 15 апреля 2016 г. Данные судебные расходы подлежат взысканию с административного ответчика в пользу административного истца.
Руководствуясь статьями 111, 175 - 180, 215 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, Верховный Суд Российской Федерации
административное исковое заявление М. удовлетворить.
Признать не действующим со дня вступления решения суда в законную силу абзац второй пункта 11 указания Министерства социальной защиты населения РСФСР от 20 апреля 1992 г. N 1-28-У "О порядке применения Закона РСФСР "О государственных пенсиях в РСФСР" при назначении пенсий в связи с особыми условиями труда и пенсий за выслугу лет".
Взыскать с Министерства труда и социальной защиты Российской Федерации в пользу М. расходы на оплату государственной пошлины в размере 300 (трехсот) рублей.
Решение может быть обжаловано в Апелляционную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в течение месяца со дня его принятия в окончательной форме.
В конце ноября 2019 г. ВС рассмотрел вопрос о правомерности взыскания сумм социального обеспечения, выплаченных гражданину на основании решения об установлении инвалидности, позднее признанного недействительным из-за ошибок, допущенных бюро медико-социальной экспертизы (Определение от 25 ноября 2019 г. № 5-КГ19-190).
Отмена решения об установлении инвалидности
В декабре 2015 г. Эдуард Курнышов был признан инвалидом II группы до декабря 2016 г. На этом основании он получал социальную пенсию по инвалидности и ежемесячные выплаты в соответствии с Законом о государственном пенсионном обеспечении.
Однако в мае 2016 г. Главное бюро медико-социальной экспертизы по г. Москве в рамках проверки актов бюро медико-социальных экспертиз отменило решение об установлении Эдуарду Курнышову инвалидности и признало недействительными соответствующую справку и индивидуальную программу реабилитации с 27 мая 2016 г. С 1 июня 2016 г. ПФР прекратил перечислять гражданину пенсию и ежемесячные выплаты.
Позднее, в марте 2017 г., комиссия Главного управления ПФР № 3 по г. Москве и Московской области установила, что Эдуард Курнышов получил чуть более 71 тыс. руб. пенсионного обеспечения, права на которое не имел. Гражданина известили о переплате и попросили вернуть эти деньги.
Две инстанции взыскали с гражданина ранее выплаченную ему пенсию
Поскольку гражданин не исполнил требование управления добровольно, последнее обратилось в Кузьминский районный суд г. Москвы, который удовлетворил иск в полном объеме. Первая инстанция квалифицировала социальные выплаты, полученные гражданином, как неосновательное обогащение. Районный суд пришел к выводу, что пенсия и ежемесячная денежная выплата были назначены в результате представления Эдуардом Курнышовым недействительной справки об установлении ему инвалидности.
Ответчик настаивал на отсутствии его вины в переплате, однако первая инстанция решила, что этот довод не имеет правового значения. В данном споре вопрос о наличии либо об отсутствии виновных действий со стороны ответчика не влияет на его обязанность возвратить необоснованно полученные денежные средства, указал суд. Эту позицию поддержала и апелляция.
ВС поддержал гражданина, сославшись на позицию Конституционного Суда
Не сумев добиться рассмотрения дела первой кассацией, Эдуард Курнышов обратился в Верховный Суд, который, оценив акты нижестоящих инстанций, определил, что выводы районного суда и апелляции сделаны с существенным нарушением норм материального и процессуального права.
Прежде всего судебная коллегия отметила, что признание гражданина инвалидом и установление группы инвалидности производятся учреждениями медико-социальной экспертизы в рамках регламентируемой процедуры, исходя из комплексной оценки состояния организма гражданина. При этом, подчеркнул ВС, именно такое учреждение несет ответственность как за принятое решение, так и за соблюдение предусмотренного законом порядка признания граждан инвалидами, включая проверку представления необходимых для проведения экспертизы документов.
Кроме того, решение о признании гражданина инвалидом является обязательным для исполнения органами государственной власти и местного самоуправления, а также любыми организациями, добавил Суд со ссылкой на ч. 4 ст. 8 Закона о социальной защите инвалидов.
ВС согласился с тем, что, как следует из ч. 1 и 2 ст. 28 Закона о страховых пенсиях, граждане несут ответственность за достоверность документов, представляемых для установления и выплаты страховой пенсии. В случае если представление недостоверных сведений или несвоевременное их представление повлекло за собой перерасход средств на выплату страховой пенсии и фиксированную выплату по ней, виновные лица возмещают ПФР причиненный ущерб.
В то же время Судебная коллегия по гражданским делам подчеркнула, что по смыслу положений п. 3 ст. 1109 Гражданского кодекса не считаются неосновательным обогащением и не подлежат возврату денежные суммы, предоставленные гражданину в качестве средств к существованию, т.е. суммы, которые предназначены для удовлетворения его необходимых потребностей, к ним относятся и пенсии. Возвращение этих сумм поставило бы гражданина в трудное материальное положение, пояснил ВС.
Дополнительно Суд отметил, что закон устанавливает и исключения из этого правила: излишне выплаченные суммы необходимо вернуть, если их выплата была результатом недобросовестных действий получателя или счетной ошибки. При этом добросовестность гражданина презюмируется, а значит, бремя доказывания обратного лежит на стороне, требующей возврата излишне выплаченных денежных сумм.
ВС также обратил внимание на тот факт, что нормы ГК о неосновательном обогащении и недопустимости возврата определенных денежных сумм могут применяться и за пределами гражданско-правовой сферы, в частности в рамках правоотношений, связанных с получением гражданами пенсий и других социальных выплат.
В обоснование своей позиции Судебная коллегия сослалась на Постановление Конституционного Суда от 26 февраля 2018 г. № 10-П. Из данного акта следует, что гражданин в ситуации, аналогичной случаю Эдуарда Курнышова, не может ставиться перед безусловной необходимостью претерпевать все неблагоприятные последствия признания решения об установлении инвалидности недействительным без учета нарушений, допущенных учреждением медико-социальной экспертизы, если сами эти нарушения не являются следствием противоправных действий гражданина.
Конституционный Суд подчеркивал, что возложение на гражданина, проходящего медико-социальную экспертизу, ответственности при нарушении работниками учреждения медико-социальной экспертизы порядка принятия решения, по сути, обязывает такое лицо контролировать действия соответствующего учреждения. В то же время в рамках легальной процедуры проведения такой экспертизы гражданин не может оказать влияние на принятие соответствующим учреждением того или иного решения.
В том же постановлении указано, что при рассмотрении споров о взыскании денежных средств в связи с перерасходом средств ПФР, обусловленным выплатой пенсии по инвалидности, назначенной на основе решения, признанного впоследствии недействительным из-за допущенных при его принятии процедурных нарушений, суды обязаны исследовать обстоятельства, свидетельствующие о наличии или об отсутствии признаков недобросовестности (противоправности) в действиях получателя пенсии.
Руководствуясь позицией Конституционного Суда, ВС пришел к выводу, что признание недействительным решения об установлении инвалидности само по себе не является основанием для взыскания с гражданина излишне выплаченных территориальным органом ПФР денежных средств без установления факта недобросовестности (противоправности) в действиях гражданина, которому были назначены пенсия по инвалидности и ежемесячная выплата.
Несмотря на то что представление управлением недействительной справки об установлении инвалидности, по сути, является заявлением о недобросовестности ответчика, нижестоящие инстанции данный довод не оценили, заметила судебная коллегия. ВС пояснил, что по данному делу необходимо было установить, имели ли место со стороны Эдуарда Курнышова недобросовестность (противоправность) при проведении в отношении него медико-социальной экспертизы и получении им справки об установлении инвалидности и, как следствие, получение им социальной пенсии по инвалидности и ежемесячной денежной выплаты.
Поскольку, еще раз подчеркнул Верховный Суд, добросовестность гражданина в этом случае презюмируется, следовало возложить бремя доказывания недобросовестности Эдуарда Курнышова при получении статуса инвалида и предъявлении им в пенсионный орган справки об установлении инвалидности на пенсионный орган, требующий возврата названных выплат.
Помимо этого ВС заметил еще одну ошибку первой и апелляционной инстанций. Дело в том, что они взыскали сумму полученных ответчиком социальных выплат за период с 17 ноября 2015 г. по 31 мая 2016 г., в то время как справка о признании Курнышова инвалидом признана недействительной только с 27 мая 2016 г., о чем Главное бюро медико-социальной экспертизы по г. Москве сообщило в ответе на запрос районного суда. Несмотря на это первая инстанция взыскала денежные средства, законно полученные гражданином с 17 ноября 2015 г. по 27 мая 2016 г.
С учетом сказанного Верховный Суд отменил решение Кузьминского районного суда и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда и направил дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
Эксперты согласились с правомерностью позиции ВС
Адвокат АК № 22 «Гражданские компенсации» Нижегородской областной коллегии адвокатов Ирина Фаст рассказала «АГ», что Судебная коллегия по гражданским делам ВС РФ осенью 2019 г. вынесла несколько значимых определений, направленных на пресечение сложившегося в судах общей юрисдикции формального подхода к рассмотрению споров по возмещению вреда здоровью, назначению пенсий по потере кормильца и по иным социальным вопросам. В частности, эксперт отметила определения № 15-КГ19-3, № 5-КГ19-207, № 5-КГ18-212.
«Нужно отметить, что подобный формальный подход стал возможен в том числе и из-за позиции самого Верховного Суда, который в последние годы неохотно высказывался в пользу граждан при разрешении споров между ними и государственными органами, учреждениями, фондами, – пояснила Ирина Фаст. – Это привело к тому, что исправлять ошибки судов общей юрисдикции гражданам приходилось через Конституционный Суд, поскольку сложившаяся правоприменительная практика нарушала конституционные права гражданина как слабой стороны публичного правоотношения».
По ее мнению, рассматриваемое определение основано на позиции Конституционного Суда, изложенной в Постановлении № 10-П/2018, и, безусловно, направлено на восстановление баланса публичных и частных интересов в пенсионной сфере.
Адвокат обратила внимание на то, что ВС отметил и такое существенное нарушение норм нижестоящими судами, как взыскание в качестве неосновательного обогащения суммы, полученной гражданином за период, когда справка об инвалидности не была признана недействительной. «Хочется верить, что такая очевидная ошибка была допущена исключительно в силу высокой нагрузки на суды г. Москвы», – сказала Ирина Фаст.
Адвокат АП Волгоградской области, к.ю.н. Юлия Севастьянова отметила, что в данном случае ВС распространил на страховые пенсии выводы КС, сделанные последним в 2018 г. в отношении трудовых пенсий. «Комментируя “АГ” Постановление от 26 февраля 2018 г. № 10-П, я полагала, что в отношении переплаты по страховой пенсии суды общей юрисдикции могут сохранить прежний формальный подход, возлагающий на получателя пенсии соответствующие риски, даже если ошибка при ее назначении возникла по вине бюро медико-социальной экспертизы, так и произошло в этом деле», – сказала эксперт.
По ее мнению, исправив ошибки нижестоящих инстанций, ВС обозначил, в каком направлении должна развиваться практика по аналогичным спорам: независимо от того, произошла ли ошибка при назначении трудовой или страховой пенсии, ответственность за переплату не может возлагаться на добросовестного пенсионера, поскольку он в рамках легальной процедуры проведения медико-социальной экспертизы не оказывает влияние на принятие соответствующим учреждением того или иного решения.
В свою очередь адвокат АП г. Москвы Анжелика Тамбовская сообщила, что ошибки при назначении пенсии возникают, как правило, из-за неправильно оформленных бумаг, причем обычно «оплошности» допускают не сами пенсионеры, а чиновники. «Когда гражданин приносит в ПФР выданный ему ворох справок, специалисты фонда обязаны самостоятельно выявлять нарушения в заполнении документов. При этом сам факт начисления пенсии означает, что пенсионные документы в порядке», – подчеркнула она.
Эксперт отметила, что акт первой инстанции в очередной раз демонстрирует как встречающийся поверхностный подход судов общей юрисдикции при оценке нарушения социальных прав, так и игнорирование отдельными представителями госорганов и госучреждений конкретных жизненных обстоятельств граждан. «Пенсию нельзя приравнивать к рядовым денежным выплатам, ее отличает особое целевое назначение – предоставить нетрудоспособному человеку средства к существованию. Когда вдруг выясняется, что гражданин какое-то время получал пенсию необоснованно и должен вернуть переплату, для него это всегда очень болезненно. При этом ПФР всегда решительно настроен на взыскание незаконно перечисленной пенсии именно с пенсионера», – рассказала адвокат.
По ее мнению, несмотря на позицию Конституционного и Верховного судов, территориальные органы ПФР по-прежнему будут обращаться в суды с аналогичными требованиями, а суды продолжат удовлетворять их, пока Пленум ВС четко не пропишет алгоритм действий судьи при рассмотрении таких споров. «На мой взгляд, обобщение судебной практики по делам этой категории и принятие Пленумом постановления помогут не только судьям, но и всем участникам соответствующих правоотношений», – заключила Анжелика Тамбовская.
Юрий Горлин: «Предпосылки для увеличения пенсионного возраста могут возникнуть только через 20 лет»
В январе исполнится два года с начала пенсионной реформы. Ее принятие было спорным, неоднозначным и уж точно непопулярным у населения. Повышение пенсионного возраста не раз критиковали, указывая, что проблему дефицита Пенсионного фонда оно не решит, а эффект увеличения пенсий действующих пенсионеров (в среднем на 1 тысячу на протяжении нескольких лет) быстро пройдет. В последнее время пенсионную систему ругают все чаще, а власти все чаще обещают ее усовершенствовать, изменить, подправить. Такие обещания заставляют население понервничать: что опять «нахимичат» с пенсиями? О том, в каком состоянии находится пенсионная система России и что ее ждет в будущем, «МК» поговорил с одним из ведущих экспертов в этой области, заместителем директора Института социального анализа и прогнозирования РАНХиГС Юрием ГОРЛИНЫМ.
— Через десять лет размер пенсий в России опять начнет снижаться, если правительство не примет новых мер для повышения финансовой устойчивости пенсионной системы. К такому выводу вы пришли в своем недавнем исследовании «Факторы роста уровня пенсионного обеспечения в среднесрочной и долгосрочной перспективе». Значит ли это, что повышение пенсионного возраста не помогло системно повысить доходы пенсионеров?
— В связи с повышением пенсионного возраста на период 2019–2024 годов были законодательно утверждены размеры индексации пенсий, которые существенно превышают инфляцию. Если уровень инфляции в этот период прогнозируется в пределах 4%, то размер индексации составляет 5,5–7%. Без повышения пенсионного возраста такой рост пенсий вряд ли был бы возможен.
Наши же расчеты, приведенные в докладе, показывают, что даже без принятия новых дополнительных мер уровень пенсий в реальном выражении будет неуклонно увеличиваться и после 2024 года, то есть их рост будет превышать инфляцию при условии хотя бы минимального, но главное, устойчивого экономического роста. Поэтому нельзя утверждать, что повышение пенсионного возраста не помогло увеличить доходы пенсионеров.
— Одним из главных позитивных последствий поднятия пенсионного возраста называлась возможность повысить коэффициент замещения (уровень пенсий по отношению к зарплатам). В вашем исследовании подсчитано, что, благодаря переходу к более позднему выходу на пенсию, этот показатель останется на уровне 2018 года (34%) до 2030 года, а потом начнет снижаться и через 30 лет может составить только 27%. Означает ли это, что в ближайшем будущем пенсионный возраст поднимут снова?
— Когда в 2018 году на уровне правительства и президента обсуждался и обосновывался вопрос повышения пенсионного возраста, то, насколько я помню, о коэффициенте замещения как целевом показателе не говорилось. Гарантировались ускоренная индексация страховых пенсий, обеспечивающая их ежегодное увеличение для неработающих пенсионеров в среднем на 1 тысячу рублей, и достижение к 2024 году среднего размера такой пенсии в 20 тысяч рублей в месяц. За горизонтом 2024 года говорилось о ежегодном увеличении страховых пенсий выше инфляции.
Хочу обратить внимание, что в общественном сознании имеет место смешение понятий «коэффициент замещения» и «соотношение средних размеров пенсии и зарплаты». Это разные показатели. Коэффициент замещения — это отношение размера пенсии на момент ее назначения к величине зарплаты, зафиксированной непосредственно перед выходом на пенсию. При расчете этого показателя, как правило, принимается средняя по стране зарплата и продолжительный трудовой стаж — 30–35 лет. Согласно нашим оценкам, коэффициент замещения уже сейчас в России составляет около 40% и будет сохраняться на этом уровне до середины 2040-х годов. Отмечу, что величина показателя «соотношение средних размеров пенсии и зарплаты», как правило, примерно на 5–10 процентных пунктов меньше величины коэффициента замещения.
— Так все-таки повышение возраста выхода на заслуженный отдых решило пенсионные проблемы страны или нет?
— Я бы предостерег от упрощенного представления о том, что повышение пенсионного возраста должно раз и навсегда решить все пенсионные проблемы. Это, конечно, облегчило ситуацию, по крайней мере, купировало накопившиеся проблемы и создало заделы на будущее. По нашим прогнозам, благодаря повышению пенсионного возраста соотношение пенсий и зарплат действительно удастся сохранить на уровне 34% до 2030 года. Если гипотетически рассматривать дальнейшую динамику этого показателя в рамках инерционного сценария (без принятия дополнительных мер), то после 2030 года она будет понижательной. Это обусловлено целым рядом факторов. Во-первых, будет продолжаться старение населения, а прогнозируемые изменения на рынке труда будут вести к относительному росту нестандартных форм занятости и размыванию фонда оплаты труда как базы пенсионных взносов. Во-вторых, постепенно исчерпывается эффект увеличения пенсий работникам, имеющим стаж до 1991 года, обеспеченный проведенной в 2010 году их валоризацией (разовая переоценка пенсионных прав граждан. — «МК»). В-третьих, отвлечение 6% страховых взносов на формирование накопительной пенсии в период до 2014 года, учитывая их пониженную доходность в сравнении с индексацией страховой пенсии, обусловили относительное снижение размеров пенсий. В-четвертых, предоставление льгот по страховым взносам не компенсировалось адекватным образом за счет трансфертов федерального бюджета. Собственно, чтобы противостоять этим негативным с точки зрения уровня пенсий тенденциям, и необходимы меры по совершенствованию пенсионной системы, рассматриваемые в нашем докладе. И среди этих мер, начало реализации которых не выходит за пределы 2035 года, дальнейшего повышения пенсионного возраста не заложено.
— Но решение на этот счет принимаете не вы, а правительство. Сколько лет, на ваш взгляд, можно не беспокоиться о новом повышении пенсионного возраста?
— Думаю, что в ближайшие как минимум 15 лет демографические и социальные условия вряд ли позволят вернуться к вопросу повышения пенсионного возраста. Если же в результате развития медицины, улучшения условий проживания средняя продолжительность жизни и период здоровой активной жизни будут расти, а пенсионная система будет в этом нуждаться, то, возможно, за горизонтом 2040-х годов появятся какие-то предпосылки для еще большего повышения пенсионного возраста. Но пока что это чисто гипотетическая возможность. При этом надо отметить, что во многих развитых странах люди уже сейчас выходят на пенсию в 67 лет и вопрос увеличения этой планки обсуждается. В нашем докладе обосновывается, что условно с 2030 года целесообразно начать повышать трудовой стаж, необходимый для получения страховой пенсии по старости, например, по 1 году в год до 30 лет. Это одна из мер, которая позволяет обеспечить рост пенсий не только выше инфляции, но и относительно заработной платы.
— Каков в целом потенциал реформирования пенсионной системы в ближайшие годы? Какие меры помогут финансовой устойчивости пенсионной системы? К каким нововведениям готовиться будущим пенсионерам и бизнесу, который платит за сотрудников страховые взносы?
— В нашем исследовании мы определили исчерпывающий перечень факторов, за счет которых может быть повышен уровень пенсий, как в абсолютном выражении, так и по отношению к зарплатам. Во-первых, это соотношение численности лиц, за которых уплачиваются взносы, и численности пенсионеров. Во-вторых, размер эффективной ставки страховых взносов. В-третьих, уровень бюджетного трансферта, который предоставляется страховой пенсионной системе, соотнесенный с доходами от страховых взносов. Это три источника и три составные части, за счет которых могут расти пенсии. Все меры, которые могли бы содействовать более позитивной динамике пенсий, должны быть направлены на улучшение этих факторов. Такими мерами могли бы быть: повышение трудового стажа, легализация неформально занятых, обеление «конвертных» зарплат, изменение порядка формирования и выплаты пенсий работающим пенсионерам. Росту пенсий в абсолютном выражении способствовали бы также повышение доли фонда оплаты труда в ВВП, общего уровня заработных плат и снижение характерного для России высокого уровня зарплатного неравенства.
— С критикой пенсионной системы не так давно выступил в Госдуме Сергей Миронов. Он призвал вернуться к выплатам пенсий из бюджета, а нынешнюю систему страхования назвал «людоедской», поскольку она отнимает у россиян 22% доходов. Считаете ли вы пенсионную систему в нынешнем виде неэффективной?
— Я не могу согласиться с позицией депутата Миронова. Пенсионную систему, которая обеспечивает стабильные и регулярные выплаты 40 миллионам пенсионеров, являющиеся для многих из них единственным источником денежного дохода, нельзя назвать неэффективной. Ставка страховых взносов в 22% тоже не может быть признана высокой, потому что во многих странах (если учитывать взносы не только работодателей, но и работников) она выше. В совокупности с большим уровнем доходов граждан, меньшей нелегальной занятостью, более высоким пенсионным возрастом и стажем, требуемым для назначения пенсии, это действительно обеспечивает более высокий доход пенсионеров в этих странах. Чудес ведь не бывает — раз доходов больше, а расходов меньше, то и пенсии выше. Это чистая арифметика.
— Сейчас часто можно услышать мнение, что нынешним 20–30-летним не стоит надеяться на государственную пенсию: ее либо отменят вовсе, либо она будет совсем мизерная. А вы как думаете?
— Если говорить о поколении 20-летних, то они начнут выходить на пенсию только в 2060–2065 годах, а мы в нашем прогнозе так далеко не заглядываем — он ограничен 2050 годом. Но если будет реализована большая часть мер, о которых я говорил выше, то для нынешних 35-летних к 2050 году в принципе обеспечивается соотношение пенсий и зарплат на уровне 40%, а коэффициент замещения на уровне 50%. Это подтверждается нашими расчетами.
— Каковы перспективы развития накопительной компоненты пенсий? Старая государственная система накопительной пенсии себя изжила, а новая — гарантированный пенсионный план — так и не внедрилась.
— Бесспорно, было бы очень хорошо, чтобы люди имели возможность формировать пенсионные накопления, которые могли бы служить дополнительным источником дохода при выходе на пенсию. Но пока я не вижу каких-то значимых предпосылок для позитивных изменений. Проблема в том, что в России пока нет объективных условий для того, чтобы накопительный компонент мог активно развиваться. Во-первых, потому что у подавляющей части работников уровень доходов таков, что они не могут постоянно, на протяжении десятилетий отчислять на свою пенсию хотя бы условные 6% от своей зарплаты. Во-вторых, качество работы пенсионных фондов в условиях экономической турбулентности не позволяет обеспечить эффективность пенсионных накоплений в долгосрочном периоде с точки зрения интересов будущих пенсионеров. Это показала история предыдущих 15 лет. По нашим оценкам, в среднем доходность пенсионных накоплений за этот период была практически в полтора раза ниже инфляции. На купирование проблем в целом ряде крупных НПФ пришлось потратить сотни миллиардов рублей. В-третьих, необходимым условием для развития пенсионных накоплений является достаточно высокий уровень доверия к соответствующим финансовым институтам. Пока что они вряд ли могут похвастаться таким доверием, им нужна длительная «история успеха», чтобы его заработать.
Вообще у российской пенсионной системы есть потенциал для развития и совершенствования, но, учитывая инерционность пенсионных процессов и целесообразность постепенной — небольшими «шагами» — реализации соответствующих мер, необходимы их заблаговременная детальная проработка и широкое общественное обсуждение. Тем более что пенсии — это институт, основанный на общественном договоре.
Читайте также: