Что за должность товарищ министра
Опубликовано: 12.03.2025
2.3 Преобразования В.Ф. Джунковского
На его место по инициативе В.Ф. Джунковского был назначен П.К. Попов, ранее занимавший должность начальника Севастопольского ЖУ. С его сыскной практикой товарищ министра «хорошо ознакомился во время высочайшего пребывания в Крыму», 517 и, по-видимому, остался доволен.
Как уже отмечалось выше, помимо отстранения от должности М.Ф. фон Котена, в личном составе охранного отделения произошли и другие перемены. К сожалению, из-за плохой сохранности фондов этого учреждения сложно установить, сколько человек по окончании ревизии прекратило службу в Отделении. Однако некоторые документы позволяют утверждать, что сокращение штатов было значительным. Так, согласно циркуляру Департамента от 24 февраля 1914 г., численность Охранной команды была уменьшена на 98 человек. 518 Еще сложнее обстоит дело с офицерами и классными чиновниками. Судя по всему, многие из единомышленников М.Ф. фон Котена должны -144- были покинуть Отделение.
Однако достоверно известно лишь то, что службу в нем прекратили подполковник Озеровский, в чьем подразделении произошла растрата, и небезызвестный И.В. Доброскок-Добровольский. Причем последний из них был переведен в общую полицию на более низкую должность. Он оказался исправником в глухом Вытигорском уезде Олонецкой губернии. Более того, от ревизии пострадала и столичная полиция. В конце января 1914 г. приказам градоначальника со службы было уволено 239 городовых, «получавших содержание из средств охранного отделения». 519
Другим важнейшим итогом ревизии Охранного отделения стало сокращение финансирования. По многим статьям расхода отпуск средств был значительно уменьшен, среди них канцелярские расходы, наем конспиративных квартир, разъездные деньги и т.п. Кроме того, были ликвидированы многие дополнительные выплаты служащим Отделения. Это, несмотря на увеличения жалования, отрицательно сказалось на уровне их достатка.
Правда, данные меры должны были способствовать упорядочению ведения финансовой отчетности и препятствовать возникновению новых растрат. В действительности же эти перемены имели для Отделения более серьезные последствия. Вести свою деятельность в прежнем масштабе он не могло. Когда же в годы войны потребовалось усилить розыскную работу у охранного отделения не оказалось для этого необходимых ресурсов. Неслучайно, руководители охранного отделения сразу же после ухода В.Ф. Джунковского стали ходатайствовать перед Департаментом полиции об усилении штата 520 и о дополнительном отпуске финансовых средств. 521
Иными словами, кадровая «чистка» и сокращение финансирования привели к ограничению автономии Петербургского охранного отделения, усилив его зависимость от Департамента полиции. Все это позволяет утверждать, что случившаяся в охранном отделении растрата лишь дала В.Ф. Джунковскому повод для производства ревизии. Истиной же причиной проверки было желание нового полицейского руководства сделать деятельность этого учреждения более соответствующей проводимой им политики.
Начатое в 1913 г. отстранение охранных отделений от ведения политического сыска было продолжено и на следующий год, но уже в значительно больших масштабах. Как уже говорилось, в начале 1914 г. В.Ф. Джунковский смог добиться увольнения с поста директора Департамента самого принципиального противника своей политики в сфере политического сыска - С.П. Белецкого. Это позволило ему подвергнуть в этой сфере деятельности МВД более решительному реформированию. Выше уже говорилось -145- о том, что весной 1914 г. в Департаменте Особый отдел был переименован в 9 делопроизводство, но это было лишь косметическое изменения. Наиболее серьезным преобразованиям подверглись органы политического сыска на местах.
22 февраля 1914 г. циркуляр Департамента полиции довел до сведения руководителей местных органов политического сыска распоряжение В.Ф. Джунковского о ликвидации с 1 марта большинства РОО. 522 Это оказалось наиболее серьезным из всех осуществленных им преобразований, в результате которого в системе политического сыска была упразднены региональные органы. После революции, давая показания ЧСК, В.Ф. Джунковский так объяснил причины, побудившие его принять такое решение: «Ознакомившись с деятельностью этих районных отделений, я увидел, что они поглощают колоссальную уйму денег. Пользы от них не было никакой, а вреда очень много, потому что это было какое-то государство в государстве». 523 Однако, в 1914 г., в циркуляре он мотивировал необходимость упразднения РОО совершенно по иному. -«Обсудив современное положение революционного движения в связи с восьмилетней практической деятельностью районных охранных отделений, я нашел, что последние отошли от живой деятельности по ближайшему руководству розыском на местах и углубились, главным образом, в канцелярскую работу, лишь замедляют поступления сведений в ведающий политическим розыском в империи Департамент полиции». 524
Иными словами, авторы циркуляра полагали, что Департамент полиции без труда сможет заменить все 12 упраздняемых РОО, и данная реформа лишь усилит деятельность политической полиции. 525 Неслучайно начальникам местных органов политического сыска, «входивших в упраздненные районы», предлагалось взамен прежней «агентурной отчетности» сообщать наиболее важные из полученных секретных сведений непосредственно в столицу. К таковым относились «сведения, касающиеся боевых революционных намерений или выдающихся событий в общественной жизни» и сведения, «могущих вызвать принятие экстренных мер». При этом указывалось, что все они должны предоставляться «тот час» и «незамедлительно». 526
Однако на деле, упразднение региональных органов оказало самое негативное влияние на всю последующую деятельность системы политического сыска. В результате этой реформы система политического сыска была чрезвычайно упрощена. Департамент полиции стал непосредственным руководителем органов политического сыска губернского уровня, что значительно возросло количество учреждений ему непосредственно подчиненных. Это привело к увеличению числа поступивших в Департамент полиции сведений, в том числе и малозначительных, вследствие чего -146- неминуемо вырос объем работ служащих Департамента. С другой стороны начальникам местных органов политического сыска в своей деятельности приходилось руководствоваться лишь общими распоряжениями, поступившими из Департамента, в которых, конечно же, не учитывалась местная специфика, и к этому местные руководители, зачастую не были подготовлены. В довершении всего этого, реформа нарушила привычные связи существовавшие между различными органами политического сыска.
На этом процесс ликвидации охранных отделений не закончился. Согласно циркуляру после 1 марта 1914 г. должны были продолжить работу Кавказское, Сибирское и Туркестанское охранные отделения «ввиду обслуживания ими отдаленных окраин Империи, требующего ближайшего объединения розыска». Так же были оставлены «в силе функции Кронштадского морского района по объединению и направлению агентурного освещения Балтийского флота». 527 Однако уже к осени 1914 г. Кавказское РОО было ликвидировано. Весьма вероятно, что оно должно было быть упразднено вместе с другими еще 1 марта, но особый статус Кавказского региона (наместничество), помешал это сделать. Наместник являлся носителем верховной власти, и лишь с его согласия могли произойти изменения в структуре подведомственных ему учреждениях, а тем более ликвидация одного их них. Скорее всего, или И.И. Воронцов-Дашков или его окружение были против ликвидации охранного отделения. Департаменту полиции дважды пришлось сокращать район его действия, прежде чем оно окончательно было упразднено. Уже февральским циркуляром из-под его юрисдикции были выведены «местности, входящие в пределы надзора Терского и Кубанского областных жандармских управлений» 528 . Таким образом, в казачьих областях, которые в административном и военном отношении подчинялись не наместнику, а наследнику, изменения были проведены без промедления. К середине лету первоначальный район действий Кавказского охранного отделения сократился еще больше. В циркуляре Департамента полиции от 9 июля 1914 года сообщалось, что по распоряжению товарища министра В.Ф. Джунковского, последовавшего с согласия «наместника его императорского величества на Кавказе, Бакинское ГЖУ, обслуживавшее Бакинскую и Дагестанскую область, 14 сего июля изымается из ведение Кавказского районного отделения». 529
Еще через два с половиной месяца оно «с согласия Наместника» было окончательно упразднено. В циркуляре от 27 сентября 1914 года 530 не указывалось точной даты, с которой оно должно было перестать функционировать. Однако возможно -147- предположить, что Кавказское РОО упразднялось с 1 ноября. Служащим по вольному найму в упраздненных с 1 марта охранных отделениях сохранялось получаемое ими содержание по 1 мая 1914 года 531 , то есть еще в течение двух месяцев. Этим же служащим Кавказского охранного отделения выплата, получаемого ими содержания сохранялось по 1 января 1915 года 532 .
Процесс ликвидаций районных охранных отделений завершился осенью 1916 года упразднением Кронштадтского морского района. Устранен он был в связи с тем, что в 1915 г. при штабе командующего Балтийским флотом был образован особый отдел со штаб-офицером ОКЖ во главе. В обязанности отдела входило «освещение настроения морских команд при посредстве осведомителей из матросов; при этом установлено, что поступающие в отдел сведения революционного характера препровождаются в Департамент полиции. », 533 а также заинтересованным начальникам жандармских управлений и охранным отделениям. Таким образом, надобность в Кронштадтском морском районе, который был создан с целью «объединения и направления розыска среди судовых и береговых команд флота», 534 отпала.
Однако эти преобразования уже не носили системного характера. Появление новых внутриполитических проблем, вызванных началом первой мировой войны, вынудило руководство МВД свернуть проведение дальнейших реформ. Между тем, после ликвидация региональных органов - РОО, система политического сыска находилась буквально в «разобранном» состоянии. Департамент, который долгое время руководил децентрализованной системой, не мог за несколько месяцев перестроиться и начать осуществлять централизованное руководство деятельностью местных органов. Это привело к ослаблению руководящей роли первого, и усилению автономизации последних, что отрицательно сказалось на функционировании политической полиции как единой системы.
Между тем, тяжелые условия военного времени требовали от политической полиции слаженной и напряженной работы. Это привело к тому, что после отставки В.Ф. Джунковского полицейские руководители разного ранга пытались провести своеобразные контреформы. Правда, сразу необходимо оговориться, что воссоздать РОО никто не пытался. Сложная обстановка в стране и отсутствие необходимых средств делали это невозможным, но результаты других преобразований неоднократно пытались аннулировать. В частности, это касалось восстановления секретной агентуры в армий. Осенью 1915 г. за подписью товарища министра С.П. Белецкий был издан циркуляр, в котором руководителям местных учреждений политического сыска предлагалось -148- установить тщательное наблюдение «за настроением нижних чинов распложенных в тылу войсковых частей». 535 Однако восстановить уничтоженную агентуру, по всей видимости, не удалось. Сведений о настроениях в армейской среде в Департамента по-прежнему не получали. Неслучайно, по словам А.Д. Протопопова, в конце 1916 г. Николай II на основании его доклада «выразил желание, чтобы МВД снова было привлечено к наблюдению за настроением солдат». 536 Так же в годы войны предпринимались попытки для налаживания взаимоотношение гражданских и военных властей. К примеру, весной 1916 г. Е.К. Климович циркулярно потребовал от губернских властей выработать план совместных действий на случай возникновения массовых беспорядков. Правда, как будет показано ниже, это распоряжение директора Департамента осталось лишь на бумаге. Иными словами, руководители МВД и Департамента прекрасно понимали, что многие из проведенных накануне войны преобразований, в новых условиях стали оказывать негативное влияние на деятельность политической полиции. Несмотря на это, устранить его им так и не удалось. Таким образом, реформы В.Ф. Джунковского из-за внезапно изменившейся внешне- и внутриполитической обстановки не только затруднили работу органов политического сыска, но и значительно ее ослабили.
Несмотря на выше сказанное, сложно согласиться с А.И. Спиридовичем, который в своих мемуарах следующим образом охарактеризовал деятельность В.Ф. Джунковского: «в угоду общественности больше боролся с корпусом жандармов, чем с надвигающейся революцией». 537 Нельзя объяснить проведение данных реформ одними попытками власти заигрывать с либеральной общественностью для обеспечения благоприятного отношения в Думе к правительственным законопроектам, в частности о реформе полиции. Выше уже отмечалось, что до прихода В.Ф. Джунковского на пост товарища министра, в Департаменте считали необходимым устранить в деятельности ЖУ некоторые наиболее серьезные нарушения. Иными словами, большинство из перечисленных выше реформ политической полиции не были вызваны либерализмом У или волюнтаризмом В.Ф. Джунковского. Проведение их было обусловлено тем, что в нач. 1910-х деятельность политической полиции стала вызывать недовольство даже у наиболее правых, проправительственных кругов. Яркий тому пример кн. В.П. Мещерский. Он еще в 1909 г. в письме П.Г. Курлову писал: «. верю в возможность вам совершить ту полицейскую реформу, без которой, что бы не делали, мы не отойдем от края пропасти, на котором стоим» 538 . На страницах «Гражданина» он и его сотрудники неоднократно подвергали критике Департамент полиции и его работу в -149- сфере обеспечения государственной безопасности. Более того, здесь же предлагалась целая программа преобразования политической полиции.
По мнению В.П. Мещерского, «доселе главная причина беспорядка в ведомстве охраны и сыска заключается . в разъединении» 539 . Для его устранения он предлагал, во-первых, «выделить всю эту часть в особое управление», а во-вторых, изменить правовой статус охранных отделений, подчинив «их непосредственно губернатору». На последнем В.П. Мещерский настаивал особо, т.к., по его мнению, хотя с убийства П.А. Столыпина «благополучно сошли торжества московские и бородинские», это не дает основания говорить о не надобности реформ. «. Пока этот режим охранных отделений, парализующих органы надзора и местной администрации и приезжающих представителей охраны . существует, нет ни малейшего основания к тому, что и на будущее будет так же спокойно. ». 540 Кроме того, яростным нападкам подвергся и метод ведения сыска, при котором «в роли путеводных звезд» используются сотрудники из числа политических преступников. 541 В другой публикации он даже подчеркивал, что «об улучшении политического сыска, искони, по долголетней рутине, ведущегося по традициям сотрудников в бесконечно различных видах, и агентурных доносов, собираемых с безответственных агентов, еще более безответственными деятелями охраны и сыска, разумеется, не может быть и речи» 542 .
Наиболее полно взгляды В.П. Мещерского по этому вопросу были изложены в его «Дневнике», который был опубликован в одном из январских номеров «Гражданина» за 1913 г. Формальным поводом для этого послужило прекращение дела «о придании ответственности генерала Курлова, полковника Спиридовича и Веригина». Однако время публикации - через полмесяца после назначения В.А. Маклакова министром, в период, когда решался вопрос о выборе товарища министра, заведующего полицией, - позволяет предположить, что истинные цели ее появления были другие. В.П. Мещерский надеялся, что новое руководство МВД руководствуясь его советами, внесет необходимые изменения в деятельность политической полиции. Данное предположение со всей очевидностью подтверждают мемуары В.Ф. Джунковского. По его свидетельству, он еще в Москве получил от В.П. Мещерского письмо, начинавшееся словами «Позволяю себе препроводить Вам мои мысли о политическом розыске и охране», 543 к которому был приложен номер «Гражданина». 544 И как кажется, в данном случае В.П. Мещерский весьма преуспел.
По его мнению, основные пороки системы политический полиции будут упразднены, если 1) В структуре МВД будет создано особое учреждение, отвечающее за -150- сыск на территории всей страны; 2) Охранные отделения будут ликвидированы или интегрированы в общую структуру губернских учреждений; 3) В оперативной работе откажутся от услуг секретных сотрудников. И мероприятия, предпринятые руководством МВД в 1913-1914 гг., были направлены на устранение замечаний, высказанных издателем «Гражданина»
Впрочем, назвать В.П. Мещерского идеологом произведенных преобразований все-таки нельзя. В своих мемуарах В.Ф. Джунковский отрицает какое-либо влияние князя на свои действия, подчеркивая, что он, в отличие от Н.А. Маклакова, был от него свободен. Правда, далее мемуарист отмечал, отдавая должное престарелому идеологу, что у него «было много светлых взглядов на положение вещей». 545 Тем самым, признавая, сходство своих и его взглядов. Иными словами, для начала преобразований имелись объективные предпосылки.
Изменение внутриполитической ситуации в государстве привело к тому, что широкие слои общества, а так же многие сановники считали необходимым покончить с «черезвычайщиной» послереволюционных лет, наиболее ярким выражением, которой была деятельность политической полиции. Это побудило В.Ф. Джунковского начать ее преобразования. В результате проведенных в 1913-1914 гг. реформ начался процесс трансформации система политического сыска России. Он, должен был завершиться формированием качественно новой системы, осуществлявшей свою деятельность на основании совершенно иных принципов. Однако благоприятная обстановка для таких преобразований сохранялась не долго. После 1 августа 1914 г. их дальнейшее проведение было прекращено, но результаты уже осуществленных были так значительны, что многие особенности в работе политической полиции в военный период были предопределены именно ими.
Таблица 2.1 Некомплект сельской полицейской стражи в 50 губерниях Европейской России
Герб получен 27.03.1626г. от польского короля
Герб утвержден 08.12.1983г. райисполкомом
Ты знаешь край, где все обильем дышит,
Где реки льются чище серебра,
Где ветерок степной ковыль колышет,
В вишневых рощах тонут хутора ?
Герб утвержден 04.06.1782г.
Новгород-Северским
наместничеством
Туда, туда всем сердцем я стремлюся,
Туда, где сердцу было так легко,
Где из цветов венок плетет Маруся,
О старине поет слепой Грицко.
А. К. Толстой
Не зная истории, нельзя знать, зачем мы пришли в мир, для чего живем и к чему стремимся В. Ключевский
Империя столоначальников
Давид Раскин, кандидат исторических наук
Министерская система управления в России возникла 200 лет назад. Ее создание завершило процесс модернизации государственной машины, начатый еще Петром I. В Своде законов Российской империи был провозглашен главный принцип российской государственности Нового времени: «Империя Российская управляется в твердых основаниях положительных законов, учреждений и уставов, от самодержавной власти исходящих»1. Несмотря на реформы 1860-х годов, приблизившие Россию к современному правовому государству, и введение конституционных учреждений в 1905 году, Российская империя вплоть до 1917 года во многом оставалась все тем же «регулярным государством».
В 1802 году были учреждены министерства: Военно-сухопутных сил, Военно-морских сил, Иностранных дел, Внутренних дел, Коммерции, Финансов, Народного просвещения, Юстиции, а также Государственное казначейство (на правах министерства)2. С этого времени начинается незавершившийся и по сей день процесс реорганизации министерской системы. Делами православной церкви в России ведал Святейший правительствующий Синод. Но в течение первой половины ХIХ века роль светского, назначаемого императором обер-прокурора Синода постоянно повышалась, достигнув, по сути, дела объема полномочий министра по делам православного исповедания, так что сама система синодальных учреждений стала в официальном делопроизводстве именоваться Ведомство православного исповедания. Заведование же делами так называемых иностранных исповеданий в 1810 году было передано в Главное управление духовных дел иностранных исповеданий.
В соответствии с законом от 17 августа 1810 года о разделении государственных дел по министерствам3 полиция была выделена в самостоятельное ведомство, было упразднено Министерство коммерции, а его функции переданы Министерству финансов и Министерству внутренних дел.
Создание в 1837 году нового Министерства государственных имуществ было вызвано необходимостью упорядочить управление государственными крестьянами и означало попытку правительства приступить к решению крестьянского вопроса. В дальнейшем это ведомство эволюционировало в сторону перехода от управления государственными землями, лесами и другими имуществами к попечительству над сельским хозяйством. Отсюда и его переименование в 1893 году в Министерство земледелия и государственных имуществ, а в 1915-м — в Министерство земледелия.
В то же время отдельное Министерство внутренних дел, в функциях которого немалое место занимали вопросы экономического благоустройства страны, и особое Министерство полиции просуществовали только до 1819 года. Логика развития российской имперской государственности привела к созданию единого, самого мощного среди всех остальных, ведомства, в котором объединилось и заведование городским и земским хозяйством, и общей (исполнительной) полицией, и гражданской медицинской частью, и местной администрацией, и государственной статистикой, и в дальнейшем (с 1832 года) духовными делами «иностранных» исповеданий и рядом других вопросов государственного управления.
В 1826 году многочисленные учреждения придворного ведомства были объединены в Министерство императорского двора. Введение придворного управления в общую систему министерств означало, с одной стороны, торжество унификации всех центральных государственных учреждений, а с другой – включение обслуживания нужд двора в систему управления империей, что вносило определенную противоречивость в облик легального, дистанцированного от чисто династических функций государства. Лишь в 1905 году появилось отдельное Министерство торговли и промышленности.Министерство юстиции унаследовало функции бывшей Юстиц-коллегии. Но совмещение должности министра юстиции с полномочиями генерал-прокурора, освобожденного в то же время от роли единственного министра при монархе, означало в конечном счете подчинение Сената этому ведомству и, следовательно, низведение Сената с пьедестала единственного высшего учреждения империи до степени, по сути дела, структурной части ведомства юстиции. Хотя указ от 8 сентября 1802 года определял Сенат как «верховное место империи нашей», имеющий «себе подчиненными все присутственные места», на практике роль Сената в дореформенной России ограничивалась функциями высшей апелляционной судебной инстанции, высшей инстанции по делам административной юстиции и функциями контроля по отношению к местным властям. Место Сената в системе высших государственных учреждений занял созданный 1 января 1810 года Государственный совет — высшее законосовещательное учреждение Российской империи, состав которого назначался лично императором из наиболее заслуженных сановников. Именно здесь должен был обсуждаться проект каждого нового закона.
Одновременно с учреждением министерств в 1802 году был создан Комитет министров. Этот высший административный орган Российской империи был призван объединять деятельность различных ведомств. Министерская реформа 1802—1811 годов не привела к созданию единого и солидарного правительственного кабинета. Характерной психологической чертой российских самодержцев был постоянный страх перед созданием такого кабинета во главе с премьером, который будто бы должен был привести к умалению власти монарха (приводилась аналогия с великими визирями в Турции). В абсолютистском государстве первый министр либо осуществлял реальную власть при слабом монархе (а слабым никто из российских монархов быть не хотел), либо по крайней мере олицетворял такую степень отделения верховной власти от государственного управления, на которую российские императоры идти не хотели и к которой не были готовы. Наиболее органично фигура первого министра как главы правительства воспринималась в государстве конституционном. Отсюда и долговременное нежелание российских императоров создавать объединенный Совет министров во главе с полномочным председателем, и, когда в 1905 году такой совет все-таки пришлось создать в связи с общим преобразованием государственного строя в империи наблюдалась постоянная подозрительность по отношению к председателям Совета министров, стремление ограничить их полномочия, поощрение соперничества между отдельными министрами.
В 1802 году создание министерской системы было лишь продекларировано. Единообразное устройство министерства получили лишь в 1811 году в соответствии с планом М.М. Сперанского. Издание 25 июня «Общего учреждения министерств» завершило создание системы министерского управления4. Министерства приобрели единообразную структуру. Каждому из них на местах подчинялись соответствующие учреждения, через которые министерство проводило свою политику и деятельность которых контролировало.
Все чиновники центральных и местных учреждений одного ведомства были объединены общей вертикалью подчинения. Они отличались мундирами — цветом петлиц, формой шитья и т. д. От министерства зависело их производство в чины, награждение орденами, назначение им пенсий.
Во главе министерства стоял министр, у которого мог быть товарищ (по современной терминологии заместитель). При министре создавался совет, составленный из опытных чиновников и специалистов в данной области и обладавший совещательными функциями. Разновидностью совещательного органа при министерстве были так называемые ученые комитеты. В эти совещательные органы попадали не только опытные чиновники, но и ученые специалисты.
Министерства делились на департаменты, которые заведовали отдельными самостоятельными отраслями управления. Например, в МВД Департамент полиции исполнительной ведал общей полицией, а Медицинский — гражданской медицинской частью, в Министерстве финансов Департамент разных податей и сборов заведовал податным делом, сборами и повинностями, Департамент внешней торговли – внешней торговлей и таможнями. Во главе департамента стоял директор, которого по ряду вопросов замещал вице-директор. С середины ХIХ века в составе министерств стали появляться отделы, сначала как временные учреждения, затем и как постоянные. Отделы состояли из отделений, реже — из делопроизводств.
Дела по тем или иным вопросам сосредоточивались в столах, работой которых руководили столоначальники (старшие или младшие). В состав столов входили помощники столоначальника (также старшие или младшие), за ними в департаментской иерархии шли всевозможные переводчики, архивариусы, контролеры, регистраторы и, наконец, чиновники для письма.
Министр занимал свой пост в силу личного доверия императора и оставлял его, утратив это доверие. Должность министра относилась ко 2—3-му классу и чаще всего была венцом карьеры сановника. При отставке министр, как правило, становился членом Государственного совета, а нередко получал в знак особого благоволения графский титул.Перестав быть министром, государственный деятель утрачивал большую часть влияния на деятельность исполнительной власти и тем самым устранялся от активных властных функций. Но в качестве члена Государственного совета, председателя одного из его департаментов или председателя Государственного совета он сохранял существенное влияние на процесс подготовки законодательства.
Впрочем, случаи, когда министр после пребывания в отставке становился министром в другом ведомстве, были не столь уж редкими. Иногда это была карьера в пределах одной «специальности»: например, А. Н. Голицын в 1803 году занял пост обер-прокурора Синода, с 1810 по 1817-й совмещал этот пост с постом главы Главного управления духовных дел разных исповеданий, а в 1817 году стал министром духовных дел и народного просвещения, причем после отставки с этого поста и преобразования министерства за ним оставалось начальствование над Почтовым департаментом (искусственно соединенным в 1819—1824 годах с Министерством духовных дел и народного просвещения); параллельно в июле—ноябре 1819 года он временно управлял Министерством внутренних дел.
Но нередко это был переход в совсем другое ведомство. Так, например, Д. Н. Блудов в 1828—1832 годах возглавлял Главное управление иностранных исповеданий, в 1832—1839 годах занимал пост министра внутренних дел, а в 1839-м – министра юстиции.
Для высшей бюрократии Российской империи в дореформенное время характерен относительно низкий уровень специализации, «своеобразный бюрократический дилетантизм», по выражению Н. П. Ерошкина5. Около 70 процентов высших руководителей МВД того времени ранее служили в Министерстве иностранных дел, Министерстве юстиции и даже в Министерстве финансов. Примерно 60 процентов сановников Министерства юстиции начинали карьеру в Министерстве иностранных дел, МВД, Министерстве народного просвещения.Недостатком сложившейся системы назначения на министерские посты было то, что министры сравнительно редко проходили службу на низовых должностях в том ведомстве, которое они возглавляли.
Примечания1.
Свод законов Российской империи, повелением гос. имп. Николая Павловича составленный. Изд. 1832 г. Т.1. Ч. 2. Основные законы.
Не так давно на Украине предали гласности протоколы заседания комиссии ЦК КПСС, которая была собрана для разбора полётов, которых в СССР даже теоретически не могло случиться. Но полёты тем не менее были.
Что за комиссия, товарищ?
Итак, в 1967 г. в Москве на Старой площади собралась группа ответственных товарищей, чтобы обсудить «факт исключительный, можно сказать, беспрецедентный». Именно так охарактеризовал ситуацию председатель комиссии, секретарь ЦК КПСС, главный идеолог компартии и «серый кардинал» тогдашнего Кремля Михаил Андреевич Суслов. По негласной советской иерархии – второй человек в стране после Брежнева.
«В октябре 1965 г. в Министерство гражданской авиации обратился подсобный рабочий Пермского химического завода Горгун А. П. с подложными документами с просьбой продать указанному заводу три списанных самолёта якобы для постройки экспериментального судна на воздушной подушке. Замминистра гражданской авиации т. Быков, не проверив достоверности предъявленных документов, разрешил Московскому управлению авиации специального применения выдать ему из числа подлежащих списанию три самолёта «Супер-Аэро». За все списанные самолёты Горгун заплатил 427 руб.».
Тут необходимо сделать несколько пояснений. Организация с загадочным названием, в которую Горгуна отправил замминистра, – это Московское управление спецприменений и местных воздушных линий. Подобные управления по всему «великому и могучему» ведали всего-навсего авиаперевозками на малые расстояния – до 200 км. Обслуживали их в том числе упомянутые самолёты «Супер-Аэро», элегантные машины «Aero Ae-45S» производства братской Чехословакии, рассчитанные на 5–6 пассажиров.
«Никто не додумался»
Странно, что никто до комиссии ЦК не поинтересовался: зачем химическому заводу понадобилось строить судно на воздушной подушке? Но факт остаётся фактом: подсобному рабочему за небольшую сумму продали 3 самолёта в лётном состоянии. Кстати, 427 руб. в ту пору – это двухмесячный оклад армейского лейтенанта.
Трофеями Горгун А. П. распорядился грамотно – перегнал на Украину в город Енакиево в Донецкой области (ныне входит в состав ДНР). Там ему удалось занять должность начальника авиационного спортивного клуба ДОСААФ. «За короткое время, – продолжал тов. Савинкин, – Горгун развалил работу клуба и уволился, прихватив с собой бланки полётных листов с печатью Донецкого учебного авиационного центра».
Ещё одной удачей афериста стало знакомство с лётчиком-инструктором по фамилии Балуев, уволенным из аэроклуба «за недисциплинированность». Вскоре Горгун, захватив с собой Балуева и три самолёта, материализовался в городке Дзержинске (ныне Торецк) опять же на Донбассе. «На протяжении августа – сентября 1966 г. три самолёта беспрепятственно летали над территориями ряда областей РСФСР и УССР, из колхоза в колхоз, перевозили и катали граждан за деньги. Следует отметить, что они беспрепятственно производили посадку на аэродромы гражданской авиации и ДОСААФ, где их заправляли горючим, устраняли технические неисправности. Никто не додумался спросить документы, проверить, что это за люди».
Задержали, отпустили
Но не всё коту масленица. Главу «авиакомпании» и её «шеф-пилота» в конце концов задержали и судили. Горгун получил 8 лет заключения, Балуев – 6. Вполне возможно, что вскоре они вышли на свободу с чистой совестью. По крайней мере у комиссии ЦК к ним вопросов не было. А вот ко всем структурам, которые не проявили должной бдительности, вопросы были.
Председатель ЦК ДОСААФ, генерал армии и Герой Советского Союза Андрей Гетман тоже признал, что самолёты Горгуна и Балуева неоднократно совершали посадки на подведомственных ему аэродромах в Ярославской и Горьковской областях, где их заправляли и обслуживали, а лётчиков бесплатно кормили.
Откуда карты?
Самый правильный вопрос на «разборе полётов» задал ещё один секретарь ЦК, Борис Пономарёв, который вообще-то специализировался на международных делах: «Встаёт вопрос о службе ПВО, как же работает она?»
Начальник Главного штаба войск ПВО страны, генерал-полковник и Герой Советского Союза Николай Цыганов популярно объяснил товарищам из ЦК, что «система оповещения и наблюдения ПВО распространяется у нас только от 500 м и выше. На эту высоту направлены локационные установки. Самолёты «Супер-Аэро» летают на высоте ниже 500 м, и они могут наблюдаться только визуально. У нас же таких постов визуального наблюдения нет. Раньше были, теперь упразднены».
Отсутствие контроля над тем, что происходит в воздушном пространстве СССР ниже высоты 500 м, аукнулось через 20 лет, когда до самого центра Москвы долетел воздушный хулиган из Германии Матиас Руст.
Владимир Гурко
Показательная история из этого круга произошла в Санкт-Петербурге в начале ХХ века, и в центре ее оказался не рядовой министр, а сын прославленного военачальника, один из талантливейших администраторов империи и последовательный сторонник монархии Владимир Иосифович Гурко.
В свои 40 с небольшим лет Гурко занимал должность товарища министра внутренних дел по аграрным вопросам. Должность министра внутренних дел имперского правительства была аналогична современному посту премьер-министра в России, а его заместитель по аграрным вопросам соответствовал министру сельского хозяйство. И это при том, что аграрный вопрос был основным в империи, в деревне жило подавляющее большинство населения, и на повестке дня стояла земельная реформа, которая была призвана изменить вектор развития страны.
Второй важнейшей обязанностью товарища министра Гурко было представление интересов правительства в Думе. Первый и второй созывы парламента были настроены резко оппозиционно, в стране продолжался террор, забастовки, поджоги дворянских усадеб — все события, которые принято называть Первой русской революцией 1905 – 1907 гг. «Разносторонне образованный, с широким умственным кругозором, большой личной инициативой и долгим государственным опытом, прекрасный оратор и великолепный стилист… был он убежденнейший монархист и злейший враг крайне левой общественности», — писал о Гурко знаменитый русский юрист Павел Павлович Менделеев.
В правительственных кругах Гурко за выступления в Думе звали попросту «нахалом» — во время своих выступлений он был подобен скале, выдерживающей натиск океана. Дума негодовала и скандалила, а Гурко, высокий, мускулистый, с сильными чертами лица стоял на своем.
«Страшно увлекающийся, способный на безрассудные поступки. Азарт был у него в крови», — добавлял о Гурко Менделеев. В обществе толковали о посещениях Гурко театра «Аквариум» и его оргиях с певицами. Своим нравом Гурко был не из худосочного Петербурга эпохи декаданса, а из первых дней города, силой духа, тела и авантюризмом он, конечно, был из числа «птенцов Великого Петра». Такой человек был удобной мишенью для либеральной прессы и опасным врагом для многих в чиновном мире.
В 1905 и 1906 годах, во время расцвета Гурко как общественного деятеля, подготовки им крестьянской реформы, впоследствии названной «столыпинской», и выступлений в Думе, нападки на него чаще были голословными. «Человек крайне консервативного и даже реакционного направления, — человек, несомненно, умный, знающий, толковый и талантливый, но человек беспринципный», — писал о Гурко отставленный председатель Совета министров Сергей Юльевич Витте.
По общему мнению, Гурко метил в преемники своего начальника министра внутренних дел Петра Аркадьевича Столыпина и, если так, позволим себе фантазию, был бы надежнейшей опорой для императора в последующие годы Первой мировой войны…
Имея такие перспективы, Гурко погорел на пустяке. Во второй половине 1906 года в нескольких губерниях произошли неурожаи, и правительство в обычном порядке начало закупки зерна для помощи голодающим. Далее следовала уже проверенная временем схема: основные игроки на зерновой бирже взвинчивали цены, и правительство несло колоссальные убытки, будучи вынужденным закупать зерно втридорога. Гурко по должности ведал закупками зерна, и принял решение действовать в обход устоявшейся процедуры — не проводя открытого конкурса, а доверив закупки тайно одной компании, которая смогла бы заключить сделки «без шума и пыли», сэкономив значительные суммы.
Решающим аспектом в решении Гурко стал выбор исключительного агента правительства. Он пал на шведского подданного Эрика-Леонарда Лидваля, известного ранее как торговца «бесшумными ватер-клозетами». Как писала пресса, Лидваль спекулировал на бирже, занимался игорным делом и… имел хорошие контакты с содержательницей женского хора в театре «Аквариум» Екатериной Сытовой. В своих воспоминаниях Гурко обходит стороной скандал с контрактом на закупку зерна Лидвалем, но пресса настаивала — именно Сытовой товарищ министра обязан знакомством со шведом.
Здесь нужно сказать, что в традиции высоких чинов Российской империи было доверять иностранным авантюристам и вкладывать значительные средства в их проекты. Эта манера укрепилась после Петра I, который охотно принимал прожектеров из Европы, и они рыли каналы, в которых никогда не было воды, строили мосты, которые не доходили до противоположного берега… а уже в начале ХХ века — проектировали подлодки, которые шли ко дну. Поэтому удивительный для нас факт доверия товарища министра к шведу для своего времени был нормой.
Решив действовать через Лидваля, Гурко выполнил свои обязательства – швед получил значительный аванс, железнодорожникам были даны распоряжения о приоритетной доставке его грузов, а цены на зерно без «государственного подогрева» стали снижаться. В случае расторопности Лидваля Гурко был бы героем, спасшим от голода несколько губерний и сэкономившим государственные средства в тяжелое революционное время. Но Лидваль оказался неумелым торговцем — у него не было налаженных контактов с поставщиками зерна, он не умел устранять особые российские трудности при «проталкивании грузов», наконец, в решающий момент, информация попала в прессу. Это был разгром.
Гурко еще пытался объясняться, но здесь сказался второй аспект щекотливой ситуации — товарищ министра был опасным соперником для своего начальника Столыпина. Гурко в воспоминаниях намекает, что Столыпин был в курсе авантюры с закупкой зерна, однако при расследовании министр никак не выказал этого.
В 1907 году Сенат заслушал материалы дела. Факт подкупа Гурко доказан не был, бывший товарищ министра был признан виновным в превышении полномочий с тяжкими последствиями и в сообщении неправильных сведений официальному печатному органу.
Гурко был отставлен от должности, в течение трех лет ему было запрещено поступать на государственную службу. Не в традициях Российской империи было жестко обходиться с сыновьями фельдмаршалов-героев. Позднее Гурко состоял в Государственном совете, избирался от земства, сражался в рядах Белого движения и умер в эмиграции в 1927 году.
Единственные, кто получил реальный тюремный срок по этому делу, оказались редактор газеты «Речь» Крамалей и журналист Изнар — они были приговорены к трем месяцам тюрьмы за клевету на Гурко.
«Дело Гурко-Лидваля» стало крупнейшим коррупционным скандалом в Российской империи начала ХХ века. В нем проявились неоднозначные методы управления страной чиновниками, не приспособившимися к общественному контролю, беспринципность политических разоблачителей и в целом — худшие тенденции переходного периода государства от закрытого, авторитарного правления к развитым общественным институтам власти.
Глеб КУЗНЕЦОВ
В России предложили возродить обращение «господин» в армии и силовых ведомствах. Данную инициативу направил премьер-министру России Дмитрию Медведеву депутат Законодательного собрания Ленинградской области.
Очередное дурацкое предложение от очередного депутата, которому нечем заняться. Или есть те, кто считает, что это историческая справедливость?
Как отмечает депутат, в последние годы ряд силовых ведомств прошли путь реформирования. «Изменилась не только форма, но и содержание — в ряды МВД, к примеру, проходит строжайший отбор кандидатов, повышается уровень доверия населения к полиции в целом. Не стоит преуменьшать и качественный рост Министерства обороны — в сжатые сроки наша страна преодолела отставание 1990-х годов, армия вновь сумела стать одной из самых сильных в мире», — говорится в тексте обращения.
депутат Законодательного собрания Ленинградской области Владимир Петров
Какие формы обращения существуют?
Слово уважаемый употребляется как нейтральная форма вежливости, обычно в сочетании с именем-отчеством адресата, а также со словами «господин» (плюс фамилия адресата), «товарищ» (плюс фамилия адресата), «коллега» (плюс фамилия адресата). Употребляется с наименованиями по должности, званию, социальному положению.
При обращении к адресату необходимо учитывать его сферу деятельности и служебное положение. К народным избранникам, заслуженным деятелям науки и культуры, к высокопоставленным чиновникам обращаются со словами «глубокоуважаемый» и «многоуважаемый».
В остальных случаях — «уважаемый»:
Глубокоуважаемый Николай Евгеньевич!
Уважаемый Иван Петрович!
Уважаемый г-н Иванов!
В деловой корреспонденции принято обращаться к адресату по имени и отчеству.
Согласно Гражданскому процессуальному кодексу Российской Федерации (ст. 158 ч. 2), участники судебного процесса обращаются к судьям со словами Уважаемый суд!, и свои показания и объяснения они дают стоя. Отступление от этого правила может быть допущено с разрешения председательствующего.
В армии осталось официальное обращение товарищ.
При обращении возможна постановка как восклицательного знака, так и запятой, но рекомендуется единообразие. В случае если стоит запятая, текст письма начинается со строчной буквы. Если стоит восклицательный знак — пишем первое предложение с прописной.
Нужно ли называть собеседника по имени и отчеству?
К русским и в русскоязычной среде принято обращаться и называть их по имени и отчеству, обращение только по имени считается недостаточно вежливым. Правильно Владимир Владимирович Путин, но не Владимир Путин. При обращении к иностранцу (или находясь в иноязычной культурной среде) называть отчество не нужно.
Как раньше было принято обращаться к собеседнику?
Дворянский этикет. Обращения в дворянской среде должны были строго соответствовать чину, званию и происхождению лица, к которому обращались. Обращения эти строго соотносились с «Табелью о рангах» (она почти без изменений действовала до 1917 года). К титулованным особам (великий князь, князь, граф, герцог, барон) обращались согласно титулу: Ваше Высочество, Ваше Сиятельство, Ваша Светлость.
Воинский этикет. Система обращений соответствовала системе воинских званий. Полным генералам положено говорить Ваше Высокопревосходительство, генерал-лейтенантам и генерал-майорам — Ваше Превосходительство. Начальников и старших из штаб- и обер-офицеров офицеры, подпрапорщики и кандидаты на классную должность называют по чину, прибавляя слово господин, например господин капитан, господин полковник, прочие нижние чины титулуют штаб-офицеров и капитанов — Ваше Высокоблагородие, остальных обер-офицеров — Ваше благородие (имеющих графский или княжеский титул — Ваше Сиятельство).
Департаментский этикет использовал в значительной мере ту же систему обращений, что и воинский.
Формы титулования в царской России:
При обращении к лицам, имевшим те или иные чины «Табели о рангах», лица равные по чину или нижестоящие были обязаны употреблять следующие титулы (в зависимости от класса):
«ВАШЕ ВЫСОКОПРЕВОСХОДИТЕЛЬСТВО» — к лицам в чинах 1 и 2 классов;
«ВАШЕ ПРЕВОСХОДИТЕЛЬСТВО» — к лицам в чинах 3 и 4 классов;
«ВАШЕ ВЫСОКОРОДИЕ» — к лицам в чинах 5 класса;
«ВАШЕ ВЫСОКОБЛАГОРОДИЕ» — к лицам в чинах 6–8 классов;
«ВАШЕ БЛАГОРОДИЕ» — к лицам в чинах 9–14 классов.
Кроме того, в России существовали титулы, употреблявшиеся при обращении к членам Императорского дома Романовых и лицам дворянского происхождения:
«ВАШЕ ИМПЕРАТОРСКОЕ ВЕЛИЧЕСТВО» — к императору, императрице и вдовствующей императрице;
«ВАШЕ ИМПЕРАТОРСКОЕ ВЫСОЧЕСТВО» — к великим князьям (детям и внукам императора, а в 1797–1886 гг. и правнукам и праправнукам императора);
«ВАШЕ ВЫСОЧЕСТВО» — к князьям императорской крови;
«ВАША СВЕТЛОСТЬ» — к младшим детям правнуков императора и их мужским потомкам, а также к светлейшим князьям по пожалованию;
«ВАШЕ СИЯТЕЛЬСТВО» — к князьям, графам, герцогам и баронам;
«ВАШЕ БЛАГОРОДИЕ» — ко всем остальным дворянам.
При обращении к духовным лицам в России употреблялись следующие титулы:
«ВАШЕ ВЫСОКОПРЕОСВЯЩЕНСТВО» — к митрополитам и архиепископам;
«ВАШЕ ПРЕОСВЯЩЕНСТВО» — к епископам;
«ВАШЕ ВЫСОКОПРЕПОДОБИЕ» — к архимандритам и игуменам монастырей, протоиереям и иереям;
«ВАШЕ ПРЕПОДОБИЕ» — к протодиаконам и диаконам.
Кого было принято называть «государь»?
Слово государь в России в старину употребляли безразлично, вместо господин, барин, помещик, вельможа. В XIX веке к царю обращались Всемилостивейший Государь, к великим князьям — Милостивейший Государь, ко всем частным лицам — милостивый государь (при обращении к высшему), милостивый государь мой (к равному), государь мой (к низшему). Слова сударь (также с ударением на второй слог), сударик (дружественное) употреблялись преимущественно в устной речи.
А кого и когда называли «товарищем»?
Обращение товарищ употреблялось в советском обществе. Слово товарищ при фамилии до революции указвало на членство в революционной политической партии, в том числе коммунистов.
Д. С. Лихачев в книге «Заметки и наблюдения. Из записных книжек разных лет» писал о современных способах обращения:
Вот о чем не пишут историки и что производило в свое время очень большое впечатление: это «атмосфера обращений» друг к другу.
1. Когда в 1918 году всюду стали говорить друг другу вместо господин, госпожа (на юге — мадам) товарищ, это производило такое впечатление:
А. Амикошонство. Человек, обращавшийся к незнакомому товарищ, казался набивающимся в друзья, в собутыльники. Часто отвечали: Гусь свинье не товарищ! И это было не классовое, а исходило как бы из чувства самосохранения. Профессор, говоривший студентам товарищи, казался ищущим популярности и даже карьеристом, ибо ректора университета избирали студенты. <. > Поэтому серьезные ученые (Жирмунский даже демонстративно) продолжали обращаться к студентам коллеги (Жирмунский плохо произносил л).
Б. Поражало в этом обращении и то, что женщины и мужчины не различались. К женщинам тоже обращались товарищ (теперь этого нет, и все женщины стали девушками, вернее, остались без способа обращения).
2. Постепенно, к концу 20-х годов к обращению товарищ привыкли, и это стало даже приятно, — все люди были если не товарищами в подлинном смысле этого слова, то во всяком случае равными. Со словом товарищ можно было обратиться и к школьнику, и к старухе. Но вот начались сталинские чистки <. >, и вот в какую-то неделю не помню какого года жители стали внезапно замечать, что милиционеры, кондукторы, почтовые служащие прекратили говорить слово товарищ и стали обращаться гражданин и гражданка. А эти слова носили отпечаток отчужденности, крайней официальности (сейчас это исчезло и появилось даже слово гражданочка). И это обращение, по существу новое (хотя редко бывало и раньше, когда злились друг на друга или задерживали нарушителя закона), стало заполнять улицы, официальную жизнь, создало атмосферу. Каждый человек оказался подозрительным, под подозрением; над всеми нависла угроза возможного ареста; в словах гражданин и гражданка мерещилась тюрьма.
Приказ прекратить употребление слова товарищ был, видимо, секретным, но его все сразу ощутили.
Читайте также: