Какая пенсия была у матери ленина
Глава 8. ФИНАНСИСТ - МАРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА.
Вопрос, на какие средства существовала семья Ульяновых после смерти Ильи Николаевича, легко снимался большевиками с обсуждений простым разъяснением, что Мария Александровна, как вдова действительного статского советника, кавалера ордена Станислава 1 степени, получала на себя и детей пенсию в размере 100 рублей в месяц. По прошению вдовы Марии Александровны Ульяновой Симбирское дворянское депутатское собрание, «постановлением 17 июня 1886 г, внесло в третью часть дворянской родословной книги вдову Действительного Статского Советника Ильи Николаева Ульянова Марию Александрову и детей их…», и затем это постановление было утверждено указом императора от 6 ноября 1886 г. На основании этого постановления начислялась пенсия на вдову и детей. Анна Ильинична писала, что после смерти их отца в 1886г., «вся семья жила лишь на пенсию матери да на то, что проживалось понемногу из оставшегося после отца».
Сумма 100 р. в месяц для того времени - солидная, но надо учесть, что и число иждивенцев оставшихся без кормильца было значительным: шестеро детей, жена и прислуга. Причем четверо младших детей учились в гимназиях, а двое старших поступили в высшие учебные заведения.
В Царской России студенты университетов платили от 50 до 150 р. в год. Анна училась на Бестужеских курсах, куда принимались лица, представившие аттестат об окончании учебного заведения в объеме 8-ми классов женской гимназии, справку о политической благонадежности и согласие родителей или опекунов. Плата на курсах составляла 50 р. в год для слушательниц. В гимназиях согласно уставу, составленного в министерстве народного просвещения и утвержденного 30 июля 1871 г. графом Д.А.Толстым, плата за обучение в гимназии составляла от 40 до 70 р. в год. Поступающий в гимназию должен был представить документ, что имеет достаточное материальное обеспечение. При этом директор гимназии получал 2000 р. в год, инспектор — 1500 р. кроме этого им представлялась казенная квартира и особая плата за уроки. После 25 лет службы директорам представлялась пенсия в размере 700—900 р., инспекторам 650—850 р. и учителям 600 - 800 p.. В частных женских гимназиях плата за обучение была выше — от 100 до 200р. в год. Только на одно обучение детей Мария Александровна тратила около 300 р. в год. Но кроме этого детей надо было кормить, одевать в соответствии с требованиями учебного учреждения и моды среди девочек из обеспеченных семей, а старшим детям, которые учились в Петербурге, надо было платить и за квартиру. В Симбирске в доме Ульяновых сохранялся привычный уклад жизни – убирала и готовила прислуга.
После казни Александра и ссылки Анны в Кукушкино семья Ульяновых переехала в Казань. Снова затраты на переезд, на аренду дома, который по размерам был меньшим по сравнению с симбирским. Из Казани семья перебралась в Самару, где сначала жили у мужа Елизарова, а потом на съемной квартире – дети были разнополые, поэтому съемная квартира была обычно не менее 4-х комнат. Из Самары, когда Дмитрий поступал в Московский университет на медицинский факультет, переехали в Москву и остановились почти в самом центре, в Большом Палашевском переулке рядом с Тверской улицей в типичном «доходном» доме. Меньшая сестра Маняша поступила в Елизаветинскую гимназию, которую закончила через два года и проучилась еще год в 8-м педагогическом классе.
В 1890-1891гг. квартировали в Петербурге Владимир с Ольгой, но сестра прожила в столице недолго. С 1893 г. Владимир переехал из Самары в Петербург. Работа помощником присяжного поверенного в Петербурге не приносила доходов, Владимир полностью жил на обеспечении матери. В октябре 1893 г. Владимир писал матери: «Попрошу прислать деньжонок: мои подходят к концу. Оказалось, что за месяц с 9/IX по 9/Х израсходовал всего 54 р. 30 коп,, не считая платы за вещи (около 10 р.) и расходов по одному судебному делу (тоже около 10р.)». Указывая, что расходы в 74 рубля не каждый месяц повторятся, Владимир все же признавал, что «расход чрезмерный…, на одну конку, истратил в месяц 1 р. 36 к. Вероятно, пообживусь, меньше расходовать буду».
В 1895 г. Владимир выехал за границу и находился там четыре месяца, переезжая из Швейцарии в Париж, а оттуда снова в Швейцарию, «чтобы подлечиться от болезни желудка у очень дорогого врача - специалиста, рекомендованного ему "как знатока своего дела"». Оттуда он писал 18 июля 1895 года матери: «Живу я в этом курорте уже несколько дней и чувствую себя недурно, пансион прекрасный и лечение видимо дельное, так что надеюсь дня через 4-5 выбраться отсюда. Жизнь здесь обойдется, по всем видимостям, очень дорого; лечение еще дороже, так что я уже вышел из своего бюджета и не надеюсь теперь обойтись своими ресурсами. Если можно, пошли мне еще рублей сто». Из Швейцарии Владимир отправился в Германию. Через три недели, находясь в Берлине, он снова просил прислать денег, но, их истратив, 29 августа отправил срочную депешу: «К великому моему ужасу, вижу, что с финансами опять у меня "затруднения": "соблазн" на покупку книг и т.п. так велик, что деньги уходят черт их знает куда. Приходится опять обращаться за "вспомоществованием": если можно, пришли мне рублей 50-100».
Когда был арестован Владимир, семья сняла дачу на лето под Петербургом на берегу Финского залива, чтобы быть ближе к Владимиру. А затем были крупные расходы на поддержку сына, на письма чиновникам, на переезд на место ссылки за свой счет. В 1897 г. побывала за границей ее старшая дочь Анна. В Шушенском состоялась свадьба Владимира и Надежды, и вновь ссыльный сын обратился к матери за поддержкой: «С Н.К. пришли мне, пожалуйста, побольше финансов: а если уже выехала, то отправь на имя Елиз. Вас. Расходы могут предстоять изрядные». Через год отправилась учиться в Брюссельский университет младшая дочь, Мария (Маняша). Мать и Марк Тимофеевич убедили ее, что платить за учение и ее проживание в Бельгии, им будет нетрудно. Позже был арестован Дмитрий, Московский университет не закончил. Семья вынуждено переехала в Подольск. Анна до 1902 г. почти постоянно жила за границей - в Мюнхене, Дрездене, Париже, Берлине. Самостоятельного заработка у Анны вплоть до 1903 года не было, и мать вынуждена была пересылать дочери деньги в Европу
В течение 16 лет после смерти Ильи Николаевича практически в этой большой семье никто не зарабатывал денег, не приносил их в дом. Анна после гимназии проработала наставницей. Поступила вновь на работу лишь в 1903 году. Александр, старший сын, никогда не работал. Владимир проработал помощником присяжного поверенного два года, какие-то деньги заработал, и перешел на иждивение матери. Ольга никогда не работала. Дмитрий стал самостоятельно зарабатывать лишь в 1902 г. как врач, когда ему исполнилось 28 лет. Мария Ильинична устроилась счетоводом в Управление Московско-Казанской железной дороги в 1900 г.
Понятно, что в целом эти текущие расходы превышали 100 рублей в месяц. Трудно посчитать во сколько раз, но понятно, что значительно. Надо еще к перечисленному добавить летние расходы, когда семейство выезжало к себе в имение Кокушкино или позже в Алапаевку. Здесь они себя не утруждали никакими хлопотами, - дворовые крестьяне готовили еду, накрывали на стол, обслуживали во время трапезы. А все члены семьи вели праздный барский образ жизни: читали книги, гуляли по окрестностям, купались, ходили за грибами и ягодами, ловили рыбу, охотились. Никто из семьи даже не пытался управлять имением, их устраивало получение аренды.
Кроме платежей по текущим расходам Мария Александровна совершала и крупные сделки.
1. «В 1886 г. на имение в Кокушкино было наложено запрещение в обеспечение занятых владелицей имения Любовью Александровной Понамаревой у казанского цехового Степана Алексеева 3 000 рублей и у жены действительного статского советника, сестры, Марии Александровны Ульяновой 5 500 рублей. Пономаревой под залог имения была выдана ссуда в размере 13 000 рублей сроком на 48 лет и 8 месяцев. При этом часть ссуды должна была пойти на погашение долга Марии Александровне Ульяновой. Что и было сделано».
Любовь Понамарева заняла у своей сестры Марии Александровны 5,5 тысяч рублей. Сумма в семье Ульяновых скопилась из доходов Ильи Николаевича, директора народных училищ, и его вознаграждений. Сестра долг вернула.
2. С февраля 1886 г. по июнь 1887 г. половина дома сдавалась в наем. Летом 1887 г. в «Симбирских губернских ведомостях» появилось объявление: «По случаю отъезда продается дом с садом, рояль, мебель. Московская улица, дом Ульяновой». 15 июня 1887 г. дом вместе с садом и мебелью приобрел симбирский полицмейстер Андрей Николаевич Минин за 6 тысяч рублей.
3. В феврале 1889 г. Мария Александровна приобрела в Самарской губернии хутор Алакаевка с землей около 85 гектаров. За хутор М.А.Ульянова уплатила 7,5 тысяч рублей. Семья пыталась вначале организовать и вести свое хозяйство. В первый год приобрели скот, посеяли пшеницу, подсолнух, гречиху. Собственный опыт хозяйствования не увлек Ульяновых, семья предпочла сдавать земли в аренду. Был подписан договор с предпринимателем Крушвицем. Арендную плату Ульяновы получали с 1890 г. по конец 1897 г., за Ульяновыми оставался барский дом, куда они до 1893 года приезжали на лето. В одном из писем к матери Владимир проявил интерес к финансовому состоянию семьи: «Напиши, в каком положении твои финансы: получила ли сколько-нибудь от тети? получила ли сентябрьскую аренду от Крушвица? много ли осталось от задатка (500 р.) после расходов на переезд и устройство?».
4. «В 1892 г. владелицей имения в Кокушкино Пономаревой Любовью Александровной был совершен залог имения в обеспечение займа у Марии Александровны Ульяновой в 5 000 рублей. Этот долг, также как и долг по банковской ссуде в 9 300 рублей перешел в 1896 г. по наследству к сыну Пономаревой Дмитрию Александровичу Ардашеву». Еще раз в 1892 году, когда вся семья жила в Самаре, Любовь Александровна заняла деньги у сестры в размере 5 тысяч рублей.
5. В декабре 1897 года, когда Владимир был в тюрьме, Мария Александровна продала хутор Алакаевку за 7,5 тысяч рублей.
6. Сохранилась копия протокола заседания Казанского окружного суда от 10 октября 1897 г. по делу о продаже недвижимого имения землевладельца Ардашева Дмитрия Александровича в селе Кокушкино Черемышевской волости. Согласно этому документу «в марте 1897 г. было осуществлено взыскание с Ардашева долга в 5 000 рублей в пользу вдовы Марии Александровны Ульяновой. Принимая во внимание невозможность выплаты долга, имение было описано судебным приставом, оценено в 10 000 рублей и назначено в установленном порядке на продажу с публичного торга при Казанском окружном суде. Торги состоялись 24 сентября 1897 г. Наивысшую цену за имение – 15 000 рублей предложил надворный советник Владимир Иванович Веретенников. По окончании торга Веретенников внес задаток в 1 500 рублей. По правилам торгов остаток суммы должен был быть внесен в течение семи дней, но Веретенников этого не сделал. Таким образом, суд решил закрепить имение в Кокушкино за Марией Александровной Ульяновой за 10 000 рублей с переводом долга 9 205 рублей Дворянскому земельному банк, перешедшего по наследству к сыну Пономаревой Дмитрию Александровичу Ардашеву».
7. 16 апреля 1898 г. казанским нотариусом Э.К.Михайловским на основании решения Казанского окружного суда была оформлена купчая крепость на покупку имения Марией Ульяновой. А 21 апреля того же года тем же нотариусом была оформлена купчая крепость на продажу Ульяновой села Кокушкино за 10 тысяч рублей крестьянину Николаю Николаевичу Фадееву, который и владел имением до революции.
Все вырученные деньги Мария Александровна положила в банк. Какая была общая сумма на счету в банке сказать определенно невозможно. Она должна была быть в районе 15 тысяч рублей. Проценты, которые получала Мария Александровна с этой суммы, позволяли ей закрывать текущие расходы. Как считал русский публицист, экономист Николай Владиславович Валентинов (Вольский), «деньги, положенные в банк и превращенные в государственную ренту, вместе с пенсией М.А.Ульяновой составили особый "фамильный фонд", которым очень умело в течение многих лет распоряжалась расчетливая мать Ленина. Все черпали из этого фонда: старшая сестра Ленина Анна, Ленин, младший брат Дмитрий и младшая сестра Мария. Богатства, как видим, никогда не было, но в течение долгого времени был достаток».
Мария Александровна была главным бухгалтером, банкиром и финансистом всей семьи. На алтарь будущего своих детей она положила все состояние, которое перешло ей от мужа и отца. Вместе с Ильей Николаевичем они стремились предоставить своим детям все необходимое для получения образования. Они понимали, что именно знания, приобретенные в университетах, позволили ее отцу и мужу добиться успеха, стать дворянами и передать детям солидные средства. Все дети Марии Александровны были способными, врученные им награды говорят о многом. Все они закончили гимназии и поступили в высшие учебные заведения. И этим Мария Александровна могла гордиться, она смогла их вывести на дорогу жизни интеллигенции, образованной элиты российского общества. И, казалось бы, на этом она могла остановить свою финансовую поддержку взрослых детей, вполне самостоятельных, и переключиться на воспитание младших. Но случилась непредвиденное. Взрослые дети встали на тропу террора – они, к удивлению, оказались настолько оторванными от реальности, что позволили увлечь себя неким идеалистам, задумавшим акт возмездия во имя счастья народа. Мария Александровна и как мать, и как финансист предприняла все возможные меры, чтобы спасти сына, и улучшить пребывание дочери в ссылке. События 1881 г., когда был убит террористами царь Александр II, наложили отпечаток на решение суда в отношении старшего сына, царь был не умолим.
Неожиданно семья Ульяновых из почитаемых и уважаемых людей города Симбирска перешла в ранг неприкасаемых и неблагонадежных. Марии Александровне пришлось включать и свою волю, и свое умение, и финансы, чтобы младших детей поднять до уровня старших. В Симбирске жить было нельзя, продали дом, уехали в Казань, а позже перебрались в Алакаевку. Мать-финансист спасала младших детей, создавая им условия для продолжения обучения. А когда исключили Владимира из университета, она писала ходатайства одно за другим с просьбой разрешить Владимиру сдать экзамены экстерном. Вопрос о том, что надо идти старшему в доме мужчине зарабатывать на обучение сестер и брата не стоял. Владимиру обеспечили все условия, чтобы он мог подготовиться. И снова удар – умерла Ольга, а с ней еще одна надежда на успех и процветание. Владимир получил диплом юриста, приступил к работе в качестве помощника поверенного. Анна вышла замуж. Вновь в дом пришло благополучие и спокойствие, семья переехала в Москву, где должны были продолжить обучение Дмитрий и Маняша. Владимир настоял на своем отъезде в Петербург, - там шире и богаче клиентура. Мария Александровна его поддержала, - он должен найти подходящее место и клиентуру. И его записки с просьбой выслать деньги, ее не страшили, она аккуратно оплачивала все его расходы. И даже поездку за границу на лечение она приветствовала и полностью субсидировала.
По возвращении из поездки Владимир втянул в свою деятельность брата, Дмитрия и младшую сестру, Маняшу. Мария Александровна к этому времени осознала, что юношеское увлечение Владимира марксизмом переросло в серьезную политическую активность, и что она не может ни свернуть его с избранного пути, ни уберечь детей от этого влияния. А когда Владимир оказался в тюрьме, она сама вовлеклась в круговорот событий и стала активным спонсором действий ее детей. Для этого она продала свою недвижимость: в Кокушкино и в Алакаевке.
Мария Александровна не была активным членом «Союза борьбы», не разделяла многих взглядов и методов их действий, но она была готова в любую минуту встать на защиту своих детей и делала все возможное, чтобы им помочь и облегчить их наказание. Случалось, что все ее дети, кроме Владимира, находившегося в эмиграции, сидели за решеткой. В советской литературе не раз пересказывался эпизод из жизни Марии Александровны: «Однажды в 1899 году она пришла в столичный департамент полиции с очередным ходатайством за Владимира Ильича. И директор департамента ехидно бросил ей, не стесняясь присутствия других посетителей: «Можете гордиться своими детками — одного повесили, и о другом также плачет веревка». От неожиданного оскорбления Мария Александровна выпрямилась: «Да, я горжусь своими детьми!» И можно сказать, что это очень похоже на правду. По крайне мере, именно так должна была ответить на реплику Мария Александровна, если таковая была. Она к этому времени была целиком на стороне детей. С государственной точки зрения, они были преступниками, но, по их высказываниям, они боролись за светлое будущее пролетариата против прогнившего и тормозящего развитие России самодержавия. В ее понятии дети стали героями, которые ведут битву с тьмой.
Мария Александровна Ульянова – так её всегда писали в советских изданиях, обычно даже не упоминая её девичью фамилию, хотя Ульяновой она была только по мужу. Только в «Большой Советской Энциклопедии» мельком упоминалось, что она – урождённая Бланк, без каких-либо комментариев. Бланк – ну и Бланк. Ничего об её происхождении, о том, кем были её родители, не сообщалось.
Еврейские корни Ленина
Прадедом Ленина по материнской линии был богатый купец Мойше Бланк, родом из Минска, позднее перебравшийся в Житомир. В 1835 году он отрёкся от иудаизма и принял православие. В крещении он стал зваться Дмитрием. Примечательно, что это событие случилось меньше чем за два месяца до рождения его внучки – будущей матери Ленина.
В 1846 году Бланк написал большое прошение императору Николаю I, в котором изложил проект ассимиляции евреев в России. По его мнению, следовало, прежде всего, запретить иудеям носить национальную одежду и пейсы и обязать возносить в синагогах молитвы за здравие российского императора и его семьи. Николай I с интересом отнёсся к предложениям выкреста Бланка и все их реализовал.
Мойше Бланк, медливший, по его словам, с переходом в православие только из-за своей по-иудейски набожной жены, скончавшейся в 1834 году, прежде склонил своих сыновей к крещению. Сруль Мойшевич Бланк, будущий дед Ленина, принял христианство ещё в конце 1810-х годов и стал зваться Александром Дмитриевичем. Точный год его рождения неизвестен, он приходится на диапазон между 1799 и 1804 годами.
Известно, что Александр Бланк получил медицинское образование, хотя место обучения не указывается. Можно предположить, скорее всего, что это был Дерптский университет, славившийся своим медицинским факультетом на всю Европу. В 1824 году он поступил на государственную службу. Два года спустя он женился на лютеранке Анне Иоганновне Гроссшопф, дочери выходца из Германии Иоганна Гроссшопфа, чиновника Таможенной службы, и шведки Анны Эстедт. Она родила ему пятерых дочерей и одного сына и скончалась молодой, в возрасте 28 лет, в 1838 году.
Бланк больше не женился. Ещё раньше, в 1831 году он потерял своего брата Дмитрия (его еврейское имя при рождении неизвестно), тоже врача, убитого чернью во время холерного бунта. Александр Бланк сделал блестящую карьеру главврача. В 1847 году он получил потомственное дворянство, в 1859 году – назначение в Сенат. Выйдя в отставку, он приобрёл поместье Кокушкино, которым Ульяновы потом владели. Умер он через два с половиной месяца после рождения своего внука Володи – будущего вождя мирового пролетариата.
В семье Ульяновых не было принято распространяться о своём происхождении. Когда в 1930-е годы сёстры Ленина Анна и Мария Ильиничны впервые выяснили еврейские корни своей фамилии, то хотели предать это огласке. Разумеется, с согласия товарища Сталина. «Не знаю, какие могут быть у нас, коммунистов, мотивы для замалчивания этого факта». Но Сталин, гораздо лучше понимавший народ, которым управлял, наложил абсолютное табу на публикацию каких-либо сведений о еврейских корнях Ленина. Это табу действовало и в 1970-е годы, когда Мариэтта Шагинян хотела сообщить их в своей книге про Ленина.
Дворянка и «эксплуататорша»
Мария Бланк, родившаяся в 1835 году, получила блестящее домашнее образование. В 1863 году она сдала экзамен, дававший ей право работать домашней учительницей. Двумя годами раньше она вышла замуж за Илью Ульянова, пензенского чиновника, сослуживца мужа её сестры Анны.
Мария Бланк уже была потомственной дворянкой, а в 1877 году и Илья Ульянов дослужился до чина действительного статского советника, дававшего право на потомственное дворянство. Тем не менее, так как почти все их дети (кроме Марии) были рождены ещё до этого момента, Марии Александровне, после кончины мужа в 1886 году, пришлось похлопотать о закреплении за своими детьми дворянского статуса. Постановлением Симбирского губернского дворянского собрания от 17 июня 1886 года, все дети Ильи и Марии Ульяновых были внесены в Родословную книгу.
Что характерно: ни дворянство, ни щедрая пенсия, полагавшаяся вдове действительного статского советника, не были отняты у Ульяновых после того, как в 1887 году старший брат Ленина Александр Ульянов покушался на цареубийство и был за это казнён.
Помимо пенсии, Ульяновы жили в этот период на нетрудовые доходы с поместья Кокушкино, где сдавали землю в аренду безземельным крестьянам. Факт эксплуатации крестьян его матерью не мешал юному Володе Ульянову, после того, как его выгнали из университета, мечтать в Кокушкине о социальной революции.
А публикации о том, будто Мария Александровна Ульянова якобы была любовницей будущего императора Александра III, и что от этой связи родился Александр Ульянов, конечно же, полная чепуха. Мария Ульянова никогда не была фрейлиной. Более того, с 1841 по 1887 год она ни разу не была в Петербурге. Вдобавок, она была на десять лет старше Александра III. Эта история – того же рода, что и сказка, как Пушкин не был убит на дуэли, а перебрался во Францию и писал там под псевдонимом Александр Дюма.
Бытовая и личная жизнь многих великих людей жестко контрастирует с их публичным образом. Вождь русской революции также не был исключением. Его близкие слишком любили его, чтобы жаловаться, но со стороны для многих Ленин в частной жизни выглядел как иждивенец и сторонник полигамных отношений.
«Прошу прислать деньжонок: мои подходят к концу»
«Вся семья жила лишь на пенсию матери да на то, что проживалось понемногу из оставшегося после отца», - писала в 1886 году старшая сестра Анна Ульянова.
Семья Ленина никогда не была богатой. Напротив, отец Ленина рано скончался, и содержание многодетной семьи из шести детей легко на плечи матери – Марии Ульяновой. Ситуацию сильно осложнял тот факт, что никто из детей Ульяновых не работал вплоть до глубоко зрелого возраста. Все они выбрали революционный путь. Случалось, что все дети, кроме Владимира (который был в эмиграции), сидели в России за решеткой.
В.И. Ульянов среди членов петербургского "Союза борьбы за освобождение рабочего класса". Слева направо (стоят): А.Л. Малченко, П.К. Запорожец, А.А. Ванеев, слева направо (сидят): В.В. Старков, Г.М. Кржижановский, В.И. Ульянов, Ю.О. Мартов
Ленин тоже почти не имел собственного дохода и на деньги матери жил до 40 лет жил. Из них 17 лет он провел в эмиграции, переезжая то в Швейцарию, то в Париж, то в Германию. В Швейцарии он жил в санатории, где поправлял здоровье. «Живу я в этом курорте уже несколько дней и чувствую себя недурно. Жизнь здесь обойдется, по всей видимости, очень дорого. Лечение еще дороже, так что я уже вышел из своего бюджета. …Если можно, пошли мне еще рублей сто», - писал он матери в июле 1895-ого.
Через три недели он уехал в Берлин, откуда снова отправил срочную депешу: «К великому моему ужасу, вижу, что с финансами опять у меня “затруднения”: “соблазн” на покупку книг и т.п. так велик, что деньги уходят черт их знает куда. …Если можно, пришли мне рублей 50-100». Мать деньги всегда высылала.
Продала дом ради сына
Очевидно, что на одну пенсию обеспечить всех детей Мария Ульянова бы не смогла (хотя получала 100 рублей ежемесячно – солидные на тот момент деньги). Тем более, что сын-революционер и его супруга и соратница Надежда Крупская в эмиграции не отказывали себе даже в прислуге, которую приглашали ежедневно на пару часов. Пара часто ходила по кафе: Крупская сама признавалась, что умеет «стряпать только горчицу».
В результате мать Ленина продала родовое имение и хутор, купленный на наследство от мужа. Большая часть средств ушла на погашение долгов семьи. На оставшиеся средства она открыла счет в банке, а жила семья, предположительно, на проценты. О «семейном фонде» речь шла едва ли не в каждом письме к матери.
Дом-музей Владимира Ильича Ленина (Ульянова). В этом доме жила семья Ульяновых с 1878 по 1887 годы.
Любовь на троих
Женщины в неполитической жизни Ленина играли главную роль, при этом с друзьями у него совершенно не ладилось.«Все его товарищи знали, что Ленин не как все и вообще с приветом», - говорил про него историк-лениновед Лев Данилкин. «Можно сказать, что у него не было друзей», - резюмирует он.
Крупская – единственная спутница Ленина, которая была рядом всю жизнь. Познакомились они на совещании марксистов, законспирированном под чаепитие с блинами. С тех пор Ленин по воскресеньям появлялся на обедах в ее дом, но, в то же время, не прекращал ходить к другим курсисткам, преподававшим в рабочей школе.
Владимир Ленин и Надежда Крупская.
Global Look Press
Когда Крупская по собственному желанию уехала за Лениным в сибирскую ссылку, они поженились. Но там, судя по ее письмам, в Сибири закончилась интимная жизнь обоих: «По вечерам мы не знали, как убить время. У нас не было никакого желания оставаться в холодной и неуютной комнате, и мы ходили в кино и в театр».
Какой бы странной не казалась эта ситуация, но Крупская после этого стала ему еще ближе. Ленин никогда не признавал сексуальные желания женщин (хотя и был одним из авторов сексуальной революции). Однажды он даже заявил, что женщины не могут стремиться к сексуальному освобождению, поскольку не обладают «глубокими и разносторонними знаниями по данному вопросу».
Это, впрочем, не помешало завести ему в Париже любовницу – «горячую большевичку» Инессу Арманд. При этом он категорически отказывался оставлять Крупскую, «главную жену». Женщины подружились, и вскоре они начали жить все вместе. Разумеется, не в открытую. Товарищи-марксисты заметили лишь, как троица перешла с уважительного «Вы» на «Ты» - большая редкость для Ленина, который всем говорил «Вы».
Лидер большевиков пережил Инессу всего на три года. После его смерти, в 1924 году Крупская направила просьбу захоронить останки супруга вместе с прахом Арманд. Предложение было отвергнуто.
В публикации "На какие деньги жил Ленин" http://ttolk.ru/?p=12830 указано: "Весной 1889 года мать Ленина, Мария Александровна покупает небольшое имение в Алакаевке, деревне, что находилась в 40 километрах от Самары. Покупка обошлась недорого – всего в 800 рублей. Забегая вперёд, скажем, что через 10 лет это имение было продано матерью Ленина за 3500 рублей.
Имение это обошлось недорого вот почему. Этой землёй владел богатый старообрядец, золотопромышленник Сибиряков – всего около 1200 гектар. Он разделил эту землю на участки, которые за относительно небольшие суммы стал продавать состоятельным народовольцам. И сам Сибиряков, и народовольцы считали, что эти небольшие имения станут сетью социалистических коммун – т.е. построение социализма надо начинать с себя.
Итак, в управление 19-летнему Володе Ульянову попали 45 гектар земли и молочная ферма в 14 коров. Коровы, кстати, были выписаны из Германии и давали фантастические по меркам Поволжья удои – 2500-3000 литров молока в год (беспородные крестьянские бурёнки – 800-1000 литров год). Как полунемцы, Ульяновы сделали и небольшой сырный заводик – в Поволжье, да и в России автохтонное население не знало, что такое сыр. Также в имении было 6 лошадей, из них 4 – датских тяжеловоза, способных таскать тяжёлый плуг (этот плуг вспахивал землю на глубину 35 см, автохтонные слабосильные лошади – только на 10-18 см).
Из 45 гектаров 30 отводилось под пастбище и культурный сенокос (засеянный клевером), ещё 15 – под овёс и пшеницу, которые должны были идти тоже на корм коровам и лошадям).
По бизнес-плану Марии Александровны, это имение могло давать в год до 2 тыс. рублей чистого дохода (только сыра предполагалось делать до 1 тонны в год).
Но русская реальность оказалась далека от немецких идеалов Ульяновых. Уже в июне местные крестьяне украли лошадь-тяжеловоза, а в июле – 2 коров. Расследование полиции не дало результатов, видимо, животные были съедены ворами.
В имении предполагалось использовать батраков, в основном местных малоземельных крестьян. Но те работали их рук вон плохо: если пахать они ещё кое-как могли, то ухаживать за немецкими коровами и датскими лошадьми – никак. В августе 1889 года, к примеру, две коровы заболели маститом (воспалением вымени). Сказалась и природная мягкость Владимира Ленина – там, где помогла бы только палка, он ограничивался словом.
В итоге Ульяновы вынуждены были нанять австрийского управляющего, а имение в год давало только около 400 рублей чистого дохода.
Впрочем, в течение 5 лет Владимир Ленин участвовал в жизни своего имения: выписывал семена клевера из Восточной Пруссии, хлопотал о доставке туков (так тогда называли химические удобрения).
В конце концов, через 5 лет имение было всё же продано некому Данилину. И как позже оказалось, Ульяновы оказались удивительно прозорливыми: в революцию 1905-06 года имение в Алакаевке было сожжено крестьянами, а помещик Данилин убит. Не пощадили крестьяне тогда имения ещё двух социалистов. Эксперимент Сибирикова провалился".
А вот, как было на самом деле:
Для начала, давайте подробно рассмотрим материальное положение семьи Ульяновых, после смерти Ильи Николаевича Ульянова 12 января 1886 г. Ниже приведенные документы помогут нам в этом разобраться.
Прошение М. А. Ульяновой директору народных училищ Симбирской губернии И. В. Ишерскому об исходатайствовании пенсии, от 14 января 1886 года
Его высокоблагородию господину управляющему
симбирскою дирекциею народных училищ,
вдовы действительного статского советника
Марии Александровны Ульяновой
Покорнейше прошу Ваше Высокородие исходатайствовать мне с 4-мя малолетними детьми: Владимиром, род(ился) 10 апреля 1870 г., Дмитрием, род(ился) 4 августа 1874 г., Ольгой, род(илась) 4 ноября 1871 г., и Марией, род(илась) 6 февраля 1878 г., пенсию за свыше 30-тилетнюю службу покойного мужа, директора народных училищ Симбирской губернии, с производством из Симбирского казначейства.
Января, 14 дня 1886 г.
Вдова действительного статского советника
На прошении резолюция: «Представлено января за № попечителю Казанского округа на распоряжение».(1)
Прошение М. А. Ульяновой об исходатайствовании единовременного пособия.
Его Превосходительству Господину Попечителю
Казанского Учебного Округа, тайному Советнику
Порфирию Николаевичу Масленникову
Вдовы Действительного Статского Советника
Мой муж Илья Николаевич Ульянов, состоявший свыше тридцати лет на учебной службе, в том числе более десяти — Директором народных училищ Симбирской губернии, умер 12 января сего 1886 года, и я осталась без всяких средств с четверыми малолетними детьми, воспитывающимися в гимназиях, и с двоими взрослыми, но обучающимися в высших учебных заведениях, всех их я должна содержать. Хотя мой муж и заслужил пенсию, но я еще ее не получаю, поэтому осмеливаюсь почтительнейше просить Ваше превосходительство, не признаете ли возможным исходатайствовать мне с детьми единовременное пособие.
г. Симбирск , 17 апреля 1886 года
Вдова Действительного Статского Советника
Письмо М. А. Ульяновой помощнику попечителя Казанского учебного округа М. А. Малиновскому
Ваше Превосходительство, Милостивый Государь,
Зная Ваше расположение к покойному мужу моему и вообще внимание и заботливость Вашу к Вашим подчиненным, осмеливаюсь утруждать Вас покорнейшей просьбе моей. Не имея никаких средств к жизни по смерти мужа моего до назначения мне и детям моим пенсии, я обратилась с прошением к г-ну Попечителю Округа об исходатайствовании мне единовременного пособия в том размере, как он признает возможным, но так как Вам ближе известна деятельность моего покойного мужа, то я решаюсь просить тоже Вас Михаил Афанасьевич, не откажите и Вы содействовать исполнению моей просьбы.
Муж мой скончался во время исполнения служебных обязанностей, проработав весь день до своей смерти за отчетом, что, по мнению врача, имело дурное влияние на его болезнь и могло вызвать кровоизлияние на мозг, бывшее причиной его смерти.
Положение мое с шестью детьми теперь чрезвычайно затруднительное, и я надеюсь, что в уважении слишком тридцатилетней службы моего мужа Вы, по доброте Вашей, не оставите моей просьбы без внимания.
С совершеннейшим почтением имею честь быть готовая к услугам Вашим
18 апреля 1886 года
«Тридцатилетняя отличная педагогическая деятельность покойного директора представляет вполне заслуживающей особой субсидии, в виде выдачи единовременного годового оклада его семейству, в среде коей никто из детей еще не пристроен. Такое воспособие им было бы весьма нужно для воспитания его сирот, из коих старшему, выпущенному из Симбирской гимназии 2 1/2 года тому назад и получившему недавно золотую медаль в С.-Петербургском университете на 3 курсе историко-филологического факультета, крайне трудно было бы докончить курс без такой помощи, которая могла бы быть исходатайствована в Министерстве из сумм на воспитание детей заслуженного педагога"(3)
Письмо М. А. Ульяновой попечителю Казанского учебного округа П. Н. Масленникову
Ваше Превосходительство, Милостивый Государь, Порфирий Николаевич! Осмеливаюсь еще раз обратиться к Вам с покорнейшей просьбе моей, изложенной в прошении к Вашему Превосходительству от 17-го сего апреля, об исходатайствовании мне единовременного пособия.
Пенсия, к которой я с детьми моими представлена за службу покойного мужа моего, получится вероятно не скоро, а между тем нужно жить, уплачивать деньги, занятые на погребение мужа, воспитывать детей, содержать в Петербурге дочь на педагогических курсах и старшего сына, который, окончив курс в Симбирской гимназии, получил золотую медаль и теперь находится в Петербургском университете, на 3-м курсе факультета естественных наук, занимается успешно и удостоен золотой медали за представленное им сочинение. Я надеюсь, что он, с помощью Божьей, будет опорой мне и меньшим братьям и сестрам своим. но в настоящее время он, как и остальные дети, еще нуждается в моей помощи, ему необходимы средства чтобы учиться и окончить курс и вот за этой-то помощью я обращаюсь к Вам, как доброму и заботливому начальнику моего покойного мужа. Служба его Вам известна и, я уверена, оценена по заслугам; в память этой с лишком 30-ти летней службе отца, я прошу Вас не отказать в возможно скорой помощи осиротелой семье его.
С чувством глубокого уважения имею честь пребыть Вашего Превосходительства покорная слуга М. Ульянова
Симбирск, 24 апреля 1886 г.
Резолюция: «По приказанию Г-на Попечителя, ввиду отлично-усердной и деятельной службы покойного Ульянова, и особых расходов на его лечение и погребение, ходатайствовать перед Господином Министром».
Помета: «Исполнено 8 мая 1886 г. за № 2184 (есть отпуск)».(4)
Отношение попечителя Казанского учебного округа директору народных училищ Симбирской губернии
26 апреля 1886 г.
Господину директору народных училищ Симбирской губернии.
Господин товарищ министра Народного просвещения, вследствие представления моего, предложением от 17 сего апреля за No 6210, вдове умершего по службе бывшего директора народных училищ Симбирской губернии, действительного статского советника Ульянова — Марии Ульяновой с четырьмя несовершеннолетними детьми: сыновьями: Владимиром, родившимся 10 апреля 1870 года, Дмитрием, родившимся 4 августа 1874 года, и дочерьми: Ольгою, родившейся 4 ноября 1871 года, и Мариею, родившейся 6 февраля 1878 года, за свыше 30-летнюю службу Ульянова, на основании свода законов (издание 1876 года), том III установления о пенсии и единовременном пособии ст. 111, 113, 217, 342( п.10), 361, 363, 381 и 384, в пенсию: вдове половинный оклад пенсии 1200 руб., следовавшей самому Ульянову, если бы он вышел в отставку в день смерти, — шестьсот руб. и детям другую половину того же оклада пенсии - шестьсот руб., а всему семейству по одной тысяче двести руб. в год, с производством из Симбирского губернского казначейства со дня смерти Ульянова, с 12 января 1886 г., при чем его сиятельство присовокупил, что об ассигновании означенной пенсии. вместе с тем, сделать сношение с министром финансов.(5)
Заявление В. И. и О. И. Ульяновых в Симбирскую дворянскую опеку
1886 года, мая дня, мы, нижеподписавшиеся несовершеннолетние дети умершего действительного статского советника Ильи Николаевича Ульянова — Владимир и Ольга Ильины Ульяновы, состоящие: 1-й из нас под попечительством своей матери, вдовы Марии Александровны Ульяновой, а вторая под ее же опекою, дали настоящую подписку в том, что на получение матерью нашею Марией Александровной Ульяновой капитала в 2000 р., хранящегося в Симбирском городском общественном банке и принадлежащего нам с малолетними братом Дмитрием и сестрой Марией, для содержания нас всех, изъявляем согласие.
Владимир Ильин Ульянов.
Ольга Ильина Ульянова.(6)
Предписание Симбирской казенной палаты губернскому казначейству
Казенная палата поручает губернскому казначейству производить установленным порядком ассигнованную предписанием Департамента государственного казаначейства от 30 минувшего апреля за № 8905 пенсию вдове умершего на службе, бывшего директора народных училищ Симбирской губернии действительного статского советника Ульянова, Марии Ульяновой из оклада шестисот рублей в год и несовершеннолетним детям, родившимся: Владимиру 10-го апреля 1870 года, Дмитрию 4-го августа 1874 года, Ольге 4 ноября 1871 года, и Марии 6 февраля 1878 года, из оклада шестисот рублей в год, вдове и детям с двенадцатого января текущего года, на счет сумм Государственного казначейства известив о сем ассигновании пенсионеру.
И. д. начальника отделения К. Палашков
И. д. столоначальника С. Васильев(7)
Прошение М. А. Ульяновой в Симбирский окружной суд о вводе ее с несовершеннолетними детьми в права наследства, от 11 сентября 1886
В Симбирский Окружной Суд
вдовы действительного статского советника Марьи Александровны Ульяновой
за себя лично и за несовершеннолетних детей Александра, Владимира, Дмитрия,
Ольгу и Марью Ильиных Ульяновых
Имею честь покорнейше просить утвердить в правах наследства, в законных частях, меня и несовершеннолетних детей моих: Александра, Владимира, Дмитрия, Ольгу и Марью к имуществу умершего мужа моего, а их отца, действительного статского советника Ильи Николаевича Ульянова.
Для сего представляю: 1) пять метрических свидетельств о рождении названных выше детей моего мужа, каковыми свидетельствами удостоверяется также мой брак с ним и 2) третью публикацию о вызове наследников покойного мужа, со времени припечатаньи коей протекло более шести месяцев . Особого же заявления о составе и ценности наследства не прилагаю потому, что все оставшееся после мужа имущество заключается в домашней движимости и капитале две тысячи рублей, находящемся в Симбирском городском общественном банке по билету оного за № 12465, причем на долю каждого из наследников приходится менее тысячи рублей.
11 сентября 1886 г.
Вдова действительного статского советника
Марья Александровна Ульянова.(8)
Определение Сибирского окружного суда об утверждении в правах наследства М. А. Ульяновой и ее несовершеннолетних детей
1886 года сентября 19 дня
По Указу его императорского величества, Симбирский Окружной Суд, по гражданскому отделению, в судебном заседании, в следующем составе:
Председательствующий товарищ председателя З. Г. Деменков и члены суда: П. С. Хлапонин и В. А. Шафанович, при прокуроре В. О. Губерте, при секретаре М. Н. Полянском. слушал дело об утверждении вдовы Действительного статского советника Марии Александровой и детей ее несовершеннолетних Александра, Дмитрия, Владимира, Ольгу и Марью Ильиных Ульяновых, в правах наследства к имению Действительного статского советника Ильи Николаева Ульянова.
Принимая во внимание:
1) что третья публикация о вызове наследников умершего 12 января 1886 года действительного статского советника Ильи Николаева Ульянова припечатана в прибавлении к No 22 С.-Петербургских сенатских объявлений 17-го марта сего 1886 года и шестимесячный с этого времени срок уже истек (1241 ст. т. X, ч. 1-й);
2) что в Симбирский Окружной Суд духовного завещания Ульянова предъявлено не было; к имуществу же его наследственные права по закону предъявлены в Окружном Суде только вдовою его Марьею Александровою и несовершеннолетними детьми его Александром, Дмитрием, Владимиром, Ольгой и Марией Ильиными Ульяновыми, как в этом удостоверяет наведенная по делам Суда справка;
3) что наследственные права просителей удостоверяются представленными к делу свидетельствами: Нижегородской духовной консистории в копии от 14 мая 1874 г. за № 3349 и Симбирской духовной консистории от 1 февраля 1877 г. за No 719, от 3 марта 1881 года за №№ 1434, 1436 и 1435. из которых видно, что Мария Александровна Ульянова законная жена наследодателя, а Александр, Владимир, Дмитрий, Ольга и Мария Ильины Ульяновы законные дети наследодателя Действительного статского Ильи Николаева Ульянова;
и 4) что крепостных пошлин, на основании 4 п. 2-й и 5 статей прилож. I к 363 ст. V т. взимать не следует, так как все наследство заключается в домашней движимости и капитале 2000 р., вложенном в Симбирский городской общественный банк по билету No 12465, причем на долю каждого из наследников достается имущества менее чем на 1000 руб.
Симбирский окружной суд основываясь при том на 1104, 1110, 1128, 1130, 1148 ст. ст. т. X, ч. 1-й и 1408 ст. Уст. гр. суд., определяет: к движимом имуществу умершего Действительного статского советника Ильи Николаева Ульянова утвердить в правах наследства вдову его Марью Александровну Ульянову в одной четвертой части, несовершеннолетних дочерей его Ольгу и Марью Ильиных Ульяновых каждую в одной восьмой части и несовершеннолетних же сыновей его Александра, Владимира и Дмитрия Ильиных Ульяновых каждого в одной шестой части.(9)
Итак, из приведенных документов мы видим, что пенсия для всей семьи составила 1200 рублей в год, предписание о ее выплате было принято только в мае, но назначена она была с января 1886 г,, т. е. за январь, февраль, март, апрель пенсия была начислена в мае. Помощник попечителя Казанского учебного округа М. А. Малиновский предлагал выплатить семье Ульяновых единовременное пособие в размере годового оклада Ильи Николаевича, т.е. 1200 рублей, но в январе 1887 г. было получено извещение о том, что министр народного просвещения выделил «в единовременное пособие на воспитание детей вдове директора народных училищ Симбирской губернии действительного статского советника Марии Ульяновой ста пятидесяти рублей"(10). Наследство заключалось в домашней движимости и капитале 2000 р..
Попечитель Казанского учебного округа П. Н. Масленников обратился к Марии Александровне с предложением получить знаки ордена Станислава 1 степени, которым Илья Николаевич был награжден незадолго до своей смерти. Однако, как об этом свидетельствует сделанная на отношении пометка нового директора народных училищ И. В. Ишерского, «супруга И. Н. Ульянова не пожелала получить орденские знаки».(11) Отказ скорее всего было связан с тем, что за знаки ордена Станислава 1 степени нужно было заплатить. Так формулировка предложения получения была следующая: «. не пожелает ли она получить вышеупомянутые орденские знаки со внесением причитающихся за них ста пятидесяти рублей»(12)
Читайте также: